стояли на бледно мерцавшей вершине.

Только об этом с великой печалью узнал я,

пал я тогда на лице свое ниц, и от сердца

начал просить от всего, и молиться святому

вечному Богу, Отцу, чтоб не дал мне погибнуть.

64. Слушайте, только я это серьезно проделал,

вдруг прозвучал тогда глас, призывая и молвя:

"О Каинан, погрузи же свое разуменье

с чистой любовью в Отца своего ты и Бога,

и ты увидишь тотчас совершенно иными

вещи все эти глазами!" — И как повелел мне

голос святой этот, так я тотчас же и сделал,

не задержавшись на миг, чтоб как след поразмыслить

над преисполненным этим любовью советом.

65. Слушайте, только с любовью исполненным сердцем

выполнил этот совет я, как тотчас колонна,

та, что казалась бескрайней, все глубже и глубже

вниз начала опускаться на дно вечной ночи.

И погружение это продлилось недолго, и вскоре

ухо мое уловило шум вод величайших,

столь непохожий на рокот и сфер перекаты.

Прежде, чем смог я еще вкруг себя оглянуться,

слушайте, дети с отцами, я видел уж массы

пенных потоков, размером в весь мир, что низверглись

вниз, как стремнина, во мрачные дали той вечной

ночи бескрайней вкруг этой пятнистой колонны.

Слушайте, то низвержение длилось недолго,

и я уж видел, что место бескрайней той ночи,

мутной однако водой, бесконечно катящей

волны свои, целиком там наполнено было.

Также я видел навершие этой колонны,

как мне казалось, в сиянии вечно сходящих

с вечных высот в небесах новых вод, что спускались

к мутным дрожащим волнам, на котором так ясно

в блеске сияющем Ламех, дитя Мафусала,

высился, словно прекрасный герольд Божьей воли.

Только меня он заметил, как тотчас же волнам

начал он речь, прозвучавшую так слово в слово:

66. "Слушайте, вы, о великие воды! Никоим

образом не изнуряйте себя вы в своих вожделеньях.

Все, что имеете вы, все по милости свыше

и по любви в бесконечном достатке дано вам

в собственность и достояние ваше навечно.

Место одно только вещью одной и не больше

может быть занято; и потому не пытайтесь

вы никогда уничтожить себя через страсти

и вожделенья чужие, но только качайтесь

в сфере своей и кружитесь для восхваленья

и прославленья Отца, вечного и святого!"

67. Слушайте, только все это изрек мудрый Ламех,

все прояснилось тогда, и немедленно резвые волны

заколыхались, пронизаны светом извечным

воли Господней. И я, Каинан, это видел

верно и истинно. И как я все видел,

так же я верно и истинно здесь перед вами поведал.

19 октября 1840 года

68. Слушайте же вы и смотрите, отцы дорогие,

также и вы, дорогие любезные дети,

слушайте речи моей завершение и с послушаньем

вместе со мной, Каинаном, во гнева глубины

Божьего вниз посмотрите на милость к неверным

людям земли, что лишь слабо сквозь грозное пламя

гнева Господнего еле заметно блестела!

69. Слушайте же и смотрите, что мне предстояло

слышать и видеть в мрачнейшем том месте, в котором

высилась та из колонн, что была там последней!

Слушайте, все предыдущие наши колонны,

так или иначе собственный свет свой имели, –

даже девятая матовым пестрым мерцаньем

окружена была; только десятая эта

из всех колонн не имела ни точки, в которой

слабо хотя бы мерцала. Была она темной,

мрачной настолько, что словно едва ощутима,

но не видна, вопреки всей острейшей и зоркой

силе духовного ока была та колонна.

И неизвестно вода ли ее омывала

или песок опылял, или только во мраке

темная лишь пустота и ничто окружали, –

слушайте, все это было ужасно сокрыто

от Каинана пытливого взгляда сквозь грезы

в черной ночи из-за темени той непроглядной,

что вкруг колонны десятой столь мрачно случилась.

70. Ждал я и ждал за мгновеньем мгновенье и трижды

силой насыщенной взгляда смотрел, не мелькнет ли

где-то хоть малый просвет; но усилия тщетны

были мои совершенно, и даже острейше

ухо мое напряженное не услыхало

там ни легчайшего шелеста нежного ветра!

71. Слушайте, стало мне жутко тогда в том мрачнейшем

вечною смертью исполненном гибельном месте!

Я ни молиться не мог, ни просить о скорейшем

освобожденье из этой столь гибельной ночи

вечного Бога, Отца всей любви; ибо только

здесь я почувствовал, что не глаза лишь и уши,

но и — смотрите и слушайте — даже язык мой

был неподвижен для речи и нем, и безмолвен.

72. Стоило только мне горько узнать про такое,

сильная молния вдруг из глубин из бездонных

вечного мрака блеснула к тем высям небесным,

к тем, что казались мне прежде закрытыми крепко!

73. И, как бывает обычно, что грома раскаты

следом за молнией быстрой идут, так за этой

столь бесконечной из молний и тихого звука

грома, идущего вслед, не случилось однако.

И как до молнии было, так в точности все и осталось

после нее: только темная ночь распростерлась

от бесконечности до бесконечности, я же,

ваш Каинан, очень света и жизни возжаждал;

ибо воистину, я говорю вам, с лихвою

ныне насытился я бесконечною ночью той смерти!

Долго продлилась та ночь, о отцы и все дети,