собравшихся, подсаживается к столу пятым. Он просто ест из принесённой Груной плошки. В разговоре не участвует, но являет тёмную ауру во всей красе и давит на нервы арханским мудрым. Они косятся на него с опаской. Латире навская аура словно бы нисколечки не мешает. Старик убеждает Скундару, Тхиру и Мьюнкару постепенно забрать с ярмарки всех желающих: после того, как охотники правдиво ответят на вопросы хранителя ярмарочного поселения… Мудрые договариваются, торгуются, назначают сроки… Ромига слушает и удивляется: насколько Латира с Вильярой всегда говорили коротко, ёмко и по делу, настолько эта троица неэффективно колеблет воздух. Ну, да не его печаль: Ромига просто отдыхает и досыта отъедается под чужой трёп.

Архане ушли, Латира остался. Он смотрит на нава, который как раз отставил в сторону третью плошку из-под супа. Старик чем-то страшно доволен. Ромига облизывается и говорит:

— У меня нет ни золота, ни меди, ни железа, чтобы заплатить за обед. Но я понял, что мудрых здесь кормят задаром, а я сделал работу кого-то из мудрых. Голкья охотно берёт с меня моим стихийным началом. У вас, что, больше не с кого?

Нав завёл разговор, на который ему отчаянно не хватает слов, однако давно пора разъяснить кое-что: именно словами, вслух. Беседовать приятнее с Вильярой, но старик знает больше.

— Да, Иули. Тот, кто хотел стать Голкирой, нарушил равновесие. Обычно мы не обращаемся к старшим, изначальным стихиям. Мудрые давным-давно условились не тревожить Солнце и Тени, Время и Пространство.

Нав поспешил уточнить:

— Давно — по твоему счёту?

— По счёту старейших из старейших. Каждого мудрого учат песням изначальных стихий, эти песни не должны быть утрачены. Но всех нас выучили, чтобы именно знать их, а не петь, и мы так же наставляем учеников. Теперь, когда возникла нужда, одни мудрые забыли, другие разучились, третьи боятся, и многие ошибаются. Рунира был силён и опытен, однако погиб сам и едва не навлёк бедствие на половину Нари Голкья. Ты исправил его ошибку. По делам, ты уже обрёл право говорить в Совете Мудрых и прочие наши права. Но ты не рождён на Голкья, не проходил посвящение, значит, будут желающие твои права оспорить. Много желающих!

— Кто-то может испугаться, что я сожру мясо из его похлёбки? Будто мне это надо!

Латира покачал головой:

— Ты — воин и совершенный убийца. Ты показал себя сильным, и никто не ведает границ твоей силы. При том, твой дар и большая часть твоей ворожбы исходит от одной-единственной изначальной стихии. У нас не жалуют однобоких колдунов даже среди самоучек, а учеников мудрых сурово принуждают блюсти равновесие. Братьям и сёстрам по служению трудно будет принять тебя, тёмный.

Старик поясняет ситуацию спокойно и обстоятельно. Ромига чувствует его доброжелательный настрой, но для полной уверенности в текущем раскладе всё-таки ставит вопрос ребром:

— Им? А тебе, Латира? Ты тоже видишь во мне ходячее бедствие?

— Я вижу разумного, который мечтает поскорее убраться с Голкья к себе домой. С другой стороны, я вижу лекарство и целителя для моего подраненного мира. Я на твоей стороне, Иули. Ты помогаешь нам, я помогу тебе.

— Скажи, а тот, кого ты звал Иули до меня, он не нарушал равновесие?

Латира задумчиво щурится:

— Он, как и ты, равновесие восстанавливал. Сказки про чёрных оборотней — просто сказки, но мой Иули иногда подкреплял их делами. Раз-другой в год, не чаще. Большую часть времени он жил очень тихо и незаметно, подобно отшельникам из старейших. В отличие от тебя, он вовсе не спешил домой. Говорил, раз его жилая пещера на Голкья, значит, здесь теперь его дом. Рассказывать о своём прошлом он отказывался, я со временем перестал задавать вопросы. По обмолвкам мне порою казалось, что он — изгнанник, вне закона, или же полный сирота. Долгие годы Иули что-то искал по ту сторону звёзд. Не знаю, нашёл или просто сгинул.

— Он не сказал тебе, своему другу, что он ищет?

— Я был ему не таким близким другом, как мне хотелось. Я был молод и не понимал, насколько свысока он на меня смотрит. Тогда его высокомерие будило азарт, любопытство и желание прыгнуть выше головы. Теперь, наблюдая тебя, я понимаю, насколько тот тёмный был стар. Тело его осталось быстрым и гибким, лицо — гладким, как у тебя. Но вы же стареете очень медленно, да?

Ромига кивнул и невольно поёжился: загадка нава-одиночки с самого начала будоражила его воображение! Но проще было предположить, что это Вельга, друг Анги. Вельга исчез давно, до рождения Ромиги, и всё же не слишком давно. А что, если неведомый нав бродяжит по мирам со времён Империи Навь? Или Первого князя? Или, шутка Спящего, он помнит ещё легендарную Колыбель, прародину всех навов? Жаль, если о нём правильнее сказать: бродил и помнил. Но даже если так, он мог оставить записи в том месте, которое считал своим домом…

— Мудрый Латира, ты покажешь мне его жилище?

— Покажу. Сразу, как только мы допоём великие песни. Нельмара говорит, нам нужно потрудиться ещё дней пять.

Трактирщик лично забрал пустую плошку, спросил, не хочет ли гость добавки? Ромига поблагодарил и отказался. Груна ответил лёгким поклоном и сказал, что друг мудрого Латиры всегда может рассчитывать на гостеприимство. Мудрый уточнил: оплачено услугами, далеко вперёд. Груна тут же выдал цветистую благодарственную речь, из которой следовало, что Латиру и всех, кого он рекомендует, здесь кормят щедро и даром, доколе стоит трактир. На том и раскланялись.

Время шло к полудню, и сытый нав высказал желание вздремнуть в безопасном месте. Старик повёл его к себе домой. Там они нашли сонную, мирно посапывающую Мули. Вильяры не было. Ромига по-прежнему не чувствовал беспокойства за мудрую и, спросив хозяина жилища, где ему лечь, зарылся в шкуры. Хорошо, тепло: Мули с одной стороны, Латира — с другой. Предрассудками, насчёт отдыха внесколькиром на одной лежанке, охотники не страдали.

Глава 25

Стремительным вихрем, искрящейся на солнце снежной пылью мудрая клана Вилья взлетела на Ярмарочную гору. Она проспала и спешила, потому обернулась двуногой лишь в паре перестрелов от Камня. Оставшееся расстояние почтительно прошагала пешком — и возле самого менгира заметила на снегу знакомые узкие следы. Нимрин был здесь, он ходил в круг и пел: чуть-чуть разминулись! А древний Камень, вместо того, чтобы привычно морозить ладони, отозвался теплом. И легко, без малейших приключений дойдя до середины круга, ошеломлённая Вильяра насчитала вокруг себя сорок ровно стоящих каменных столпов. Возможно ли исцелить