Зачарованные Камни, некогда покалеченные неудачным заклятьем? Старые сказки уверяли, что можно и нужно. Наставник учил, что нельзя и незачем. Кузнецов найдёныш просто взял и сделал. Или у него само получилось? Стихии слепы и неразумны, однако стремятся к равновесию: дым — вверх, камень — вниз, зелень — к солнцу, вода — в ложбину. Наритьяра Средний призывал Солнце: не в срок и не в меру. Тут же из ниоткуда, из-за звёзд, явился чужак, сродственный Теням. Теперь Голкья прикладывает тёмного к своим ранам, будто целительную примочку. Участь мудрого, которою чужак Ромига вовсе не выбирал. Знахаркина дочь тоже не выбирала: её выбрали, но она хотя бы ответила «да» на вопрос, согласна ли она пройти ритуал посвящения…

Прежде Великой Песни, мудрая прислушивается к голосам стихий: они уже гораздо спокойнее, чем в начале. А ведь колдунье порою казалось, что все усилия бесполезны, что «качели смерти» не остановить. Четверо мудрых погибли, сорвав свои песни. Нет, Вильяра ни за что не станет следующей! Ей хватит силы, хватит и мастерства: от своего тёмного она лучше кого бы то ни было знает, как надо…

«О мудрая Вильяра!» — зов Наритьяры Младшего настиг её привычно не вовремя.

Но Вильяра только готовилась петь, потому ответила: «О мудрый Наритьяра, ты должен знать: я сейчас в круге и не могу говорить с тобой. Я позову тебя, как только закончу песнь… И учти! Если будешь отвлекать меня, как ты уже делал, я сочту это нападением.»

«Прости, сестра, я пересчитывал расклады и немного сбился. Ныне у меня нет никаких резонов мешать тебе в нашем общем деле. Жду.»

Вот же кричавкин сын! Несколько вдохов и выдохов, чтобы вернуть себе должный настрой — и вперёд!

Первое чувство по завершении песни — ликование: у неё снова всё получилось! Стихии стали ещё чуть спокойнее, круг стоит, и сама она цела! Наипервейшим ощущением себя, живой, телесной, накатывает усталость, но сил достаточно, чтобы пройтись пешком с крутой Ярмарочной горы. А день — тихий, ясный и яркий, как бывает только в начале зимы, между двух ненастий. Бухта и всё поселение — словно на ладони. Сколько же в этом году понастроили! Кроме снежных чертогов трактира — Ласма и Груна по праву гордятся умением возводить огромные иглу — Вильяра насчитала полторы двадцатки больших куполов, а на маленьких иглу и снежных пещерках просто сбилась со счёта. Вовремя она подтвердила полномочия Латиры! Но и сама она впредь станет приглядывать, что здесь творится.

А пока любопытно, чего хотел от неё Младшенький? «О мудрый Наритьяра, теперь я готова говорить с тобой!» — позвала мудрая.

«Да, сестра моя по служению, я рад, что ты завершила очередную песнь!» Экий Наритьяра сегодня ласковый, с чего бы это? А он продолжает: «Голкья уже почти вне опасности, общими усилиями мы изживаем главное зло, сотворённое Средним. Но я хотел бы поговорить с тобой о других его делах и о нашем с тобою общем наставнике.»

«Хочешь, говори!» — не слишком вежливо ответила колдунья.

«Мудрая Вильяра, я прошу тебя о личной беседе, при свидетелях. Хранитель знаний Нельмара тоже желает участвовать.»

Вильяра изумилась и тут же высказала своё удивление: «Мудрый Нельмара — временный глава Совета, почему он просто не призвал нас обоих к себе?»

«Он хочет поговорить не как глава, а как равный.»

«То есть, он собирается обсуждать дела, которые задели его лично?» — припомнила Вильяра один из обычаев мудрых.

«Именно так!»

«Надеюсь, вы оба не станете возражать, если со мною на встречу придут мудрый Латира и чужак Нимрин?»

«Наоборот, мы просим, чтобы ты пригласила их обоих.»

«Вот даже как?!»

«Мудрая Вильяра, я понимаю, что ты мне не доверяешь. Я заслужил! Но теперь я свободен от клятв. Я больше не враг тебе и твоему клану. В отличие от тех, кто присягал Среднему по доброй воле и мечтает продолжить его дело.»

«Даже так?!» — повторила Вильяра.

«Да. Давай, поговорим об этом при встрече, сестра. Хочешь, приходите в Пещеру Совета, или назначь другое место по своему усмотрению?»

«Хорошо, я переговорю с Латирой, а после назову тебе место.»

Латиру Вильяра застала на тропе сна, и он немедленно явился к ней в призрачном обличье. Выслушал пересказ разговора, задумчиво покивал, размышляя. Она не утерпела, спросила:

— Как думаешь, старый, это может бы ловушкой?

— Может, но вряд ли. Рыжий хитрец хочет жить и старательно ищет себе союзников. Разумных и сильных.

— Хорошо бы, если так…

Мудрые договорились встретиться до вечерних теней в пещере Совета.

***

Ромига проснулся от чирканья кресала: Латира разжигал потухший очаг. Мули тоже выглянула из-под шкур, потёрла кулачками заспанные глаза.

— Мудрый, мудрый, зачем ты меня усыпил?

— Чтобы ты отдохнула и вернулась в равновесие духа. Ближайшие луны ты, воительница Мули, будешь у меня в послушании. Первое твоё дело: натопи снегу в большом котле, чтобы у нас тут была вода.

— А где тётушка Вильяра? Разве она отдала меня тебе? Почему?

— Потому что я хорошо умею воспитывать и учить таких, как ты.

— Каких «таких», о мудрый?

— Диких и слегка не в себе.

— А в круг ты меня будешь с собою брать, как Великий Безымянный?

— Нет, воительница, ты будешь ходить к Камню сама. Как положено тебе по дару и силе.

— Разве мудрому не нужен ключ? Разве Мули совсем-совсем не нравится тебе, о мудрый Латира?

— Если вдруг мне понадобится ключ, я позову с собой другого мудрого.

— Мудрого — его? — вытаращила глаза девчонка. — Великий тоже, но Мули не понимает…

— Его или её, не важно. Главное, посвящённых. И запомни, воительница: мне не нужна подстилка ни в круге, ни в снегах, ни дома. Наритьяра Средний не умел иначе, так он многое делал криво и умер беззаконником. Если полюбишь кого-то, и если зимой между вами всё сладится, весной я разрешу тебе выйти за него замуж. А пока смотри, как темнеет луна, и пой сама себе песню умиротворения.

— А если я уже полюбила? Вот его! — внезапно притиснулась девчонка к Ромигиному боку. — Оборотень, оборотень, ты весной возьмёшь Мули в жёны?

Ромига резко сел на лежанке, поймал смеющийся взгляд Латиры и, не дожидаясь ответа старика, попробовал выкрутиться сам:

— Мы разной породы, Мули. Горные звери не кроют морских, зимние — летних. Если даже сойдутся, и не покалечат друг друга, то детёнышей у них не бывает.

— Это правда, Мули, — подтвердил Латира. — Детей от Иули ты не зачнёшь, не родишь.

— Но… Но… А если я всё равно