Дженнсен обуяла бурная радость — морд-сит не успели замучить Себастьяна пытками.

— Когда занимаешься делами лорда Рала, держишь рот на замке, — сказала она. — Себастьян знает цену молчания.

Капитан хмыкнул, соглашаясь, и повернул ключ. Гулко щелкнул засов.

— Ради нынешнего лорда Рала я готов держать рот на замке, даже если все морд-сит начнут задавать вопросы… Впрочем, ты лучше меня знаешь лорда Рала, так что нет необходимости объяснять это.

Дженнсен не очень поняла, но ничего не спросила. Капитан толкнул дверь, и она медленно распахнулась, открывая длинный коридор, освещенный несколькими свечами. С каждой его стороны находились двери с маленькими зарешеченными окошечками. Они проходили мимо этих окошечек, и множество рук тянулось к ним, пытаясь схватить. Из темноты раздавались мольбы, грязные ругательства и проклятия. По количеству тянущихся рук и по числу голосов Дженнсен поняла, что в каждой камере содержится по несколько человек.

Она следовала за капитаном, все дальше углубляясь в крепость-тюрьму. Когда заключенным удавалось разглядеть, что идет женщина, они начинали выкрикивать непристойности. Дженнсен была потрясена этими грубыми выкриками и издевательским хохотом, но постаралась скрыть свои чувства, надев на лицо маску спокойствия.

Капитан Лернер держался центра коридора, время от времени ударяя по вытянутым рукам заключенных.

— Берегись! — предупредил он ее. Дженнсен еще не успела ничего понять, когда кто-то бросил в нее какой-то грязный ком. Ком пролетел мимо, шлепнувшись о противоположную стену, и Дженнсен с отвращением увидела, что это испражнения. К забаве подключилось еще несколько заключенных, и Дженнсен то и дело приходилось уклоняться и отпрыгивать. Капитан внезапно пнул ногой дверь, за которой очередной заключенный готовился сделать очередной бросок. Грохот разнесся по всему коридору, послужив предостережением «стрелкам», и они отступили в глубину камер. И лишь убедившись, что его угроза понята, злобно сверкающий глазами капитан пустился в дальнейший путь.

Дженнсен, не сдержавшись, спросила:

— В чем обвиняют этих людей?

Капитан вполоборота оглянулся:

— Кого в чем… Убийства, насилия и прочее в том же духе. Несколько человек — из тех, за кем ты охотишься. Шпионы…

Зловоние стало таким, что у Дженнсен перехватило дыхание. Дикая ярость заключенных была ей понятна, но даже невзирая на симпатию к людям, которые сражались с жестоким правлением лорда Рала, их поведение было самым настоящим свинством. И Дженнсен не отступала от капитана Лернера ни на шаг, пока он наконец не свернул в боковой проход.

Он подошел к нише, высеченной в стене, достал лампу и зажег ее от ближайшей свечи. Свет от лампы не только не разогнал эту кошмарную тьму, но и сделал ее еще более пугающей.

Очередная открытая ключом дверь вывела их к новому коридору, где двери располагались ближе друг к другу. Дженнсен догадалась, что это камеры-одиночки. В одно из окошек внезапно просунулась грязная, покрытая язвами рука, попыталась схватить Дженнсен за плечо. Та оттолкнула руку прочь и зашагала дальше.

Капитан Лернер открыл ключом дверь в конце коридора, и они вошли в совсем узкий коридорчик. Этот извивающийся, стесняющий движения проход, похожий на трещину в скале, напугал Дженнсен так, что по коже мурашки забегали. Ни одна рука не потянулась из-за решеток. Капитан остановился и, подняв лампу, заглянул в маленькое отверстие в двери справа. Удовлетворенный увиденным, он вручил лампу Дженнсен и открыл дверь.

— Мы держим здесь особо опасных преступников, — объяснил он.

Чтобы открыть дверь, ему пришлось действовать двумя руками и приложить весь свой вес. Дверь протестующе скрежетала. Внутри, к своему удивлению, Дженнсен обнаружила пустой крошечный закуток и еще одну дверь. Вот почему здесь не высовывались в коридор руки: в этих камерах были двойные двери. Отперев вторую дверь, капитан забрал у Дженнсен лампу.

Пригнув голову и держа лампу перед собой, он нырнул в низкий дверной проем. Дженнсен сразу очутилась в темноте, но капитан протянул ей руку и помог перешагнуть высокий порог. Дженнсен ступилась в камеру. Камера оказалась больше, чем можно было ожидать; похоже, ее высекли прямо в скале. Ни один из заключенных не сможет сделать здесь подкоп…

На скамье, выдолбленной в скале, сидел Себастьян. Его голубые глаза были устремлены на Дженнсен. В этих глазах не было ничего, кроме желания выбраться отсюда. По физиономии Себастьяна никто никогда не смог бы определить, что он знает Дженнсен.

Его одежда была в полном порядке, ничто не показывало на то, что его пытали. На холодном камне лежал аккуратно сложенный плащ — Себастьян использовал его как подушку.

Как хорошо было снова увидеть его лицо, глаза, короткие белые волосы!.. Он облизнул губы, свои красивые губы, которые так часто улыбались ей. Сейчас, однако, об улыбке не могло идти и речи. Но Дженнсен очень хотелось кинуться ему на грудь, обнять и завыть от облегчения.

Капитан указал на узника лампой:

— Это он?

— Да, капитан.

Дженнсен шагнула вперед, но наткнулась на предостерегающий взгляд.

— Все в порядке, Себастьян, — сказала она спокойно. — Знакомься, это капитан Лернер. Он знает, что ты один из нашей команды. — Она легонько постучала по рукояти ножа. — Ты можешь доверять ему. Никто не узнает от него, кто ты такой.

Капитан Лернер протянул руку:

— Приятно познакомиться, Себастьян. Прости за эту путаницу. Мы не знали, кто ты. Дженнсен рассказала, какая у тебя миссия. Я служил в свое время и понимаю, что бывают моменты, когда необходимо хранить тайну.

Себастьян поднялся со скамьи и пожал капитану руку:

— Мне не причинили никакого вреда, капитан. Я не могу винить наших людей за то, что они делают свое дело.

Себастьян не знал плана Дженнсен и явно ожидал, что она поведет главную партию. Она нетерпеливо махнула рукой и задала вопрос, который должен был объяснить ему ситуацию:

— Ты обнаружил кого-нибудь из проникших во дворец лазутчиков, прежде чем тебя задержала стража? Ты узнал хоть одно имя?

Себастьян тут же подхватил игру и, убедительно вздохнув, ответил:

— Прости, нет. Я едва-едва прибыл, и у меня не было возможности сделать это… — Глаза его опустились к полу. — Мне очень жаль.

Капитан Лернер переводил взгляд с одного на другую.

— Хорошо, — снисходительно сказала Дженнсен. — Я не могу винить стражу за то, что они не оставили тебе шансов. Теперь нам надо двигаться дальше. Мне удалось достичь кое-каких успехов в поисках и раскрыть некоторые важные связи. Время не терпит. Эти люди очень осторожны. И надо, чтобы именно ты вышел на них. Не могу же я покупать им выпивку — они меня не правильно поймут. Поэтому ими займешься ты, а у меня есть другие дела.

Себастьян кивнул головой: