— Ну, я не думаю, что Элен готова снова выйти замуж, — ответил он, вынимая из шкафа чашки и наливая в них кипяток.

— А я думаю, что это случится. Они постоянно вместе, держатся за руки и целуются. Я считаю, что он уродец, а папа такой красивый.

— Внешняя красота — это еще не все, Феде. Артур — добрый, мягкий человек, и он заботится о твоей матери. Думаю, это важнее, чем красота.

— Он мне не нравится, — упорствовала Федерика, садясь на пол и кладя щенка на колени.

— Это вполне естественно. Если бы у него не было романа с твоей мамой, ты, вероятно, относилась бы к нему гораздо лучше.

— Я не хочу уезжать из Польперро, — серьезно заявила она.

— Но зачем же тебе уезжать отсюда?

— Потому что, если мама выйдет за него, мне придется уехать и жить с ними в городе.

— Ого. Это уже второе «если».

— Но я не хочу уезжать, — твердила свое Федерика.

— Можешь жить у нас. Я лично никогда не собираюсь уезжать из Польперро, — легкомысленно заявил он, не заметив семян, посеянных в голове племянницы. А в мозгу Федерики тем временем лихорадочно заработали шестеренки.

— Ты говоришь серьезно? — в изумлении спросила она.

— Что именно? — уточнил он, доставая пакетики с чаем из чашек.

— Что я могу жить у тебя, если мама выйдет за Артура?

— Ну конечно. Да, дорогая, ты можешь жить со мной и Джулианом. Совершенно точно.

Когда Лючия вернулась в кухню, одетая только в большую рубашку Джулиана, она не обратила никакого внимания на белолицую девочку с блестящей кожей и длинными светлыми волосами, сидевшую на полу и игравшую со щенком. Джулиан представил их друг другу, но Лючия не интересовалась детьми и не любила собак, поскольку считала последних слишком волосатыми и специфически пахнувшими. Поэтому она ограничилась легкой улыбкой, обходя их на пути к чашке горячего чая, который сделал для нее Тоби. Она наклонилась над плитой, чтобы согреться, и сделала глоток.

— Где этот поляроидный снимок, Джули? Я хочу показать его Тоби, — веселилась она, скрещивая голые ноги, чтобы удержать тепло.

— Не знаю, куда я его дел, — вяло ответил Джулиан.

— Нет, знаешь. Давай, не лишай меня удовольствия. У меня там шикарный вид.

— Красота существует лишь в глазах зрителя, Лючия, а я видел тебя и в лучшем виде, — ответил он, роясь в своей сумке. Наконец он извлек оттуда фотографию и вручил ее нетерпеливо ожидающей фотомодели. Она посмотрела и с гордостью улыбнулась.

— Торквиллу это понравится. А ты можешь сделать ее для меня в большом формате? Тогда я смогу подарить ее ему на день рождения, — сообщила она, показывая снимок Тоби.

Тоби улыбнулся, чтобы скрыть свое отвращение.

— Боюсь, что из голых кошечек меня интересуют только четвероногие, — отрезал он.

Лючия глотнула чая, чтобы сдержать свое негодование, а затем не придумала ничего умнее, чем предложить полюбоваться своим фото застенчивой девочке, сидевшей на полу.

Федерика смущенно посмотрела на дядю. Ни Джулиан, ни Тоби не сочли шутку Лючии забавной и мечтали только о том, чтобы поскорее появился ухажер распутной девицы и забрал ее с собой.

Когда Торквилл наконец заявился, рев двигателя его «Порше» разогнал гнездившихся вокруг голубей и ласточек. Он уверенно, без звонка, вошел в дом.

— Вот ты где, Лючия, — сказал он, обнаружив всю компанию в кухне. Проигнорировав Джулиана и Тоби, он обошел их с выражением превосходства на лице и подозрительно сверху донизу осмотрел свою подругу. — А где твоя одежда? — спросил он. Она вручила ему фотографию, наблюдая, как от ярости наливались краской его щеки и шея.

— Что это, черт возьми, значит? Я думал, ты делаешь обычные снимки, а не порно, — прорычал он, отбрасывая волосы со своей смазливой физиономии.

— Это особый снимок лично для тебя, дорогой, — проворковала она, целуя его.

— Если этот фотограф не гей, то я убью его, — пообещал он без тени улыбки.

— О, он гей. Натуральнейший гей, — доложила она. — Правда, Джулиан?

Джулиан снова почувствовал приступ отвращения. Он хотел лишь одного — чтобы они побыстрее убирались из его дома.

— Я вышлю тебе снимки, когда напечатаю их. Это займет несколько дней, — произнес он в пространство, игнорируя ее слова. Это была парочка самых неприятных и самодовольных персонажей из всех людей, которых он когда-либо встречал.

— Тогда нечего тут торчать. Мы должны успеть в Лондон к семи на премьеру «Безумных сердец», и тебе, дорогая, нужно время, чтобы привести себя в порядок.

— Думаю, это существенно зависит от того, что она наденет, — заметил Тоби, подмигивая Джулиану.

— Пойдем, — повторил Торквилл, демонстративно игнорируя Тоби, и вышел с Лючией из кухни.

Федерика наблюдала за их уходом. «Он очень красивый», подумала она и стала гадать, как такие мужчины, как он, могут влюбляться в таких вульгарных девиц, как Лючия. Она даже не удосужилась погладить Расту.

— Я верну тебе рубашку при случае, я не забуду, — крикнула Лючия из холла.

— Не беспокойся, — крикнул в ответ Джулиан, испытывая от их ухода большое облегчение. — Можешь оставить ее себе.

Рев мощного двигателя снова распугал всех окрестных птиц и животных, стремительно спасавшихся бегством. Когда все стихло, воцарилась почти звенящая тишина. Джулиан и Тоби тяжело вздохнули.

— Слава Господу, они убрались, — сказал Джулиан, крепко обнимая Тоби. — Это было вовсе не то, что тебе могло показаться, — добавил он, оправдываясь.

— Я знаю, — сказал Тоби. — И я знаю тебя.

— Хорошо. — Он еще раз тяжко вздохнул и положил голову на плечо Тоби. — И где мой крепкий кофе?

— А может, заменим его виски?

— Ты прав. Это звучит гораздо веселее. После такого цирка мне придется неделю приходить в себя. Как все-таки ужасны порой бывают женщины. Надеюсь, они не собираются размножаться.

— Этого нельзя допустить.

— Трагедия состоит в том, что они именно это и сделают, — сказал Джулиан.

— А наша — в том, что мы этого не можем, — засмеялся Джулиан, похлопывая друга по спине.

— Когда я перееду и буду жить здесь, могу я взять с собой Расту? — спросила Федерика, продолжавшая тихо сидеть на полу.

Тоби и Джулиан одновременно повернулись и посмотрели на нее.

— Боже мой, я совсем забыл, что ты здесь, — удивленно произнес Тоби.

— Конечно, ты можешь привезти Расту, — заверил ее Джулиан, глядя на Тоби. — Когда она собирается переезжать?

Именно в тот момент, когда Элен подумала, что никогда не сможет принять решение о том, следует ли выходить замуж за Артура, раздался телефонный звонок, окончательно определивший ее будущее.