командой, минусы друг друга покрывая своими плюсами. Сейчас — только соло. Надежда на собственные силы, умения, навыки. И максимальная бдительность, ибо наёмник — не бандит. Тем более такого уровня, как Кузня.

Волна воздуха с лёгкого взмаха руки мага ринулась в сторону Хога. Парень отскочил назад, выхватил из-за пояса нож и метнул его во врага, но тот успел отклонить в сторону голову.

— Тебе это не поможет, — промолвил он.

Кузня принялся обстреливать воздушными сферами Лимита, заставляя его бегать по мосту. Сам же держался подальше от волонтёра, покуда знал, что в ближнем бою ничего не сможет сделать человеку, обладающему абсолютной скоростью. Вот на расстоянии — да, ещё как. Ибо Хог — не маг, и максимум, что может сделать — зарядить «Веретено» энергией Коловрата. Им он может рассекать магические атаки наёмника, но как долго это продлится? Рано или поздно парень истратит своё карио, и тогда Кузня окончательно его сокрушит. Сие — вопрос времени.

Но ведь Кузня тоже не всемогущий. Да, у него красное карио, в несколько раз превосходящее синее. Только он уже его тратит нещадно, используя магию для поддержания своей левитации и атак по волонтёру. Учитывая невозможность опуститься на землю, ему придётся до последнего держаться в воздухе, пока не кончится энергия. Что будет дальше — неизвестно. В любом случае поединок возлагает надежды не столько на сражение, сколько на выносливость каждого: кто дольше продержится.

Хог в очередной раз уклонился от воздушной атаки. Резким хватом собрал горсть гравия и швырнул её в Кузню. Тот ожидаемо отбил крошку ветром.

— Как, интересно, ты догадался, что мы окажемся здесь?

— Уж не знаю, на что вы рассчитывали, когда поджигали поле, но для меня это был знак. Хотя, признаюсь откровенно, мне с самого начала казалось, что ни один из вас не решит покинуть остров.

— И поэтому ты решил нам устроить сюрприз? Ха-х! Наше бодалово продлится до тех пор, пока один из нас не устанет, — хмыкнул Хог.

— До тех пор, пока сюда не прибудут боевые отряды бандитов, — поправил волонтёра Кузня, заставляя его округлить глаза. — Мне всего-то и нужно — не дать вам проехать дальше. Ваше приключение в любом случае закончится здесь.

— К моменту их появления я тебя отметелю, не парься. Времени у меня предостаточно.

— Я очень на это надеюсь, волонтёр.

В сторону Лимита полетели воздушные ножи. От некоторых парень уклонился, некоторые разрубил «Веретеном». Хотя он страшно хорохорился, в душе прекрасно понимал, во что выльется затяжной бой с Кузней. Может, через пять минут; может, через десять — сюда прибудет вражеское подкрепление. Здесь, на мосту, команда «Серп» абсолютно беззащитна и в засчитанные секунды будет разгромлена превосходящими её силами. Нужно уходить — но как? Наёмник не позволяет волонтёру подойти к краю моста, дабы своим помочь, и сам держится подальше от той стороны, где может случайно пулю от Юли поймать. Взять и убить держащихся за опору тоже не может, ибо там находится Орфей — ценная фигура для Пингвинки.

Кузня, однако, не использовал против Хога сильных атак, только лёгкие. Причина проста: Лимит их разрубит, и карио, которое наёмник потратил на заклинания, израсходуется впустую. Потому маг воздуха действовал аккуратно, если не хирургически. Ему необходимо было отправить волонтёра в нокдаун — вот он плавно к сему и подходил, метая в него пусть лёгкие, но множественные сферы. Какие-то потомком Лимитеры рассекаются, от каких-то он убегает, а некоторые даже цели достигают. Эффект от попадания слабый, но в дальнейшей перспективе себя окупит с лихвой.

Всего-то и нужно было — выждать удобного момента.

— Вы ужасно неистовы, — промолвил Кузня, когда Хог уклонился от очередного шара воздуха. — Особенно ты. Стало быть, лидером команды выступаешь, не так ли?

— О, нет-нет, исключено. В нашем отряде главных нет. Все равны, — уверенно заявил Лимит.

— Можешь не кормить меня байками про равенство, коего в мире не существует. В любом отряде есть человек, чьё мнение превосходит другие. К такому обязательно прислушаются все, такого поддержат даже в самых безумных начинаниях и пойдут за ним хоть в огонь, хоть в воду.

— Коммунисты с тобой не согласятся.

— Идея равенства — не равно человек, продвигающий эту идею в людские массы.

— Ага. Ты, оказывается, не только головорез, но ещё и философ. Удивительно!

— Это обыкновенная истина, смысл которой не выкупают такие, как ты.

Магическая атака. Отскок в сторону.

— А вот не соглашусь с тобой. Хотя по мне не скажешь, но я страшно люблю подискутировать на темы, требующие жирного рацио, — ухмыльнулся нагло потомок Лимитеры.

— Твои предыдущие ответы с нынешним заявлением не состыкуются никак, — парировал Кузня.

— Я говорю не то, что хочешь слышать ты?

— Ты говоришь о том, смысла в чём не понимаешь. Просто заворачиваешь слова в красивые обёртки.

— Все мы любим стелить изящно.

— Можешь сколько угодно в свои речи добавлять эпитеты, метафоры: если они пусты — то их ничто не спасёт.

Хог отбил очередную атаку, кувырком через плечо уходя в сторону.

— Ну хорошо, хорошо. Не всё в этой жизни я понимаю, признаю. Однако и других учить не пытаюсь, как «умники» вроде тебя. К тому же, раз уж ты такой прохаванный — почему вместо того, чтобы сидеть в боярских палатах и попивать цивильный пивчик, находишься здесь, выполняя поручения какого-то порося? — весело спросил Лимит.

— Судьба такая, — лаконично ответил наёмник.

— Ха! И после этого ты говоришь мне, что я ляпаю бездумно то, чего даже не знаю? Ну ты и стрелочник. Очень удобно складывать все свои ляпы на плечи Макоши, дабы самому ответственность не нести за них.

— Будто у тебя в жизни не происходило того, что решили за тебя.

Хог бы и рад огрызнуться в сей час — да резко смолк. Но не потому, что Кузня оказался прав, нет. Его мораль — достаточно гибридная: отчасти правильная, отчасти неверная. Проблема заключалась в другом. В том, с чем Лимит жил с того самого момента, как впервые открыл глаза. Ведь амнезия, потерянное прошлое, одиночество — они не зависели от решений волонтёра. Прозвучит достаточно дёшево, но данные проблемы ему действительно навязала судьба. Просто взяла и ввела в сюжет левого персонажа, которому каким-то неведомым чудом посчастливилось (или нет) стать главным героем сей истории. Она забрала у него всё: воспоминания, родителей (если таковые были), возможность получить счастливое детство — только потому, что сама так захотела.

Не об этом ли говорит Кузня?

О том, что выбор есть не всегда. Что жизнь, порой, вынуждает человека не столько решить, сколько подчиниться