— Мария?

Впервые в жизни она услышала, чтобы мужчина в помещении, полном других мужчин, поинтересовался ее мнением. Ничего подобною Мария не ожидала, ответа не подготовила и страшно растерялась.

— Я… я не знаю, что сказать, — наконец пробормотала она.

— А вот мне кажется, тебе есть что сказать, — возразил Иисус. — Пожалуйста, выскажи нам свое мнение относительно Мессии. Ждешь ли ты его, ищешь ли?

— Я… я думаю, что нашла его, — вырвалось у нее.

Лицо Иисуса сделалось встревоженным, почти испуганным.

— Почему? — тихо спросил он.

С силой, которую она за собой не подозревала, Мария резко встала. Ноги ее еще дрожали, но она приказала дрожи уняться и выпрямилась. Она подняла свою бритую, непокрытую голову, ничуть ее не стыдясь. Более того, она гордилась своей безобразной головой как символом борьбы с демонами.

— Для меня Мессия — это тот, кто может победить силы тьмы, — сказала Мария, — А кому знать, каковы эти силы, если не мне? Я боролась с ними годами, годами была их возлюбленной — да, я любила моих демонов, пока они не обратились против меня — и они были сильнее, чем любая другая сила, которую я могла изыскать, чтобы направить против них. До сих пор. Разве не Мессия тот, кому дана власть повергнуть их? Что еще могу я знать?

— Ах, Мария. — В голосе Иисуса послышалась нотка печали. — Ты говоришь как человек, который следует за кем-то только потому, что он может дать ему хлеб, воду или деньги. Я молюсь о том, чтобы ты сочла возможным пойти за мной по иной, более весомой причине.

«Какая причина может быть еще весомее? — подумала Мария, снова усевшись на пол. — Он имеет власть над демонами — разве этого недостаточно?»

Опять поднялся Симон. Его большое, мускулистое тело, казалось, заполнило помещение.

— Я не знаю… я ничего толком не знаю о Мессии. Не по милости ли книжников и тех маленьких сгорбленных людишек в Иерусалиме? Тех, кто все свое время проводит в спорах о том, когда именно написан тот или иной стих из Священного Писания. Послушайте, я, конечно, не знаток Торы и всего такою, если и читаю, так больше описи да счетные книги, но я вовсе не глупец. А вот эти писцы и ученые — глупцы. Я не моту уважать их. Во-первых, потому, что они говорят невнятно, так, что простому человеку невозможно ничего понять, а во-вторых, они не выступают против римлян.

— А как, по-твоему, они могли бы выступить против римлян, Симон? — уточнил Иисус.

— Они должны осудить их! — заявил Симон. — Как осуждает их Креститель! Вместо этого они зарывают носы в древние тексты и бубнят о Мессии. — Он закашлялся. — А поскольку Мессия, как я понимаю, должен принадлежать к той же братии, он меня не волнует. Если он явится, я просто повернусь к нему спиной!

Иисус расхохотался.

— Правда? А как бы ты узнал его, если бы увидел?

— Он явится в облаках, — уверенно ответил Симон. — Так говорится в Книге пророка Даниила.

— Значит, пока кто-то не появится в облаках, ты и не подумаешь, что это Мессия? — уточнил Иисус.

— И не подумаю, — подтвердил Симон. — Лучше всего придерживаться Священного Писания.

— Ах, Симон, неужели ты никогда не сомневаешься? — с любовью в голосе промолвил Иисус. — Неужели ты столь неколебим? Я вижу, тебе неправильно дали имя. Симон означает «внимающий», но тебя, я думаю, следует назвать «Петр», ибо ты как камень.

— Петр! Да, это правильно, потому что он вдобавок еще и твердолобый, — поддержал Иисуса брат Симона Андрей.

Так или иначе, ответы, полученные Иисусом на вопрос о Мессии, похоже, его не удовлетворили.

«Но в чем тут дело? Он спросил, ему ответили, честно и откровенно, — думала Мария. — И меня он укорил: не по той, видишь ли, причине я решила за ним последовать».

А какую причину можно считать более веской? Он изгнал из нее демонов, чего не мог сделать никто другой, избавил от тяжкого бремени. Конечно, Мария хотела быть рядом с ним, на тот случай, если они вернутся, но после этого…

Люди, в большинстве своем, следуют за кем-то именно ради тех благ, которые он может им дать. Неужели это так вопиюще неправильно? Мария осознавала, что она пытается оправдаться. Суть в том. что люди ждут чего-то от Мессии, хотят, чтобы он дал им нечто, одним — одно, другим — другое. Но сами ему ничего давать не собираются. С другой стороны, а нужно ли ему что-нибудь? Разве Мессия нуждается в нашей помощи?

Когда пришло время отдохнуть, Мария просто растянулась на полу Иисусова убежища, прямо на голой земле. Это ее ничуть не беспокоило. Ее вообще ничто не беспокоило: впервые после изгнания демонов она заснула, причем заснула по-настоящему. Тем крепким сном, о котором безнадежно мечтала долгие годы.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ УЧЕНИЦА

На следующий день послушать Иоанна Крестителя собралось еще больше народу. Иисус и его спутники тоже стояли и слушали, причем Иисус, как отметила Мария, одобрительно кивал, особенно при упоминании грядущего Царства Божия. Правда, когда речь заходила о лопате, очищающей гумно, и сожжении соломы в огне неугасимом, о будущих потрясениях и суровом суде, ему, кажется, становилось немного не по себе.

— Истинно говорю я вам, идущий за мной явится во гневе, с мечом в руке. Я крещу вас водою, но идет сильнейший меня! Он станет крестить вас Духом Святым и огнем! — вещал Иоанн. — Не надейтесь, что грешные смогут избежать грядущего пламени! Покайтесь!

Он вошел в быстрые воды Иордана и стоял там, грозно озирая толпившихся на берегу людей. Никто не мог избежать его пронизывающего взгляда.

— Прямыми сделайте стези Господу! — взывал Креститель.

И тут на берегу появился отряд солдат, но не римских, а иудейских.

— Эй, ты! — окликнул пророка командир, — Это ты тот Иоанн, которого называют Крестителем?

Какое-то мгновение Иоанн растерянно смотрел на пришельца: он, похоже, привык, что здесь громко вещает лишь он один. Впрочем, Креститель быстро совладал с собой и в прежней манере ответил:

— Да, это я. И я говорю вам, что вы тоже должны покаяться и…

— Не тебе, глупец, указывать нам, что делать, указывать будем мы, — оборвал пророка командир, — И слушай, что тебе говорят: если ты не прекратишь нападки на Ирода Антипу, ты будешь взят под стражу.

Иоанн вскинул голову, увенчанную копной спутанных волос. Его кудлатая борода как нельзя лучше соответствовала лицу с обветренной, обожженной солнцем кожей.

— Вы пришли от него?

— Да. Царь послал нас, чтобы остеречь тебя.

— Тогда, похоже, все перевернулось с ног на голову, ибо это мой долг предостеречь Антипу, а не наоборот. Как пророк, я внимаю гласу Господню и пересказываю Слово Его всем, желают они слушать или нет. — Иоанн сурово насупил брови.