продать. Они же выстоят там центры для обслуживания самолетов, гарантиями машины обеспечат. Учитывая, что в немецком самолете собственно немецкого только пустой планер и кресла, то мы сможем получить уже полтораста миллионов долларов — а это полностью закроет финансирование новых разработок. Я имею в виду, по истребителям.

— Интересное предложение. Ну что же, я возражать не буду.

— И я не буду: специалисты ВИАМ говорят, что иностранцы, даже получив готовый двигатель, повторить его не смогут еще лет десять.

— А вы в этом уверены?

— Почти. Мне пытались объяснить, как получать необходимые для изготовления лопаток сплавы, но я понял одно: там три металла используются, которые вместе сплавить просто невозможно. Вроде один испаряется еще до того, как другой только плавиться начинает… да неважно, наши двигателисты тоже на месте не стоят, и когда буржуи догадаются как повторить этот двигатель, у нас будут новые, на голову лучше. Как раз за счет тех денег, которые мы за самолеты получим…

У Лаврентия Павловича были свои соображения по поводу «секретности», поэтому завод, занимающийся серийным выпуском УР-10, был запущен в Ишиме. То есть буквально «начал запускаться», потому что стройка потребовала очень много времени. Товарищ Берия о проблемах стройки узнал только после того, как он приехал с претензиями по поводу задержки пуска завода к Шахурину, и ответу министра очень удивился:

— Лаврентий Павлович, завод быстро построить просто невозможно. То есть в принципе возможно, но…

— Так в чем проблема-то, я не понимаю? Средства же выделены в полном объеме, техникой стройку обеспечили. Людей не хватает? Так надо было раньше сказать…

— Не в том дела, и людей, и техники хватает. Просто быстро там строить нельзя: под завод выделили пятьдесят гектаров с удобным доступом к железной дороге, но этот участок расположен на семь метров выше уровня воды в реке.

— И что?

— А максимальный подъем воды в половодье достигает одиннадцати с лишним метров, вот что. Так что стройка идет просто: с земли снимается слой почвы, затем подсыпается пара метров глины и песка — и на этом грунте уже ставится фундамент. А потом все вокруг каждого здания дополнительно землей засыпается на три метра. Так что само строительство ведется практически с соблюдением плановых сроков, но вот попасть в новенькие цеха до тех пор, пока дорогу на насыпят, нельзя.

— А другой участок под завод…

— Отделы капстроительства предприятий МАПа все просчитали: если завод переносить, то придется железнодорожных путей проложить… причем снова на насыпях… там земляных работ даже больше пришлось бы провести. А сейчас завод почти уже заработал: два цеха готовы, монтаж оборудования заканчивается, рабочих на завод — на первые два цеха — набрали. А потом, потихоньку-полегоньку, к осени пятьдесят шестого, все там выстроим и запустим.

— Перерасход большой получился?

— Терпимый. Экскаваторы вместо того, чтобы котлованы под фундаменты рыть, в карьерах грунт копают, так что сверхплановые затраты только на перевозку грунта возникли. Еще на буронабивные колонны фундаментов, все же на свеженасыпанном — хотя и утрамбованном — основании строить не самая лучшая идея. Зато в качестве отхода производства страна получила весьма забавную машину: на тамошнем машзаводе при участии нескольких конструкторов с Омского авиазавода изготовили несколько дорожных катков с виброуплотнителями. Для дорожного строительства такие, думаю, очень пригодятся, по крайней мере железнодорожники уже на ними в очередь встали.

— Но все же, почему вы о проблеме раньше не доложили?

— Я уже наказал тех, кто раньше не доложил о проблеме мне. А теперь, когда все уже вошло в норму, чего панику-то раздувать? А с избыточными затратами — они все равно из бюджета МАП прошли, а мы у себя с этим справились.

— Интересно как?

— У нас же планы по товарам народного потребления почти на все заводы отрасли спущены, а мы их слегка перевыполнили. Еще товарищу Мао небольшой заводик продали, с оплатой теми же бытовыми товарами.

— Про заводик поподробнее можно?

— Конечно. Товарищ Патоличев китайцем завод по производству МиГов передал, а им мало, они еще захотели и МАИ −2 у себя выпускать. А так как в СССР мы производство этой машины заканчиваем, то старое оборудование ему и передали.

— Это как «заканчиваем»? — очень удивился Берия. — Насколько я помню, их производство только увеличивать запланировано.

— Их — да не их. Студенты-то уже самолет доработали, теперь он будет выпускаться с турбовинтовым мотором. Все электрическое оборудование самолета тоже новое будет, а так как мощность мотора увеличилась, а вслед на ней и скорость — то и крыло пришлось прилично так доработать. Зато теперь самолет летать будет хоть на керосине, хоть на солярке даже. И получилось, что индекс машины вроде как и не поменялся почти, он теперь МАИ-2Т называться будет, но из трех нынешних заводов два модернизировать можно, а один проще новый выстроить. Вот его — по согласованию с Пантелеймоном Кондратьевичем — мы в Китай и отправили.

— Да уж… в какое министерство не придешь — одни торгаши. И это правильно, — усмехнулся Лаврентий Павлович, глядя на то, как дернулся Алексей Иванович, — если деньги не считать, то и по миру пойти несложно. А если считать…

Лаврентий Павлович в разговоре с товарищем Шахуриным не поинтересовался по поводу того, где на строительстве завода в Ишиме брали бензин для перевозки огромного количества земли. Не поинтересовался, потому что то ли забыл, то ли счел вопрос неважным — но вопрос был очень даже важным так как бензина стране очень сильно не хватало. Но это «вообще не хватало», а на стройках, которые велись в МАПе (да и в МОМе) с бензином проблем практически не было. Просто потому, что не тратили его грузовики, работающие на всех этих стройках.

На заводе в Молотове давно уже наладили производство небольших насосов, способных закачать газ в баллон с давлением за двести атмосфер, а баллоны, способные такое давление выдержать, тоже не представляли собой вершину технологий и выпускались сразу на нескольких заводах. Выпускались, чтобы всегда под рукой был запас газа для газомоторных электростанций, а сам газ почти в каждом приличном городе производился в метановых танках. Производился, очищался — и практически чистый метан шел в моторы. В моторы этих самых газомоторных электростанций — а еще, если очень надо (а было надо именно очень) — а моторы простых грузовиков. Если на грузовик поставить два пятидесятилитровых баллона, то на чистом