Нащупала мобильник, включила, не обращая внимания на пропущенные вызовы, нашла номер Вангера…

— Даг, это Линн. Нужно срочно встретиться, но не в Управлении. Хорошо, подъеду сейчас.

Они встретились на Слюссене, Вангер с интересом оглядел ее ярко-красную машину, покачал головой:

— Впечатляет. Что случилось, Линн?

Она лихо крутнулась на сумасшедшей развязке Слюссена, перебралась в Гамла-Стан и, только припарковавшись на Скеппсброн, наконец повернулась к Дагу:

— Мне нужно встретиться с Оскаром. Я понимаю, что он засекречен, ничем его не выдам, могу полететь ради этого хоть на Южный полюс.

Даг улыбнулся:

— Такие жертвы не нужны, он не засекречен, работает в штаб-квартире Европола в Лионе. Но зачем?

— Это касается Ларса и меня…

Вангер молчал. Линн понимала, что так поступать нельзя, если хочешь, чтобы тебе шли навстречу, будь откровенна, и решилась.

Даг разглядывал снимки с ужасом.

— Линн?! Откуда это?

— Только что прислали.

— Кто?

— Не знаю, но очень хочу узнать.

— Это?..

— Это не подвал, — она говорила, не глядя ни на снимки, ни на Дага, сидела прямая, напряженная, как сжатая пружина, уставившись в ветровое стекло, словно могла за ним увидеть то, чего не видела на фото, — на двух фото на стене отсвет оконного переплета, еще на двух, если присмотреться, видно отражение в стекле шкафа крыш и Седер-Турн…

Он нашел на снимках то, о чем говорила Линн. Она права, это какая-то студия…

— При чем здесь Оскар?

— На плече у Ларса нет тату, значит, снимок сделан давно, Оскар может знать, когда и где это сделано, а следовательно, и кто прислал.

— Логично… В Лион слетать сможешь? Боюсь, что он не прилетит сюда.

— Смогу.

Оскар встретиться согласился, договорились сделать это в парке рядом со штаб-квартирой. Он предложил заказать номер в соседнем отеле «Хилтон», но Линн отказалась:

— Я на полчаса беседы и сразу обратно, не хочется оставлять надолго Мари.

Она не стала добавлять, что и привлекать внимание своим отсутствием тоже не хочется. Ведь тот, кто отправил пакет с фотографиями в офис, знал, что она там.

Встречаться с Оскаром пришлось в аэропорту Сент-Экзюпери. Все удалось организовать быстро, хвала самолетам и интернету. В тот же день она была в Лионе. Скрыть поездку от бабушки получилось, просто взяла билет на самолет «Люфтганзы» с пересадкой в Амстердаме в Скипхоле и через пять часов уже была в лионском аэропорту Сент-Экзюпери.

А вот обратно пришлось лететь через лондонский Гатвик, чтобы не провести в аэропортах целый день.

Едва выйдя из самолета в Лионе, позвонила Дорис, убедилась, что с Мари все в порядке, перезвонила бабушке и отговорилась тем, что выключает телефон до завтра.

— Что случилось, Линн?

— Ба, надоели сочувствующие. Я лучше буду дважды в день звонить сама, чтобы вы знали, что с нами все в порядке.

Едва успела отключиться, чтобы бабушка не услышала объявления по аэропорту. Так и вышла к Оскару, смеясь сама над собой.

— Линн! Как ты похорошела. Над чем смеешься?

— Привет, Оскар. Улетела тайно, никто, кроме двух друзей и Дага, не узнает, что я здесь. Позвонила бабушке, делая вид, что из дома, и чуть не попалась на объявлении рейса.

— Видишь, как опасно врать. А где Ларс, почему ты одна?

Линн нахмурилась:

— Он тоже не знает, что я здесь.

— Что-то случилось? Как у вас дела, как Мари?

— Мари в порядке. Мы разводимся.

— Что?!

— Оскар, у меня очень мало времени, утром я должна быть дома. Давай сначала о деле.

— Пойдем, поговорим…

Они устроились на диванчике с видом на летное поле, и Линн просто протянула Оскару снимки. Он перебрал: один, второй, третий… Взгляд стал насмешливым.

— Вы из-за этого разводитесь?

— Нет, не из-за этого. Я прекрасно вижу, что это не подвал, на стене свет из окна, и в стекле шкафа отражение Седер-Турн. Меня интересует, где и кем сделаны эти снимки.

— Это снято давно, Линн.

— Я понимаю. У Ларса на плече нет тату, значит, ему здесь лет восемнадцать, на более поздних снимках тату уже было.

— Ты наблюдательна…

— Я стараюсь. Так кто это фотографировал?

— Откуда они у тебя? — вопросом на вопрос ответил Оскар.

— Прислали сегодня. Поэтому и хочу понять, кто это снимал и где, чтобы понять, кто мог прислать.

Теперь смешливость с него слетела, голос звучал тревожно.

— Ларсу здесь и восемнадцати нет. Мы играли в ужастики, баловались наркотиками… Ларса из всего этого вытащил дед, отправил в Лондон к Джейн. У той не поиграешь, шаг влево или вправо — попытка к бегству, в чулан под замок без разговоров. Но мы и сами понимали, что может плохо кончиться. Меня спасла моя мать, вернее, ее болезнь, было не до этой хрени. А остальные заигрались, от игры перешли к настоящему. Поэтому, когда стало понятно, что наши бывшие, та же Паула, как-то причастны к снафф-видео, в Стокгольм отправили меня.

Оскар вздохнул и немного помолчал. Линн очень хотелось напомнить, что ее интересует все же снимок… Но она покосилась на часы и промолчала. Когда объявят посадку, услышит. Оскар заметил.

— Когда у тебя рейс?

— Регистрация через сорок минут.

— Успеешь. Я, когда приехал в Стокгольм, тоже Ларса заподозрил, но он чист, поверь, мы все перевернули.

— Значит, не слишком все, если Жаклин не нашли и Лору с Торстейном тоже.

— Кого?

Теперь уже Линн смотрела чуть насмешливо:

— Я тебе могу многое рассказать, только сначала ответь, кто это мог прислать?

— Жаклин. Снимки были у нее. Мы перевернули всю Европу, ее фото в каждом полицейском участке…

— Она сменила внешность, Оскар.

— Откуда ты знаешь?

Линн смотрела на людей, спешащих по своим делам, беседующих, пьющих кофе или просто глазеющих на самолеты в ожидании своего рейса, и думала о том, что все человечество живет словно двойной жизнью. Каждый из этих дремлющих или болтающих, читающих, даже играющих с детьми мог оказаться членом самой кошмарной банды. И опасней не там, где у людей в руках оружие и они в окопах, там хоть понятно, что по ту сторону окопа враг, а вот здесь, где в простой, мирной, сытой жизни врагом может быть любой, кто рядом.

Сердце сжалось от тревоги за Мари. Как она могла бросить ребенка даже на Дорис и Лукаса, если Жаклин где-то рядом?!