Сам Ричард полностью отождествлял себя с рыцарством. Это уже было отмечено в связи с остроумной репликой короля одному клирику, советовавшему ему отказаться от атаки на греческое войско Кипра, по его мнению, слишком многочисленное:

«Сир клирик, — сказал король, — вы выступаете посредником и вы спешите; оставьте рыцарство на волю Бога и Святой Марии!»31[626]

Что такое рыцарство?

Что означает здесь термин «рыцарство»?

В современных документах, песнях о деяниях и романах второй половины XII в. французское слово «рыцарство» (chevalerie) уже оказало влияние на его латинский эквивалент militia до такой степени, что изменило его первоначальное значение. Термин militia означал когда-то войско, a milites означали всего лишь воинов, будь то пехотинцы или всадники32[627]. В течение XI в. слово miles, сначала в единственном числе (как личное определение с коннотацией качественной ценности), потом во множественном (для обозначения единства профессионального характера), приобретает социально более высокую и более достойную окраску в идеологическом плане. Таким образом, прежде, как правило, в понятии militia — то есть в совокупности milites, иными словами, солдат — противопоставлялись всадники Requites) и пехотинцы (pedites), но уже к концу XI в., а впоследствии еще больше и больше, milites являются, за исключением особых случаев или противоположных уточнений, конными воинами. Тепрь milites противопоставлены pedites. В текстах, современных Ричарду Львиное Сердце, уже можно систематически переводить milites как «рыцари». Это семантическое скольжение не случайно. Оно свидетельствует об изменении восприятия. Отныне, в мировоззрении времени, настоящими воинами, теми, кого «считают», являются рыцари33[628].

Эта эволюция смысла является результатом, без сомнения, влияния на латынь местных языков, более близких к военным реалиям времени, чем латынь, язык Церкви и литературы. В своем большинстве термины, обозначавшие оружие и военных, имеют германское происхождение, чем латинское. Слова miles, milites, militia подверглись смысловому изменению, вызванному необходимостью провести разграничение между древними реалиями, обозначаемыми этими латинскими терминами, и более ранними, обозначаемыми другими разговорными словами, употребляемыми в местных диалектах.

Происхождение слов, обозначающих рыцарей в большинстве «вульгарных» языков (в древненемецком (Ritter) и в староанглийском (cniht)), намекает на их изначально скромный социальный уровень — солдатня и прислужники на конюшне. В старофранцузском языке XII в. (chevalier, chevalerie) подобные слова ставят акцент на лошадей и на способ, которым выполняется служба: речь идет о воинской службе с полным вооружением. С момента своего происхождения «рыцарь» обозначает элитного воина-всадника (и не только всадника34[629]), а «рыцарство» применяется к их совокупности — тяжелой коннице, а также к их деятельности. *Faire chevalerie» означает вести военные действия в манере рыцарей, а само это слово подразумевает рукопашные схватки, славные и героические подвиги. Впоследствии термин стал обозначать любое достойное поведение, сообразное этике, принятой рыцарством в тот самый момент, когда оно в конце XII в., а может быть, и в XIII в. принимает институциональные очертания, обязывающие вплоть до конца Средневековья следовать культурной модели, рыцарскому идеалу, который в некоторых своих аспектах предвосхищал модель «почтенного человека», которая сменит их в дальнейшем.

Однако не стоит, как это порой делается, придавать словам «рыцарь» и «рыцарство» с самого начала их появления в нашей литературе (первая половина XII в.) этический, социальный и идеологический смысл, который, безусловно, появляется в них уже в конце того же века — в эпоху правления Ричарда Львиное Сердце, еще более отдаляя их от латинской лексики. Статистическое изучение латинских слов miles, milites, militia и их французских эквивалентов «рыцарь» и «рыцарство» на протяжении XI и XIII веков отчетливо демонстрирует прогрессивное слияние различных коннотаций, произошедших от этих слов35[630]. Это слияние происходит именно в эпоху Ричарда Львиное Сердце. Термины, имеющие отношение к рыцарству, еще не полностью потеряли свою окраску, связанную с чисто профессиональным ремеслом, военным делом, однако в это время уже появляются многочисленные коннотации более благородного характера, не только профессионального, но и социального, этического, идеологического порядка. Изучение этой специфической лексики романов Кретьена де Труа, современника Ричарда, делает очевидным ключевую важность этого периода, и в частности важность этих романов, в формировании рыцарства и «рыцарского менталитета»36[631].

Новый образ рыцарства, еще расплывчатый, начинает, однако, формироваться за столетие до этого, во второй половине XI века. Он связан с появлением новой техники ведения боя, появившейся в соседних с Нормандией, Анжу и Туренью регионах. Это нововведение потребовало усиления расслоения, которое внутри армии уже довольно давно разделяло всадников и пехотинцев. Гобелен из Байе, по-видимому, самое древнее тому свидетельство, но можно проследить его развитие в течение XII века во многих других документах эпохи; миниатюры в рукописях, фрески и картины, исторические капители и различные элементы скульптуры, на дереве, камне или бронзе, барельефы, даже шахматные фигурки дополняют образ, взятый из описаний латинских хронистов, из песен о деяниях или романов той эпохи37[632]

Этот метод ведения боя распространяется, возможно, благодаря нормандцам, которые используют его в конце XI века в различных военных походах, многочисленных и успешных, в Европе и еще больше во время крестового похода. Сталкиваясь с воинами со всех регионов, они превратились в своеобразное горнило культуры, несравнимый метод распространения нравов и техники, в частности, в военной области. Речь идет о технике компактной стремительной атаки с копьем, зафиксированном в горизонтальном положении. Принятая единогласно в Западной Европе в первой трети XII века, она стала отныне единственным методом ведения сражения элитными войсками, рыцарями и характеризует рыцарство, которое параллельно становится аристократическим слоем, пытается создать элитную корпорацию, а потом стать кастой. Оно снабжает себя методами различной подготовки (тренировки, турниры, поединки и джостры), этикой, кодексом поведения, идеалом, восхваляемым поэтами и авторами эпопей или рыцарских романов, мода на которые распространилась с большим успехом, который не ослабеет до конца Средневековья. Новая методика ведения боя достаточно хорошо описана во всех литературных произведениях того времени, что свидетельствует о том, что она вызывала почти ликующий интерес в обществе.

Ее появление стало возможным благодаря многим новшествам: распространению стремени, которое пришло в Восточную Европу в VII-VIII веках, возможно, из Китая и затем распространилось