— Что и требовалось доказать, — мудро пробормотал Сева, вставляя чеку на место.

Проделав это, он на всякий случай огляделся. Все произошло столь стремительно, что, похоже, никто из немногочисленных свидетелей — в машинах, на крыльце ресторана — так ничего толком и не заметил. Убедившись в этом, Сева впихнул в салон заваленного им амбала, который пока и не думал приходить в себя, — не бросать же страдальца на виду у всех, верно? И вобще, если бы вокруг никого не было, совсем никого, можно было бы засунуть его в багажник, как, впрочем, и второго, до сих пор сидящего под водительской дверцей. А так пришлось приказать Кенту лечь на пол, после чего Филя и Сева совместными усилиями втянули на заднее сиденье и второго амбала тоже.

— Ты чего, сука! — завопил вдруг Кент. — Ох…л, что ли!

— Заткнись, говно! — рявкнул на него Филя, усердно трамбовавший своих пассажиров. — Подумаешь, наступили на него!.. Все, командир, — сообщил он Севе, забираясь между бесчувственными амбалами и с удовольствием ставя ноги на лежащего внизу Кента. — Посадка окончена, можно ехать.

— Да ты чего? — удивился Сева непонятливости компаньона. — Ты чего, здесь, что ли, собрался ехать? В «мерсе»? А ну давай в нашу машину и кати впереди курсом на старую Каширку. Ищи подходящее место, чтобы с этими уродами политбеседу провести. Да поглядывай, как бы нам на ментов не нарваться…

10

Кент давно уже подсел на иглу, и сейчас ему было тоскливо не столько оттого, что он так по-дурацки попался в лапы каким-то непонятным хмырям, сколько оттого, что на него все сильнее накатывало неудержимое желание уколоться. И это было погано, потому что, если он не сделает укол в течение ближайшего часа, еще через полчаса у него начнется ломка. И главное, доза была у него при себе, в кармане, только вот как воспользоваться этим сейчас, со связанными-то руками? Попробовать уболтать вот этого, что сидит за рулем, может, что-нибудь получится?

И тут сидевший за рулем фраер, что показывал ему гранату, словно прочтя его мысли, заговорил с ним сам:

— Ты чего джип-то на шоссе оставил? — поинтересовался он.

— Тебе-то что за дело? — не удержался от грубости Кент. (Еще чего — будет он со всяким дерьмом церемонии разводить, много чести.)

— Мне-то? — хмыкнул фраер. — Да никакого. Просто хотел понять — совсем ты дурак или просто уже обнаглел до того, что сам себе доказываешь, будто ничего на свете не боишься…

— Много чести кому-то чего-то доказывать, — гордо огрызнулся Кент, но все же снизошел до объяснения: — Эти, ну с которыми я встречался, такое условие поставили: чтобы их трое и нас трое, и никаких подозрительных машин поблизости. — Отвечал он нехотя, сквозь зубы, по-прежнему не очень понимая, что происходит: ни опасности настоящей не чувствовал (а у него на опасность чутье было — как у волка), ни серьезности происходящего — так, не нападение, не захват, а что-то вроде какой-то пионерской игры… Правда, в чемодане у него была огромная сумма денег, но за деньги он почему-то не боялся: вряд ли и среди уголовников найдется смельчак, который рискнул бы выдернуть деньги из-под самого Никона. Может, это менты? Какая-нибудь ФСБ? Как бы это половчей выведать… Увидев, что сидевший на водительском месте мужик после его ответа удовлетворенно кивнул головой, Кент, воспользовавшись этим расположением, осторожно спросил:

— Ты давеча кликуху мою назвал — ты меня знаешь, что ли?

— Наслышан, — сказал водила.

— Ну раз наслышан, может, скажешь, чего от нас надо-то? Может, перетрем все да уладим между собой?

— А чего улаживать? — нехорошо усмехнулся Сева. — Ты чего можешь предложить-то? Бабки? Так бабки мы у тебя и так возьмем. Ты ж, как я понимаю, за наркоту сейчас деньги получил. Верно?

— Ну ты и дурной! — восхитился Кент, стиснутый с двух сторон не приходящими в сознание телохранителями. Уроды чертовы! Проспали, теперь вот расхлебывай за них не пойми что. — Ты даже не знаешь, на что ты руку поднять собрался. Это ж не мои бабки-то. И кто их возьмет — тому ой как худо будет! А я бы тебе из своих отстегнул, по-честному…

— Ну да, — лениво сказал Сева. — Отстегнешь, а потом всю жизнь за ними гоняться будешь, из горла вынимать. Нет, земеля, нам лучше тебя в ментовку сдать со всеми уликами. Пусть с тобой там разбираются — сколько ты наркоты перевез, с кем наваром делишься, а кого уже прикончил…

— Дак вы чего, из ментовки, что ли? — даже обрадовался Кент. — Из ФСБ, да? А я все думаю: что за ребята — братки не братки, воры не воры… На этих, на рэкетиров, тоже не машете. Как-то все, думаю, у них не так, не по-людски… Или охранники какие…

— Ну это мы сейчас проверим, — хмыкнул Сева, сворачивая вслед за «шкодой» с шоссе, — по-людски или не по-людски.

Через пару километров бегущей через лес пустынной бетонки Филя нашел удачное место: достаточно далеко от дороги, глухая лесная опушка, поросшая по краю орешником, — сейчас, по осеннему времени, никто ничего не увидит и не услышит.

Обе машины встали под прикрытием больших разлапистых кустов лещины, и тут Кент впервые по-настоящему забеспокоился.

— Вы чего все же затеяли-то, мужики? Давайте все путем решим, а? По уму?

Голованов, не обращая на него внимания, вытащил из кармана мобильник, набрал номер.

— Ну, дело сделано, — доложил он Денису.

— Вы где? — спросил в свою очередь Денис.

— Не в городе. Недалеко от Белых Столбов, в лесочке. — И добавил специально для Кента: — Место хорошее, глухое. Можем закопать, можем сжечь в ихнем же «мерсе»…

— Ты чего, Сев?! — не врубился Денис. — Ты чего городишь-то?

— Короче, значит, в Москву не везти? Ни в коем случае?

— Ты вот что, — сообразил наконец Денис. — Сюда, конечно, не вези. Хорошо бы и мне поприветствовать, ну да что уж теперь. Но допроси как следует, ничего не забудь. И самое главное — узнай, кто убил Разумовского, надо ж гонорар-то отрабатывать! Только узнай, а не выколачивай. Знаем мы ваши афганские приемчики.

— Да ты чего, Де… — начал было Сева, но вовремя вспомнил: по телефону никаких имен. Поправился: — Ты чего, дедок! Это же убийца, вор!

— Ты все понял? Когда допросишь, обязательно перезвони мне. Обязательно перезвони, я пока с дядькой свяжусь, пусть МУР подключается, самое время!

— Я все понял! — сказал Сева, в большей степени работая «на публику», чем на Дениса. — Кончу их — и перезвоню. Пока. — Он отключился, спрятал трубку в карман. Сказал ждущему своей участи Кенту: — Ну вот, все и решилось. А ты, как говорится, боялась…

Кент злобно дернулся.

Надо было действовать, и действовать быстро, пока не ожила Кентова свита, пока их не начали искать всерьез. Он оглянулся — амбалы начинали подавать признаки жизни; водитель, оторвав голову от подголовника, смотрел на него мутными, ничего не понимающими глазами…

Вдвоем с Филей они снова вырубили их, заставили Кента, вместе с его чемоданом, перейти в их «шкоду» и, проткнув «мерседесу» на прощание все четыре колеса, вернулись на шоссе, чтобы километров через десять, не доезжая до поста ГАИ, снова свернуть в лес…