Он уже взахлеб обещал все сразу, понимая, что сам же кончает себя как настоящего, уважаемого всеми вора, но поделать с собой уже ничего не мог — ломка, предчувствие страшного смертного ужаса все сильнее завладевала его существом. Если не уколоться, если не уколоться… это будет смерть… И еще он вдруг подумал, что в случае чего все будет валить на Никона — чего ему сделается, он все равно уже в тюрьме.

— Ну и где они, твои показания-то? — угрюмо спросил его здоровяк, который, сволота, так ловко бил его по ушам.

Кент с ужасом понимал, что вот-вот сломается, он уже не знал, как еще тянуть время, как морочить голову этим непонятным легавым.

— Показания? — туповато переспросил он. — А я их вам сейчас дам! — сказал и сам удивился — были, были в нем еще какие-то силы сопротивляться. — Дадите ширнуться — и сразу все выкладываю.

— Ладно, дадим, — великодушно сказал вдруг здоровяк. — Так кто все же прикончил Гранта? Говоришь — и даем ширнуться.

Кент живо представил, как сейчас расплавит дозу в ложке… как начнется приход и сразу пойдет по всему телу блаженная волна ни с чем не сравнимого кайфа, освобождения от всяческой тяжести… И он дрогнул.

— Есть такой… Мастерила, — сказал он, сглатываая тягучую слюну. — Киллер. Какой-то из ваших, спецназ… бывший. «Альфа», что ли… — И вдруг его осенило: за каким он Никона-то собирался сдавать. Он сдаст генерала, который Мастерилу им подарил. — Только он не наш, этот Мастерила-то. Его один губоповский генерал подослал… Суконцев фамилия, слышали?

Ух как складно все получалось! ГУБОП во всем виноват, а они, урки, ни при чем! Кент с удовольствием наблюдал, как начали встревоженно и туповато переглядываться захватившие его мужики. Что, не ожидали, сучата? Вот так вот, знайте наших!

11

Суконцев сразу отметил, что генерал Гуськов с самого утра появился на службе, что называется, не в духе. И это не могло не навести его на кое-какие нервные размышления, потому что обычно шеф возвращался из своих заграничных поездок вальяжный, непробиваемо уверенный в себе. А сегодня он даже сказал, нехорошо усмехнувшись:

— Все, Сеня, кажется, пришел амбец нашему министру… А стало быть, и нам с тобой тоже. Здесь ничего такого пока не слышно?

— Да нет, Владимир Андреич, все как обычно. Так, бурчат кое-чего, но оно и всегда так вроде…

— Вроде… А там все газеты только и пишут, какой у он у нас с тобой коррумпированный, видите ли. Пугают друг дружку насчет того, что он грязные деньги к ним переводит. Как будто им, сволочам, не все равно! Такой шум подняли, что его счета даже блокировать начали, во как!

Семен Михайлович хотел ехидно спросить: а твои, мол, еще не блокируют? Но, конечно, удержался. Сказал, не поверив:

— Это в хваленой Швейцарии-то?

— А и что из того, что она Швейцария? Они там тоже америкосов слушают, как и все. Америкосы у себя какого-то очередного Япончика-Тайванчика заловили. Мы и знать про такого не знаем, а они, вишь, заловили, а у того паспорт еще советский. Ну и понеслась брехаловка на весь мир: русская мафия, русская мафия! Кстати, тут с нашим-то с тобой Тайванчиком все в порядке? Никакого шухера?

— Да вроде все как было. После той публикации молчат все. Вот только Кент у нас тут днями пропал. Помните такого? Ну что-то вроде зама у Никона… Поехал, как я теперь знаю, бабки за товар получать, получил — и пропал. Братва уже и охрану его за яблочко взяла, и клиентов чуть не к стенке поставила — никто ничего не знает! Прямо чертовщина какая-то! Охранники помнят все до того места, как их вырубили, а дальше — тишина. Ни на какой машине его умыкнули, ни в какую сторону повезли — ничего сказать не могут. Очухались в своем «мерине», на котором приехали, а вокруг лес, а при них ни телефонов, ни оружия, и все колеса у «мерса» проколоты. Ну пока они на дорогу выбрались да пока телефон нашли — след уже совсем остыл. Уж меня Никон чуть ли не со слезой упросил тюряги проверить…

— Почему тюряги-то?

— Да странное какое-то похищение. Никого не убили, даже не связали… Какие-то гуманисты, мать иху…

— Проверил?

— Проверил.

— И ничего, да?

— Так точно. Ничего.

— Слушай, а может, он просто хапнул деньги да рванул? — с сомнением спросил Гуськов.

— Да с какой стати-то, — не согласился Суконцев. — Кент — вор настоящий, он крысятничать не станет. Да он тут и так царь и бог и имеет будь здоров сколько… А потом охрана… Как они рассказывают, эти ребята — конечно, чистой воды похищение…

— Час от часу не легче, — тяжело задумался Гуськов. — Если и правда похищение — не иначе как ФСБ сработало, на них похоже… Слушай, — с надеждой спросил он вдруг у Суконцева, — а может, это какие-нибудь таганские или балашихинские? Ну свои, местные бандюки не поделили чего — вот и понеслась, а? Пустили Кента в распыл, а мы его теперь ищем… почем зря…

— Не похоже, Владимир Андреич. И я проверял, и Никон по своим каналам. Никто из братвы к этому делу не причастен…

— Плохой знак, — задумчиво сказал Гуськов. — Это, знаешь, как грипп. Ты вроде еще здоровый, а он в тебе уже сидит — то корежить тебя всего начнет, то в горле запершит. Похоже, кто-то совсем близко подобрался… Ты вот что… Давай пока займемся неотложными делами, а после обеда сядем, покумекаем, что нам срочно надо предпринять. Да! Эту сучку, Лазуткину, высвистай!

Нюся была не в настроении, первым делом закатила Гуськову скандал — зачем он ее вызывает среди рабочего дня.

— Что я у вас, на службе, что ли? — шипела она, стараясь не сорваться на крик. — Я и так уже под колпаком! Там, на таможне, Генпрокуратура роет, все выясняет, как это помеченные Интерполом фуры вышли из терминала без досмотра, того и гляди на меня выйдут, а тут ты со своими совещаниями…

— А ну помолчи! — рыкнул на нее Гуськов.

— А ты на меня не очень! Я, между прочим, не у тебя служу — у самого министра! — не на шутку обозлилась Нюся.

Но Гуськов словно не слышал этого ее возмущения. Подошел, схватил за кофту на груди, больно натянул ткань на кулак.

— Вот поставлю сейчас прямо на столе в коленно-локтевое положение и будешь стоять раком, пока мне — слышишь — пока мне надо! Служит она, не служит. Мы теперь все друг о друге знаем столько, что и спастись можем только все вместе. Ясно излагаю? Сейчас придет мой Суконцев — сиди и не квакай больше против меня, слушай, о чем идет речь…

Суконцев специально для нее изложил ситуацию с Кентом, и Нюся подумала, что была-таки права, исполнившись сейчас презрения при одном виде Гуськова: эти доблестные генералы как всегда обделались и как всегда в панике стараются найти спасение за женской юбкой, ну и понятное дело, основные задачи стремятся спихнуть на нее. А задачи такие. Во-первых, проверить, не сидит ли где у них в ФСБ Виталий Николаевич Чучин, он же Кент, а во-вторых, позаботиться о дневнике Гранта, ускорить его поиск, пользуясь ее дружбой с не успевшей стать женой вдовой погибшего.