Итак, Сантехник ненормален? Удивительно, но логично. Киллер вообще не может считаться вполне нормальным человеком: помимо жажды денег за чужую кровь, он неизбежно испытывает тягу к убийству. Поэтому многие киллеры не избегают свидетелей, а попросту убивают их наравне с заказанной жертвой. И как же я вижу, в таком случае, картину событий? Сантехник положил глаз на Любу? Не убить её, а добиться не мытьём, так катаньем? Похитил, привёз к себе, связал, сделал вид, что убивает, напугал. Если бы у Любы была малейшая склонность к стокгольмскому синдрому, она запросто влюбилась бы в мерзавца, который играл ею, словно младенец погремушкой. Однако Люба абсолютно нормальна, киллер убедился в этом и оказался перед выбором: либо убить женщину, которая ему приглянулась, но не отвечает взаимностью, либо отпустить. Так или нет? А почему он не мог держать её в заточении сколько заблагорассудится, в надежде, что она сменит гнев на милость? Некоторые джигиты так и поступают. Правда, возможности у Сантехника не те, квартира маловата, а возить по большому городу даже связанного или усыплённого человека, которого ищет вся милиция, не так просто.

Получается, что у Сантехника действительно сдвиг по фазе, но наша Люба ему понравилась, и он, изрядно помучив её, в конце концов решил не причинять вреда. И даже оставил в наше распоряжение свою квартиру и пообещал прекратить преступный промысел. С неохотой принимаю это объяснение, но другого не вижу.

Пока я копался в собственных мыслях, Олег подъехал к нашему дому. Я прислушался к своим ощущениям: кажется, слежки нет. Хорошо это или плохо? Как ни странно, я бы предпочёл, чтобы коллеги Лебедева присматривали за нашей квартирой. Если Сёма искренен, то вреда ему это не причинит, а вот тот тип, который следил из соседнего дома, мне решительно не понравился. Чёрт, ведь немного не хватило, чтобы его задержать. Ох, чую, наделает он ещё нам хлопот… Я вышел из машины и прошёлся взглядом по окнам противоположного дома. Вроде никаких наблюдателей… ну ладно.

Я включил противоугонное устройство, и мы вошли в дом. Поднялись на наш этаж, и моё сердце замерло: Таня, одетая в новое платье – чуть ниже колен, серебристое с кружевами, – ждала нас на лестничной клетке, чуть покачиваясь на высоких шпильках, и белокурые волосы её были аккуратно убраны. На запястьях сверкали браслеты, на лебединой шее – колье, а в ушах виднелись серёжки из белого золота с бриллиантами. Несомненно, она восприняла приезд Любы и Олега не только как повод поужинать в компании.

– Танечка, какая ты красавица! – ахнула Люба.

– Любочка, Олег, поздравляю вас! – воскликнула жена, и я вспомнил, что у наших друзей сегодня было куда более яркое событие, чем похищение с последующим благополучным избавлением.

– Ой… да, поздравляю вас! – промямлил я бестолково. Мой мозг был явно перегружен событиями и их осмыслением. Вот так я поеду в Брюссель? Но и не ехать нельзя! Не верю, что Надя одна справится там, где собралась целая банда террористов, которая держит заложницей Аню. На полицию надежды никакой.

– Прошу к столу! – провозгласила, улыбаясь, Таня, отступая в коридор. Зайка и Люся выбежали из детской с криками:

– Папа! Папочка!

При виде гостей девочки смутились, но я присел на корточки, обнял их сразу обеих и принялся целовать.

– Это тётя Люба, вы разве её не помните? – негромко подсказал я девочкам в перерыве между поцелуями. – А это – дядя Олег!

– Очень приятно! – Олег, улыбаясь, также присел и мягко пожал руки сначала Люсе, затем Зайке. Я воспользовался моментом и первым делом подошёл к телефону, чтобы позвонить в аэропорт и заказать билет на Брюссель.

– Вам на какой рейс? – спросил меня голос невидимой женщины. Я ненадолго задумался: с одной стороны – поскорее бы туда, но с другой – всё равно среди ночи я к женщине не попрусь.

– Какой последний рейс сегодня?

– Двадцать три пятьдесят пять!

– Отлично, на него билет, пожалуйста!

Оформив заказ, я со вздохом облегчения положил трубку.

– Идите к столу! – негромко подсказала Таня малышкам. Все направились в столовую. Ноздри приятно пощекотал запах разнообразных вкусняшек.

Когда только Танечка успела организовать всё? И ведь немного времени у неё было, и сама нарядилась так, что к Президенту в гости впору ехать.

По периметру нашего круглого стола, на белоснежной скатерти с розочками, стояли шесть сверкающих приборов. Чуть вглубь были расставлены блюда: куриное филе, рыба, салаты, хлеб, варёная картошка, рис. Между тарелками стояли прозрачные кувшины с соками, минеральной водой и лимонадом. А в центре стола, на теплоизолирующей подставке, возвышалась кастрюля, в которой угадывалось жаркое.

– А на сладкое? – тоном эксперта поинтересовалась Зайка.

– Сладкое потом! – улыбнулась Таня. Мы разделись, поочерёдно сходили в ванную и вымыли руки, после чего заняли места за столом. Сияющие Люба и Олег сели рядом, далее по кругу расположились я, Зайка, Люся и Таня. Ещё через минуту появился Павел, он привёз Сашу и сразу уехал, не отреагировав на приглашение присоединиться. Мальчик сел между Любой и Олегом, и моя жена принесла ещё один прибор. Некоторое время семь пар челюстей работали, восстанавливая резервы после нелёгкого дня. Затем процесс жевания замедлился, мы начали обсуждать некоторые новости, хотя и мельком, чтобы не смущать детей. Я несколько раз поглядывал на часы: время неумолимо шло, и приближалась пора собираться в путь. Однако хотелось есть, а расставаться с родным домом и друзьями – нет. Я мысленно упрашивал самого себя дать ещё и ещё немного времени на наше благословенное застолье. В какой-то момент жена поймала мой взгляд и погрустнела. Взглядом спросила:

– Тебе пора?

Я виновато кивнул и бросил взгляд вокруг. Собственно трапеза уже завершилась. Девочки получили вожделенное сладкое – кремовые пирожные – и, судя по виду, были готовы отправиться спать, но оставались за столом скорее из принципа. Саша крепился, воздавая должное эклерам. Люба и Олег всем своим видом показывали, что поняли наш молчаливый диалог с женой и готовы в любой момент расстаться с вечеринкой и вернуться на грешную землю. Наконец, Люба обменялась взглядом с Таней и произнесла, словно спохватившись:

– Ой, как поздно! Саше пора ложиться!

– Я не хочу спать! – недовольно произнёс мальчик, но тут же Таня добавила:

– Зайка, Люся, вам тоже пора!

Обнаружив, что другие дети тоже сейчас покинут стол, никто из малышей не стал огорчаться, к тому же они несомненно хотели спать, а Саше ещё и предстояла дорога домой. Первыми ушли спать девочки. Таня уложила их и вернулась к нам.

– Люба, потом расскажешь, что там у тебя сегодня вышло, да? – немного загадочно сказала она. Молодые женщины поцеловались, Люба, Олег и Саша направились к выходу, и мы с Таней остались одни в гостиной. Жена подала мне сумку с вещами – когда только успела собрать её?

– Милый! Возвращайся поскорее! – прошептала Таня, и на её глазах выступили слёзы. Я обнял её и принялся целовать. Жена плакала, а я шептал, что всё будет хорошо, вернусь очень быстро – и понимал, что вряд ли смогу исполнить обещанное.