class="p1">— Точно, он же парень Анжелы! — Вдруг осенило Элис. Эдвард скользнул в мысли сестры, чтобы понять, что именно вызвало такую реакцию. Так что он узнал о её догадках на полминуты раньше, чем Элис озвучила их для остальных:

— В том видении Анжела тоже была вампиром. Но вот Бена я там не заметила, хотя они вроде как собираются пожениться.

— Может, он был на другом задании? — Предположил Карлайл.

— Или мертв, — добавил Джаспер и вдруг почувствовал волну эмоций от Беллы, хотя последние несколько дней она была словно пустая оболочка для него. Никакого эмоционального фона.

— Нет! — Громко заявила Белла, глядя прямо на Джаспера, а не в пустоту, как много дней до этого. — Они собираются заключить магический брак. Анжела не могла позволить ему умереть! Для неё это будет означать вечное одиночество!

— Родная, ты очнулась? Как ты? — Аккуратно обнял девушку со спины Эдвард, ожидая, что та его оттолкнёт. Но Белла лишь прижалась к нему сильнее.

— Прости, — выдохнула она. — Мне нужно было время.

Затем Белла собралась с силами и устремила взгляд на главу семьи:

— Карлайл! Я много чего делала в той и в этой жизни, но я никогда не была предательницей.

Доктор Каллен медленно кивнул, соглашаясь со словами девушки и говоря тем самым, что верит ей. Белла обвела взглядом остальных, но ни в чьих глазах не увидела обвинения. Выдохнув с облегчением, она продолжила:

— Тогда у меня такой вопрос. Что со мной могли сделать Вольтури, чтобы я стала такой, как в видении? У вас же есть догадки? Вы же знаете их, вы жили с ними какое-то время.

— Да, догадки имеются, — подтвердил Карлайл. Он откладывал этот разговор специально до того момента, как Белла придёт в себя. Даже от Эдварда прятал мысли, искренне считая, что именно Белла должна услышать эту информацию первой. — Возможно, это работа Челси, вампирши из свиты Вольтури. У девушки редкий дар: она может разрушать эмоциональные связи и создавать новые.

— Ходячая амортенция? — Заинтересовалась Белла, задумчиво сведя брови. — Должно быть, у неё был талант зельевара или легиллимента. Этот дар похож на тот, которым обладает Джаспер.

— Я не диктую людям, кого им любить! — Возмутился тот.

— Да, чувства тебе не подвластны, а вот эмоции — да, — кивнула Белла.

Карлайл задумался на минуту, а потом возразил:

— Дар Челси не вызывает любовь. Он словно разрубает нити привязанностей между одними, и связывает их с другими. Она заставляет забыть прежние чувства и намерения, и поверить в навязанные.

— А это уже похоже на действие обливиэйта, — нахмурилась Белла. — Как бы там ни было, но амортенция тоже не вызывает любовь. Скорее, навязчивые мысли о ком-то. Любовь невозможно создать искусственно.

Каллены промолчали, хотя в душе каждый был согласен с этим утверждением.

— И многими эта Челси манипулирует? — Спросила наконец Белла.

— Я точно не знаю. Надо бы спросить Элеазара, он жил у Вольтури не так давно, как я, и может быть в курсе.

— Элеазар?

— Из клана Денали, наших родственников с Аляски.

— А, другие миролюбивые вампиры, помню, — кивнула Белла. — Впрочем, это не так важно сейчас. Важнее то, насколько возможно изменить события, которые видела Элис?

— Видения изменчивы и субъективны, — с готовностью отозвалась маленькая вампирша, — они зависят от принимаемых решений.

— Я абсолютно точно не могла решить стать ручной вампиршей Аро, так что дело не во мне, — проговорила Белла. — Так от чьего решения зависит это будущее?

— А ты уверена? — Поиграл бровями Эммет, усмехаясь. — Знаешь, вечная жизнь может быть привлекательной целью…

Роуз строго взглянула на него — и здоровяк умолк. Он явно пытался разрядить атмосферу шуткой, но Белла сочла необходимым ответить серьёзно:

— Я уверена, Эммет. Эдвард знает, почему. И, чтобы у вас также не оставалось сомнений, я объясню.

Белла сделала глубокий вдох, собираясь с силами, обвела собравшихся взглядом, и начала рассказ:

— В прошлой жизни моя семья подпала под влияние одного сильного волшебника. И я, будучи совсем молоденькой девчонкой, была очарована его харизмой, его смелыми идеями. Он жаждал власти и собирал вокруг талантливую молодёжь. Многие пошли за ним, очень многие… И каждый получил отличительный знак на тело — знак принадлежности к элитной группе, знак избранных самим мэтром…

Карлайл невольно провёл аналогию с красными плащами Вольтури — и Эдвард, услышавший это в его мыслях, согласно кивнул. Сам он слушал рассказ Беллы с затаённой болью. Эдвард не представлял, каково ей сейчас обнажать душу не только перед ним, но и перед всей его семьёй. Однако, если она решила это сделать, значит, считает, что иначе нельзя.

— Но потом что-то произошло. Лидер изменился. Почётный знак превратился в рабское клеймо, которое стало источником воздействия на последователей. Харизматичный лидер превратился в жестокого хозяина. За неповиновение полагались пытки или даже смерть. Уважение и восхищение переросло в страх. Многие отвернулись от него и пытались сбежать. Но не я. Я и еще несколько преданных человек из тех, что хорошо помнили Тёмного Лорда раньше, до изменений — оставались верны ему. Мы считали жестокие меры оправданной необходимостью.

Каллены слушали внимательно. Эсме зажимала рукою рот, предчувствуя, что самый ужас ещё впереди. Элис смотрела сочувственно, Розали — хмуро, Эммет слушал с интересом, а Карлайл — спокойно и задумчиво. Джаспер же, чувствуя эмоции девушки, погружался в собственные безрадостные воспоминания. Среди всех присутствующих он понимал Беллу лучше всех в этот момент.

— Потом наш лидер исчез, а я попала в тюрьму на четырнадцать лет. И это не просто запертое помещение. Тюрьма волшебников устроена так, чтобы пленники не могли колдовать — иначе никакие стены их не удержат… Эти создания назывались дементоры — говорили, что их искусственно вывели специально в качестве стражей Азкабана. Они буквально высасывали из людей всё светлое, что было в их жизни, все приятные воспоминания, положительные эмоции, всю радость и счастье. И узники сходили с ума, погруженные в отчаяние, горе и беспросветность. А высшая мера наказания — поцелуй дементора. Это красивое название означает, что дементор высосёт из пленника душу. Человек после такого становится пустой оболочкой — без мыслей, без чувств, без желаний. Даже без инстинктов — только простейшие рефлексы. Так что, Карлайл, не волнуйся — у вампиров точно есть душа.

Карлайл лишь кивнул, не став никак это комментировать. Может, он и мог бы поспорить, но сейчас явно был неподходящий момент для философских дискуссий.

— Как же ты выдержала?.. — Шёпотом спросила Эсме.

— А я и не выдержала, — пожала плечами Белла. — Я сошла с ума, как и большинство постояльцев Азкабана. Окончательно свихнуться и начать пускать слюни мне помешала