— Всеволод, возможно, это был бы замечательный выход для всех, — Антон внимательно посмотрел на собеседника. — Да проблема в том, что Анна родилась и выросла в немагическом мире. И, несмотря на то, что владеет огромным потенциалам, пользоваться на практике им не умеет. И нужно время, чтобы она освоила эту непростую науку. И неужели вам так хочется попрощаться с жизнью?

— Как не умеет? Но здесь же она каким-то образом оказалась! — Сева перевел взгляд полный надежды на меня, словно я могла пообещать ему что-то другое.

— Давайте договоримся так, — Антон снова перетянул внимание на себя, — мы тоже заинтересованы избавиться от вас скорейшим образом. Поэтому дайте нам подумать, как это все можно провернуть.

Всеволод прищурился, раздумывая. А я решила успокоить его, поэтому добавила:

— И обещаем, что не будем стремиться убить вас в этом мире! — несмотря на все его пакости, никаких чувств, кроем жалости, этот высокий худой мужчина со следами былой красоты в моем сердце не вызывал.

— А в том значит можно? — расхохотался в ответ гость. Надо же, он еще и шутить способен в таком состоянии.

— В другом тем более нельзя, — покачала я головой. — У нас убийства караются очень строго. А дуэли запрещены более 100 лет назад. Однако должна предупредить, что и дурь у нас тоже преследуется по закону. И если попадетесь полиции, окажетесь не на том свете, а в Российской тюрьме и познаете все прелести трудотерапии.

— По крайней мере там отца не будет. И я буду полностью отвечать сам за себя, — поморщился Сева. Это как надо затюкать собственного ребенка, что они хочет сбежать от вас в другой мир?

Дворкович встал, церемонно раскланялся и со словами:

— Я буду ждать! — покинул нас, недовольно хлопнув дверью.

— Тоже мне недовольный! У вас правда так строго с наркотой? И какое слово красивое «трудотерапия», — растянул губы в улыбке Ягр.

— Ага, лет пять фуфайки прошьет, возможно про наркоту на какое-то время забудет, — объяснила ему нашу суровую реальность. Правда не учла одного:

— А что такое «фуфайки»? — в этой России если их кто и носил, то называли по-другому. Пришлось объяснять значение всем известного термина.

— Теплые, наверное! — Антон сладко потянулся. — Может нам в кроватку вернуться?

— Господи, а что будет, когда мы сможем консумировать брак? — засмеялась я.

— Ты будешь получать еще больше удовольствия, обещаю! — с улыбкой сытого кота пообещал муж. Но снова вернулся к Севе:

— А что у вас везде так строго карают за наркотики?

— Нет, есть одна страна, где зависимость приравнивается к болезни. Даже дается инвалидность и выделяются наркозаменяющие препараты[1]. Только у них там своих хватает. И приблудного Севу вряд ли примут.

— И что будем делать? — он побарабанил пальцами по столу.

— Я сюда попала через зеркало. Может вернуться смогу через него же? — предложила я.

— Ты так хочешь от меня сбежать? — темная бровь мужа возмущенно поползла вверх.

— Нет, ты же знаешь, что это не так. Я поняла, давно, что мое место здесь. И для полного счастья осталось лишь перетащить сюда маму. Но отправить Севу абы куда мне совесть не даст. Я потом всю жизнь буду переживать, куда его отправила, — и рискнула выложить все свои соображения.

— Хорошо, — кивнул в ответ муж, — значит, я пойду с тобой. Мы пойдем все вместе.

В итоге, порассуждав, мы решили, что раз меня сюда отправило зеркало, то его двойник должен быть где-то здесь. И по всему выходило, что оно в здании в Стрешневом переулке, где расположен офис агентства. Поэтому в итоге в кровать мы не пошли, а отправились туда.

Как-то последние дни все завертелось, закрутилось. И мы не были в офисе неделю точно. Слава богу, там ничего не изменилось. Все по-прежнему. Горы бумаг в шкафах, кроме той небольшой части, что я успела разобрать. На столах скопилась пыль.

Меня словно какой-то чертик укусил. Я подошла к большому темному столу Антона и нарисовала там два сердечка и сделал надпись: «АЯ+АЯ=ЛЮБОВЬ».

Ягр широко улыбнулся:

— Предположим, я прекрасно понимаю, о чем ты хотела написать. Но если через тысячу лет сюда придут археологи, а уборщица так и не придет, они будут долго думать, какая связь между любовью и двумя алфавитами.

Я непроизвольно хихикнула, а затем уже с озабоченным видом уточнила:

— А что, в твое отсутствие здесь пыль не протирают?

— Естественно, нет, — отрезал муж. — Здесь столько секретных материалов, что я точно сюда хозяйничать никого постороннего без себя не пущу. И плюс экономия.

На последнюю фразу я лишь пожала плечами и покачала головой. В этом был весь Антон. И как я поняла, переделывать его бесполезно. Разве что подготовить аргументированную лекцию о вреде пыльных клещей и на досуге ему прочитать.

— И где твое волшебное зеркальце? — сыщик растерянно оглядывался по сторонам.

— Стоп, точно не в твоем кабинете. Я же очнулась в холле. К тебе меня потом запустили. Следовательно, и зеркало нужно искать там же, — выдвинула свою версию.

Нашлось оно в закутке, прикрытое темно-синей тканью. Поэтому никто на него внимания не обратил. Я подошла к артефакту с внутренней дрожью и осторожно стянула ткань.

Зеркало блеснуло таинственным светом. А ровно по середине зеркальной поверхности зияла круглая дыра — след от пули.

[1] Наркоманов признают инвалидами в Израиле.

Глава 41

Мы оба замерли перед артефактом, не веря своим глазам. Хотя, как я могу в это не верить, если появилась здесь благодаря ему? Первым заговорил Антон:

— Ты хочешь отправить с его помощью Севу? — с сомнением в голосе уточнил он.

— Да, но не просто отправить. Я должна пойти с ним. Иначе я всю оставшуюся жизнь буду себе представлять чёрте что и винить себя в его гибели. Он всё же сын другого мира и другой культуры, — объяснила я свою позицию.

— А если ты не сможешь вернуться? — я даже не рассматривала такой вариант. Хотя он был вполне логичен.

— Я не знаю, —