Иоанн, каппадокиец по происхождению. В молодые годы он состоял скриниарием в ведомстве магистра армии, сумел войти в доверие у государя, стал одним из логофетов, удостоен был сана иллюстрия и занял пост префекта.[610] Прокопий, при всем нерасположении к нему, называет его, однако, самым сильным по уму человеком из всех тех, кого приходилось ему встречать в своей жизни.[611] Дворец префекта претория стал местом заточения для недоимщиков и тех, кого привлекали к ответственности за недобор повинностей; пытки и истязания, каким их подвергали, кончались иногда смертью.[612] В короткий срок нескольких месяцев Иоанн Каппадокиец успел вызвать такое возбуждение против себя общественного мнения, что Юстиниан вынужден был пожертвовать им в первые дни бунта «Ника» и дал ему отставку. Его преемником был назначен заслуженный сановник из старой чиновной знати, Фока, сын Кратера, внук Сальвия, обладавший большим состоянием, отзывчивый на чужую беду и крупный благотворитель.[613] Лестно охарактеризовав Фоку и рассказав, с какой радостью встретил его народ во время первого его выезда на колеснице, Иоанн Лидиец отмечает, как его заслугу, то, что он для начала сооружения храма св. Софии немедленно представил императору 4 тысячи фунтов золота.[614] По свидетельству Прокопия, из всех лиц, занимавших при Юстиниане (до 550 года) пост префекта претория, только Фока и Басс (в 547 году) были люди бескорыстные, не пользовавшиеся своим положением в целях личного обогащения.[615] Но этот честный, верный долгу и милостивый к людям сановник не удовлетворял колоссальным запросам, которые предъявлял к государственным средствам Юстиниан, и оставался на этом посту очень недолго. В октябре того же 532 года пост префекта был вновь предоставлен Иоанну Каппадокийцу.[616]

Главным источником доходов казны была искони поземельная подать. Сумма поступлений исчислялась в канцелярии префекта претория и распределялась им по диоцезам и провинциям. Взимаемые налоги в общей сумме поступали в кассу префектуры.[617] Иоанн умел собирать поземельную подать не только полностью, согласно росписи, которая публиковалась от имени императора, но и со значительным излишком. Этот добавочный доход, достигавший, по сообщению Прокопия, трех тысяч фунтов золота в год, Иоанн[618] называл словом άερικόν от ᾀήρ, что значит воздух, т. е. как бы подарок с неба.[619] Успешность взыскания податей достигалась личным воздействием на посредствующие в этом деле органы и на самих плательщиков через агентов префекта, из числа его скриниариев. Иоанн Лидиец с ужасом рассказывает о тех жестокостях, какие позволял себе в Лидии один из таких агентов, также каппадокиец и соименник префекта, и называет имена пострадавших от него лиц.[620] Справедливость его сообщений подтверждает указ Юстиниана от 1 сентября 535 г., который сохранился не в главном сборнике новелл, а в другом, носящем заглавие: Justiniani XIII edicta.[621] Двенадцатый из этих эдиктов озаглавлен: De Hellesponto. Помянув о жалобах из провинции Геллеспонт на скриниария Иоанна, который, по словам императора, «не останавливался перед самыми жестокими грабежами и вернулся в этот счастливый город (т. е. столицу) преисполненным золота, а области Геллеспонта оставил в крайней бедности», Юстиниан выражает соболезнование населению и, не оговариваясь насчет кары, которая, казалось бы, должна была постигнуть виновного, и не касаясь вопроса о возмещении убытков потерпевшим, повелевает правителям провинций на будущее время проверять полномочия чиновников, являющихся из столицы, и признавать только такие командировки (formae), которые исходят непосредственно от императора.[622]

Заведенный сирийцем Марином при Анастасии способ взыскивать подати с мелких собственников при помощи откупа продолжал действовать при Юстиниане, но применялся далеко не повсеместно. Виндики вызывали против себя большие нарекания, и сам император признавал жалобы на виндиков вполне основательными. В указе на имя Иоанна Каппадокийца от 535 года, Novella XXXVIII, Юстиниан констатирует оскудение в составе городских курий и изыскивает способы пополнить число куриалов, предупреждая возможность уклонения от этих обязанностей местных людей. О виндиках император говорит с большим презрением — τούς ολέϑριους μισϑωτάς, οὓς βίνδικας καλουσι (вредоносные откупщики, которых называют виндиками). В чем собственно грешны виндики, это не высказано в указе. Несмотря на столь резкий отзыв, Юстиниан однако удержал в силе это учреждение, как видно из его указов от 545 и 556 годов.[623]

Взыскание поземельной подати было главной обязанностью президов провинций, как это ясно выражено в самой формуле присяги, изданной Юстинианом в 535 г. (Nov. 8). Упомянутые выше указы Юстиниана от 535/6 года имели одну общую цель: обеспечить для правителей провинций возможность исполнить их главную обязанность. Сообщая им новые, более почетные титулы, возводя их в высший чиновный ранг, увеличивая оклад их жалованья, император предоставлял им власть над военными отрядами, обязанностью которых было содействие гражданской власти в ее трудах по взысканию налогов с населения. В наиболее откровенной форме и без всяких прикрас, запутывающих истинный смысл «реформы», подлинные мысли императора сохранились в указе на имя Иоанна Каппадокийца, изданном между 1 сентября 538 и 31 августа 539 г. Он дошел до нас в помянутом выше «Сборнике 13 эдиктов» на последнем месте под заглавием: «О городе Александрии и провинциях Египта».[624] В этом обширном тексте император не раз повторяет, что недочеты в полной сумме сбора, как она указана в росписи, грозят правителю не только отрешением от должности, но и возбуждением против него иска, который, в случае смерти ответчика, переходит на всех его наследников и не может быть прекращен, пока казна не будет удовлетворена полностью. Чтобы побудить солдат ревностно содействовать правителю провинции в исполнении его главной обязанности, император грозит за нерадение переводом целой военной части в негостеприимные земли на дунайской границе или ссылкой на край земли, в Севастополь и Питиунт на Кавказском побережье. В указе о восстановлении прежде существовавшего титула проконсула Палестины, исчезнувшего со времени деления этой области на три провинции, Юстиниан оговаривает, что откомандированные в распоряжение нового проконсула солдаты выходят тем самым из-под власти магистра армии Востока и местного дукса и не могут быть отозваны от своей новой службы по охране порядка и помощи проконсулу в его обязанности взыскивать повинности в предоставленной в его управление области.[625] То же самое повторено и в указе о модераторе Аравии.[626]

Опираясь на военную помощь, правители провинций ревностно исполняли свои обязанности, и Иоанн Каппадокиец доставлял в казну не только все по росписи обложения, но и значительный излишек. Если три тысячи фунтов золота поступали в казну в виде добавки к общей сумме налога по всей империи, то помимо того много