– Мая, тебе не нужно ее защищать, я прекрасно понимаю, почему она такая и что ею движет. Мне ее жалко, и я ею восхищаюсь. Потому что она не сломалась, она выжила и сохранила рассудок и цели. Хотя придушить мне ее все равно хочется. Но почему ты уверена, что не она угроза Зире?

– Потому что у нее был шанс и не один залезть к тебе в постель, влюбить в себя и крутить тобой, как она крутила обоими герцогами Вас’Хантерами. Но вместо этого она от тебя, наоборот, шарахается, как…

– Черт от ладана, – закончил с улыбкой Алан и тут же смутился, вспомнив их единственный с Валией интим.

– Вот! – пылко воскликнула Мая и тут же понизила голос, покосившись на Иверта. – Проще ведь быть королевой при тебе, чем стать матерью короля. Нет, здесь что-то нечисто! Я уверена, она просто играет роль послушной марионетки Ратии. Может быть, король ее шантажирует? – задумчиво спросила она у Алана. – Но чем?

– Думаю, я догадываюсь…

– В общем, кто-то разжигает ссору между Зирой и Валией. И я найду эту тварь!

– Ищи, – покладисто согласился Алан. – Мая, прошу, изложи все на бумаге. И без эмоций, – с улыбкой попросил он. – Ты слишком эмоционально себя ведешь, а это очень плохая черта при твоей профессии.

– Я поняла. Можно идти?

– Иди.

– Зира в опасности? – бодрым голосом спросил Иверт, когда за Маей закрылась дверь.

– Мы все в опасности, друг мой, – не оглядываясь, ответил ему Алан.

– Спорим, ты не растопишь Ледышку?

– Думаешь? – Алан все же повернулся к Иверту лицом и подумал недолго. Это был вызов, и принять его выглядело очень соблазнительно. Только вот зачем оно Виктории? – Мне кажется, я бы сумел.

– Спорим? – блеснул глазами горец.

– Нет.

Он попробует без спора наладить нормальные отношения с матерью своего сына. Ради Турена.

– Как прошли твои учения?

В дверь постучали, и в щели появилось глумливое Оськино лицо.

– Алан-балан, кораблик в порт идет, скоро в нашем уютном домике станет шумно и драчливо.

Он захихикал и скрылся за шторой, зато вместо шута в комнату прошмыгнула Кусь и сразу же полезла лизаться.

– Спокойное время закончилось, – улыбнулся Алан.

– Ты считал, что до этого было спокойно? – в притворном ужасе воскликнул Иверт. – Кузнечик, тебя обманули!

Что он чувствовал? Ненормальное возбуждение, абсолютно иррациональный и нелепый азарт, адреналиновый мандраж. Давно забытое ощущение охотника, когда, затаившись, часами выжидаешь удобный момент для единственного выстрела, когда постепенно нервное возбуждение сходит на нет, и появляется уверенность в безусловном успехе.

– Бешеный Алан, что происходит?

Голос Иверта выдернул на поверхность, заставляя вспомнить, что они в кабинете, что возле двери мнется рабыня с подносом, на котором курится паром чайник и две чашки, что сегодня важный день, и следует готовиться к встрече с опасным и непредсказуемым противником, что времени остается все меньше и меньше, а он, вместо того чтобы провести совещание с генералом и советниками, занимается глупостями.

Хотя нет, какие же это глупости? Это его семья, его дети и, что бы они там себе ни думали, его женщины. Это было и смешно, и страшно – устраивать войну с женщинами. Боже, кто бы мог подумать, что Виктории придется принимать настолько неоднозначные решения? И смех и грех… А ведь что-то незаметно изменилось, и уже не пугают мысли о полноценной семье, не вызывают сомнения собственные действия, и все чаще она думает о себе как о мужчине.

Что не мешает помнить и о Вадии…

– Ну и какого черта тебя вспоминать? – пробормотала она под нос, глядя на Иверта и думая совершенно о другом мужчине, черноволосом и черноглазом, с вечной полуулыбкой на губах и с ироничным блеском глаз. Интриган, сволочь и редкостный гад, по чьей вине она оказалась в этом теле, по чьей вине она все еще жива… Он дал второй шанс изношенному сердцу, показал новый мир, заставил вспомнить, как это – жить на краю, жить азартно и непредсказуемо, вернул молодость и любопытство, эмоции и желания, любовь… – Нам нужно поговорить, чертов искуситель, потому что мне кажется, я скучаю.

– Эй, Бешеный Алан! – Напряженный голос Иверта раздался над ухом, и герцог вздрогнул. – Не делай так больше.

– Как?

– Ты будто ушел из этого тела. Пустота – и только губы шепчут заклинания. Говорят, так могут шаманы маленького народца.

– Маленький народец – это соплеменники Оськи? – с интересом спросил Алан, взмахом руки показывая рабыне, чтобы ставила поднос на стол. – И скажи моим женам, что я приглашаю их на завтрак, пусть накроют в малой столовой.

Рабыня низко поклонилась и убежала исполнять приказ.

– Алан, что происходит? – Иверт больше не улыбался, он с интересом понюхал чай и только после этого налил себе в чашку темную ароматную жидкость с ягодным запахом. – Ты слишком счастливый.

– Это так заметно? – улыбнулся Алан, присоединяясь к Иверту. – Я сам не знаю, отчего так радует желание Валии меня прикончить и открытие, что твоя сестра оказалась не забитой деревенской девчонкой, а умной, хитрой и опытной интриганкой.

– Ласка? – Иверт весело ощерился. – Странный ты, Бешеный Алан, Зира – дочь вождя, и вождя не какого-то там занюханного маленького племени, а одного из сильнейших племен фронтира. Вождь – это как король. Мы все обучены грамоте, говорим на трех языках, разбираемся в политике и мироустройстве, разве ты не знаешь, что отец искал для нас учителей, следя, чтобы они были лучше, чем у некоторых благородных? Э, Алан, твои глаза сейчас убегут с лица и пойдут бродить по комнате. Ты что, никогда не спрашивал Ласку о ее жизни? Или думал, что дети вождей только и умеют любить и махать яташами? Мой младший брат Иборг учится у друидов врачеванию, я сам три сезона обучался в племени Быка воинскому делу, а у него воинов натаскивает один из бывших искореняющих, поверь мне, я знаю, что такое тактика и стратегия, кто и когда выигрывал битвы и сражения и как ему это удавалось. Ласку же как любую дочь вождя учили управлять большим хозяйством и ладить с людьми.

– Но зачем? – глупо спросил Алан.

– Как ты говоришь? Мой отец – очень амбициозный вождь и мечтал когда-нибудь завоевать все племена и стать королем. Но… – Иверт скорчил глумливую рожу. – Ты ему испортил все планы, сделав не королем, а дедушкой принца.

Глядя на ошарашенное лицо Алана, он бессовестно заржал.

– Почему я ощущаю себя полным идиотом? – задал герцог риторический вопрос.

«Потому что делаешь выводы по очевидным фактам, не углубляясь в саму проблему, – ответил внутренний голос с женскими интонациями. – Решил, что ты в земном средневековье и здесь все соответствует историческим романам. Увидел внешнюю сторону и успокоился».

– Но Зира такая нежная, спокойная, покладистая! – вырвалось само собой.