После его слов воцарилась мертвая тишина, затем над лагерем пронесся тяжелый вздох.

– Вы прокляты, и в нашей власти сделать это проклятие вечным…

Ответом был долгий стон, пронесшийся над землей.

– Я не судья вам, – закончил Фрол. – Пусть вас судит Тот, Чьи заповеди вы нарушили… Я, Фроат, сын Астфана, снимаю с вас проклятие дхаров. Идите с миром во тьму, и да рассудит вас Господь…

После его слов несколько минут стояла тишина, и вдруг над лагерем прогремел страшный, нечеловеческий крик, словно проклятые пытались выразить всю муку, испытанную за долгие годы. Крик разрастался, казалось, заполнил все вокруг и – внезапно оборвался. В то же мгновение свет прожекторов погас, исчезли часовые на вышках, и мертвые руины окутала тьма. Проклятые обрели наконец покой…

Фрол постоял еще несколько минут, глядя на проступавшие в предрассветной тьме развалины лагеря, затем медленно пошел обратно. Вскоре его догнали остальные.

– Вы упомянули Бога христиан, – заметил Вар, – подобает ли это гэгхэну?

Фрол пожал плечами. Об этом он как-то не думал.

– Я крещеный, – молвил он наконец. – Они были тоже крещеными… И разве Бог не один, эд-эрх Вар?

– Так говорили попы, которые приходили в землю дхаров, – неодобрительно заметил старик.

– Я думал, вы атеист, – с легким оттенком иронии добавил Асх. – Говорят, сейчас модно быть православным?

Фрол удивился. Мысль показалась ему странной.

– Я, наверное, плохой христианин, – наконец вздохнул он. – Я вообще мало что понимаю в этом. Куда мне, ёлы! Правда, дед каждый день в церковь ходил, хотя он и дхар.

– Не будем об этом, – поспешил прервать его Вар, – у нас очень много дел…

– Да, – согласился Асх, – завтра же надо собрать Совет… Я набросал тут план.

– Давай, – кивнул Фрол. – Хоть семилетний, ёлы. Только без меня, завтра я ухожу…

– Как, Фрол Афанасьевич? – поразился Шендерович. – Но ведь… Но ведь мы только начали…

– Помолчи, – сурово прервал его старик, – не тебе осуждать волю эннор-гэгхэна… Но перед вашим отъездом нам все же надо будет о многом переговорить, эд-эрх Фроат.

– Это да, – со вздохом согласился Фроат, – это можно…

Уехать на следующий день Фроату не удалось. Дел оказалось много, и, хотя он много раз пытался убедить соплеменников, что они справятся самым наилучшим образом без него, все же пришлось задержаться.

Фрол утвердил состав Совета, который должен управлять дхарами в его отсутствие. Старый Вар был поставлен во главе тех, кто решил остаться в лесу. Остальными должен был руководить Асх.

Правда, Фрол, опасаясь, что бывший борец за Русскую Идею, выйдя в большой мир, тут же наломает дров, запретил идти на какие-либо конфликты с властями.

На этом заботы не кончились. Дхары, вышедшие вместе с Асхом из лесного убежища, решили построить новое селение неподалеку от Дхори Арха. От Фрола они требовали указать место, и он полдня потратил на поиски наилучшего участка, где бы поблизости находился источник и имелась земля, пригодная для огородов. Наконец такое место было найдено, и Фролу предложили, по древнему обычаю, выкопать первую лопату земли под основание будущего дома. Фроат, вспомнив многочисленные виденные им по телевизору церемонии, представил себя со стороны и категорически отказался.

Смотрителем Дхори Арха Фрол назначил Лхаста, поскольку Рох – старший сын Вара – решил остаться в лесу, чтобы помогать старику. Лхасту же Фрол передал на хранение Черный меч.

Его уговорили взять подарки. Рыжий Серж категорически настаивал, чтобы Фролу выделили охрану или по крайней мере вооружили до зубов. Старый Вар, отозвав Фрола в сторону, предложил взять с собой золото. Фрол от всего отказался: дхарам предстояло сделать очень многое, и золото, .как и оружие, могло им очень пригодиться.

Фрол попрощался со всеми, обещая вернуться через пару месяцев. Впрочем, он оставил свой адрес и, немного подумав, адреса Келюса и Мика.

Асх, уже вошедший во вкус своих новых обязанностей, добавил, что и сам собирается через месяц навестить Столицу, а на обратной дороге обязательно посетит ПГТ Дробь Шестнадцать. Фролу не хотелось, чтобы проводы были долгими, поэтому он решил уйти на рассвете. Асх, Рох и Серж взялись проводить его до Якши. Перед расставанием старый Вар долго смотрел в лицо Фролу, а затем как-то неуверенно предложил ему остаться еще на какое-то время. Чувствуя, что старик что-то недоговаривает, Фрол удивился, и тогда Вар нерешительно заметил, что видел странный сон и лучше бы Фроату побыть еще неделю-другую с дхарами.

Фрол вспомнил слова Варфоломея Кирилловича и заколебался, но затем подумал, что дома ждут родители, а в далекой Столице – Келюс, которому он так и не смог помочь. Поэтому он предпочел отшутиться, обещав старику быть осторожным и беречь себя.

До Якши доехали с ветерком, на военном «ЗИЛе». Правда, в километре от села машину остановили и загнали в лес, чтобы не отвечать на не очень удобные вопросы о ее происхождении.

Появление Фрола в сопровождении высоких молчаливых бородачей произвело в Якше настоящую сенсацию. Безбородый лейтенант не на шутку встревожился, но, к счастью, у Асха уцелел его паспорт. Вид документа примирил участкового со столь неожиданными гостями.

Разговор был долгий. Лейтенант то и дело начинал сетовать на трудности с паспортизацией, отсутствие бланков и бюрократию в райцентре. Но в конце концов удалось обо всем договориться, и участковый твердо обещал немедленно заняться легализацией дхаров, а также добиться разрешения на строительство их поселения у Дхори Арха. Напоследок он угостил всех чаем с брусникой и договорился с соседом, что тот подкинет Фрола на своей моторке до Вой-Вожа.

Через четыре дня Фрол уже подъезжал к дому. Дорога оказалась нелегкой, он с трудом доехал до Ухты, долго ждал поезда, успел наголодаться на грязном вокзале, и привычные впечатления быстро вытеснили странные дни, проведенные в дхарском лесу. Вся эта необыкновенная история стала казаться чем-то нереальным, будто Фролу приснился сказочный сон, в который не веришь, но запоминаешь на всю жизнь.

Фрол вышел на своей станции под вечер четвертого дня своего путешествия. До ПГТ было всего с десяток километров, но рейсового автобуса почему-то не оказалось, и дхар решил пройтись пешком через лес, благо дорога была известна с детства. Фрол спешил. Еще в Ухте он дал телеграмму, что возвращается, и теперь хотел побыстрее добраться домой. Впрочем, он твердо решил пробыть с родителями не больше двух дней. Фрол торопился в Столицу. Он понимал, что не сможет излечить Келюса, но все равно надеялся, что его присутствие сможет хоть чем-нибудь помочь другу. Фрол не без тревоги подсчитывал время, прошедшее с их последней встречи. Если Келюс, Фроат очень надеялся на это, сумел продержаться, то, может быть, удастся найти в Столице какое-нибудь спасительное средство. Втайне дхар очень надеялся, что сумеет разыскать Варфоломея Кирилловича и упросить его помочь.