При создании подобных инициатив решающее значение приобретает баланс между общенациональными и местными проектами. Несмотря на то, что правительства государств должны будут сделать очень многое, еще больше инноваций и социального предпринимательства потребуется (и ожидаемо) на уровне городов, поселков и регионов. Отчасти это произойдет потому, что влияние долголетия и инновационных технологий будет существенно различаться в разных регионах и населенных пунктах, а стало быть, одной национальной политики окажется попросту недостаточно. Но это еще не все: местные инициативы дают первопроходцам в социологии больше возможностей для экспериментов и понимания того, какие меры лучше всего подойдут для населения.

Обеспечить здоровую старость

Правительства могут многое сделать для снижения негативного воздействия нынешнего переходного периода на здоровье людей, особенно путем реструктуризации и рефинансирования системы здравоохранения. В этой книге мы уже рассмотрели одну важную тему – кумулятивность процесса старения. Сегодняшние молодые люди – это старые люди в будущем, и то, какой образ жизни они ведут сегодня, серьезно повлияет на их старение в будущем. Хотя примерно четверть различий в состоянии здоровья в пожилом возрасте определяется генетически, на все остальное, что связано со старением, сильно влияет совокупное воздействие отношения человека к здоровью, его общественному положению и, увы, часто вытекающего отсюда неравенства в условиях жизни[248]. Последнее замечание является проблемой, специфической именно для правительственной повестки дня; дискуссия выходит далеко за рамки здравоохранения, медицины и физической активности. Необходимо также учитывать влияние на текущее и будущее здоровье людей процессов загрязнения воздуха, работы в состоянии стресса, финансовой неуверенности, одиночества и отсутствия прочных социальных связей.

У правительств существуют и другие способы воздействия, которые также позволяют преодолеть пессимистический настрой в отношении стареющего общества. Хорошим примером этого является Япония, где премьер-министр Синдзо Абэ в 2017 году учредил «Совет по созданию общества 100-летней жизни» (Council for Designing a 100-Year Life Society»). Деятельность Совета направлена на установление диалога между главными заинтересованными сторонами (министерствами, профсоюзами, работниками образования) и информировании граждан о том, как они могут инвестировать в свое будущее на долгосрочной основе. Кроме того, Совет разработал и ряд политических решений, предназначенных для поддержки этих изменений.

В дополнение к сказанному важно, чтобы правительства реально рассматривали данные о продолжительности жизни. Эта рекомендация связана с тем, что нынешние правительственные отчеты и прогнозы, касающиеся ожидаемой продолжительности жизни, часто заставляют людей недооценивать то, как долго они могут прожить, результатом чего является их недостаточная подготовленность к реальному долгожительству. Причина недооценки кроется в том, что при составлении прогнозов об ожидаемой продолжительности жизни правительства ориентируются на ее показатели за определенный период. В Великобритании, например, это привело к тому, что официальные правительственные расчеты средней продолжительности жизни составляют на сегодня 79,2 года от момента рождении для мужчин и 82,9 года для женщин. Эти правительственные показатели долголетия имеют большое влияние на общество – они обсуждаются в прессе и получают известность в правительственных публикациях; в конечном счете, они становятся теми цифрами, о которых знает большинство граждан. Но, к сожалению, это не самые подходящие цифры для самостоятельного планирования жизни. Более информативными являются так называемые «когортные» показатели, в соответствии с которыми ожидаемая продолжительность жизни в Великобритании составляет 92,2 года от момента рождения для женщин и 89,6 года для мужчин; другими словами, жителям страны следовало бы сейчас готовить себя к жизни, которая будет на 10 лет продолжительнее, чем официальная.

Откуда же берется такая большая разница? Периодические показатели ожидаемой продолжительности жизни предполагают, что ребенок, родившийся в 2019 году, проживает всю свою жизнь с медицинской точки зрения в том же самом 2019 году – поэтому, когда он достигнет 65 лет в 2084 году, его шанс дожить до 66 лет будет оставаться таким же, как и у 65-летних людей в 2019 году. Однако, учитывая историю медицинского прогресса, это предположение следует считать слишком осторожным и консервативным. В отличие от периодических, «когортные» показатели пытаются учитывать данные смертности в определенном возрасте и поэтому принимают во внимание, что у 65-летнего человека в 2084 году должно быть больше шансов достичь 66 лет, чем у 65-летнего сегодня. Если правительства хотят создавать более точные прогнозы, касающиеся более здорового и медленного старения, им следует скорее ориентироваться на «когортные» показатели ожидаемой продолжительности жизни. Если этого не сделать, то население не будет иметь шансов распознать свою более долгосрочную перспективу и, как следствие, станет недостаточно интенсивно инвестировать в собственное будущее.

Сформировать «экономику долголетия»

Чем больше правительства преуспеют в поддержании здоровой и долгой жизни населения своих стран, тем более важной становится цель создания экономики долголетия. Это обеспечит рост (а не спад) экономики в ответ на более долгую и продуктивную жизнь. Чтобы достичь позитивного эффекта, здесь необходимо перестроить институты и политику таким образом, чтобы люди не просто жили дольше, но могли и дольше работать. При решении этого вопроса возникает реальная проблема – в настоящее время основой правительственной политики почти во всех странах является чисто хронологическое понимание возраста и трехэтапное планирование жизни. Это неизбежно ведет к застою, потому что, отталкиваясь лишь от хронологических показателей возраста, экономика попросту не сможет почувствовать результаты снижения биологического возраста.

Создание экономики долголетия начинается со сбора точных показателей и данных. Одним из наиболее важных значений, используемых для описания стареющего общества, является коэффициент зависимости общества от возраста (англ. old-age dependency ratio, OADR). Этот показатель представляет собой отношение числа людей старше 65 лет (исторически предполагаемый возраст выхода на пенсию) к числу людей традиционно трудоспособного возраста (16–64 лет). Другими словами, это приблизительный показатель того, сколько пенсионеров (65+) должен будет поддерживать каждый работающий человек.

Во всем мире это соотношение сегодня равняется 0,25 – один пенсионер на каждых четырех активно работающих людей. К 2100 году он достигнет 0,5, а в некоторых странах с развитой экономикой (например, в Японии) он может достигнуть даже единицы, то есть по одному пенсионеру на каждого работника. Этот постоянно растущий коэффициент лежит в основе поведения всего стареющего общества и с ним связаны опасения неизбежного замедления экономического роста и увеличения государственного долга.