Виновный.

Уоррен не был уверен, что ему нравится выбранный ими заголовок. Впрочем, по крайней мере достаточно нейтральный, без этнических и национальных акцентов. Он снова попробовал сесть поудобнее и стал читать дальше.

1.1. The Abduction.[58]

По обыкновению, они отталкивались от самого ключевого события.

Похищение президента как таковое уже обеспечило отделу твердые указания насчет профиля преступника. С той ужасной минуты, когда телефонный звонок в вашингтонскую квартиру разбудил его среди ночи и один из агентов возбужденно сообщил, что, судя по всему, в Норвегии похитили президента США, Уоррен пребывал в полной растерянности. В самолете, на пути в Европу, он ожидал и, сколь это ни абсурдно, чуть ли не надеялся, что в конце концов получит известие, что госпожа президент найдена мертвой.

Изначально ему казалось, что шансы найти президента живой практически ничтожны.

Главным все время был вопрос: почему Хелен Бентли похитили? Почему не убили? Осуществить убийство намного проще по всем статьям, а потому оно сопряжено с меньшим риском. Commander in Chief — должность крайне опасная просто оттого, что невозможно целиком и полностью защитить отдельного человека от других людей, от их внезапных смертельных атак, не поместив его в изолятор.

В похищении, наверно, кроется какой-то особый смысл. Наверно, кому-то гораздо выгоднее держать США в неуверенности, чем позволить американцам объединиться в горе и скорби по убитому президенту.

Очевидный результат исчезновения — страна сейчас более уязвима для новых атак.

При одной мысли об этом Уоррен поежился.

Перевернул страницу, глотнул колы. В желудке посасывало непонятно отчего, и секунду-другую он подумывал, не заказать ли поесть, вдруг поможет. Часы на мобильнике показывали без трех минут шесть, так что эту мысль он отмел. Через час можно будет спуститься вниз и позавтракать.

Агента Secret Service Джеффри Хантера использовали гениально и просто. Даже если теоретически и возможно похитить президента без помощи изнутри, то совершенно невозможно представить себе, как осуществить это на практике. Виновный явно располагал в США аппаратом, который сумел дважды выкрасть мальчика-аутиста, чтобы принудить к сотрудничеству его отца, профессионального агента службы безопасности, и этот факт вписывался в цепочку элементов, которые делали профиль все более отчетливым. И все более зловещим.

Зазвонил телефон.

От неожиданности Уоррен опрокинул бутылку с колой, зажатую между колен. Чертыхнулся, подхватил бутылку с остатками липкой черной жидкости, схватил трубку.

— Алло, — буркнул он, вытирая свободную руку об одеяло.

— Уоррен, — окликнул далекий голос.

— Да?

— Это Колин.

— А-а. Привет, Колин. Ты чертовски далеко.

— Я постараюсь быстро.

— Такое впечатление, что ты шепчешь. Говори громче!

— Черт побери, Уоррен, слушай меня. Мы сейчас отнюдь не в почете.

— Да, я и здесь это замечаю.

Колин Вулф и Уоррен Сиффорд работали вместе почти десять лет. И, создавая новый отдел, Уоррен первым делом пригласил туда именно этого спецагента, своего ровесника. Человека старой закалки. Колин носил фамилию Вулф, сиречь «волк», но внешне больше походил на медведя, отличался основательностью, спокойствием и точностью. Сейчас голос его звучал тоном выше обычного, а запаздывание в связи усиливало ощущение тревоги.

— Они не хотят нас слушать, — сказал Колин, — и сделали свои выводы.

— Какие? — спросил Уоррен, хотя знал ответ.

— Что за всей этой историей стоит некая исламистская организация. И вернулись, черт бы их побрал, на след «Аль-Каиды». «Аль-Каида»! Да она имеет сюда не больше касательства, чем ИРА. Или скаутское движение, коли на то пошло. А теперь они почуяли кровь. Потому я и звоню.

— Что стряслось?

— Всплыл некий счет.

— Счет?

— Джеффри Хантер. Деньги переведены его жене.

Уоррен сглотнул комок в горле. Коричневое пятно на трусах выглядело омерзительно. Липкой рукой он подтянул одеяло, прикрыл пятно.

— Алло?

— Я слушаю, — сказал Уоррен. — Полная хреновина.

— Да уж. И слишком все складно, чтоб оказаться правдой.

— Ты о чем?

— Слушай, у меня мало времени. Но я хочу, чтобы ты знал. Речь идет о двухстах тысячах долларов. Деньги, конечно, пропущены по обычным каналам, для обезлички, однако удалось отследить их до плательщика. Ребята на Пенсильвания-авеню потратили на это ровно пять часов.

— И кто же он?

— Держись крепче.

— Я лежу в постели.

— Двоюродный брат нефтяного министра Саудовской Аравии. Живет в Иране.

— Shit.

— Вполне уместное восклицание.

Уоррен схватил отчет своего отдела. Бумага прилипла к пальцам. Нет, это неправда. Не может такого быть. На самом деле правы они — Колин, Уоррен и остальные сотрудники маленького, отверженного отдела профилистов, которых никто не желал слушать.

— Этого не может быть, — тихо сказал Уоррен. — Виновный не мог действовать настолько непрофессионально, чтобы позволить нам отследить деньги.

— Что?

— Не может быть!

— Потому я и звоню, Уоррен! Слишком уж все просто. А что, если перевернуть все с ног на голову?

— Что-что? Не слышу, тут…

— Если перевернуть все с ног на голову! — крикнул Колин. — Давай допустим, что след в Саудовскую Аравию проложен нарочно… Если мы правы и кто-то действительно хотел, чтобы мы нашли деньги и отследили, откуда они пришли…

…то все фрагменты встают на свои места, подумал Уоррен и перевел дух. Именно так Виновный и действует. Именно этого хочет. Жаждет хаоса, создает кризис и…

— Понимаешь? Согласен со мной? Голос Колина звучал в дальней дали. Да Уоррен толком и не прислушивался.

— Эта информация наверняка очень скоро просочится, — сказал Колин. Слышимость быстро ухудшалась. — Ты следил за биржей?

— Более-менее.

— Когда связь с Саудовской Аравией и Ираном станет достоянием гласности…

Цены на нефть, подумал Уоррен, взлетят как никогда в истории.

— …индекс Доу-Джонса резко упал и продолжает упорно и круто снижаться и…

— Алло! — крикнул Уоррен.

— Алло? Ты слушаешь? Мне пора закругляться, Уоррен. Надо бежать, поскольку…

Уоррен едва не оглох от треска в трубке, отвел ее подальше от уха. Внезапно снова прорезался голос Колина. И впервые за все время разговора совершенно отчетливо.