— Мне кажется, волхв, что ты действительно посланник, только не Бога, а дьявола!

— А что, здесь уже утвердилось представление о сатане или дьяволе? Можешь считать меня кем угодно, только убивать не пытайся, ладно? Что стало с твоим народом, Сеймон? Хотя ты, конечно, уже не Сеймон: тот, кто вывел народ иревов из языческого рабства, умер, не перейдя границу страны, текущей молоком и медом. По пути сюда я пересек половину этой самой страны и не заметил избытка ни того, ни другого. Тут у вас даже не феодальная раздробленность, а… Ладно, я сформулирую иначе: это даже не страна, а кусок территории, находящийся на стыке границ древних могущественных государств. Здесь пользуются украшениями, инструментами и оружием, которые не умеют делать сами. Одним словом — провинция. Думаю, в конце концов кто-нибудь из соседей просто наложит лапу на ничейную территорию, и вся эта ваша возня благополучно закончится. Но это — мои догадки, фантазии, если хочешь. Для тебя, конечно, здесь центр Мирозданья. Так что же случилось за эти годы? И вообще, где он, твой народ? В этой долине собралась масса людей, в основном мужчин. Кажется, они намерены воевать друг с другом. Но я даже не могу понять, кто тут иревы, а кто нет!

— Когда вошел я в границы Нааха, показалось мне, что положен Всевышним конец народу нашему. Ты погубил его!

— Я?!

— Или — я. Мне следовало приказать убить тебя, как только увидел. Но ты околдовал меня.

— Давай потом померяемся виной. Люди погибли?

— Люди остались, но исчез народ. Языческое море поглотило его!

— А ты хотел, чтобы полукочевой народец пришел в страну, где тысячи лет живут оседлые племена земледельцев, и поглотил их? Извини, но, по-моему, так не бывает! Я даже думаю, что, если бы вторжение было мирным, как ты хотел, процесс пошел бы еще быстрее. И никто бы его не остановил!

— Мы несли свет знания об истинном Боге!

— Это, конечно, большое преимущество, но… Мы ведь говорили с тобой об этом? Или не с тобой? Вера в Единого Бога трудна для простых людей. Им нужны идолы, им нужно, чтобы все было понятно, весело или страшно, но обязательно доступно, чтобы не думать самому. Значит, не устояли иревы перед соблазном мертвых богов?

— В отчаянии бродил я по земле Нааха и об одном лишь просил Его: чтобы прервал Он дни мои, чтобы не видел я мерзости этой.

— И был услышан?

— Зазвучал Его голос в сердце моем: «Через тебя восстановлю я народ недостойный этот! Ты виноват, Сеймон, так искупи грех свой пред лицом моим!»

— Та-а-к! Думаю, речь идет не о физическом размножении: тебе пришлось бы жить сотни лет и иметь тысячи жен. Наверное, ты задумал некое действо, какую-то… гм… политическую акцию? Я не прав?

— Ужасны слова твои, волхв! Но…

— Значит, угадал? Тогда рассказывай, бывший Сеймон!

— Так слушай, волхв!

— Не слабо, Сеймон! Хотя ты теперь пророк Мишод. Пусть будет так… А что, Мишод, дал бы ты пожевать чего-нибудь бедному страннику? Да, лепешка сойдет! Тут в кувшине вода? Хорошо… Я сейчас попытаюсь своими словами пересказать то, что понял, а ты меня поправишь, ладно?

Лет двести назад вооруженные толпы иревов под предводительством Вихапа Налана вторглась в пределы Нааха. Они захватили часть территории и несколько городов. На этом боевой порыв иссяк, но в страну хлынули переселенцы, которые быстро распространились не только по завоеванной территории, но и по всей остальной. Те пятнадцать кланов, между которыми ты когда-то поделил землю Нааха, начали жить самостоятельной жизнью. Единого духовного или военного лидера не стало, и кланы занялись разборками друг с другом и с местным населением. Вскоре для многих чужие стали роднее своих со всеми вытекающими последствиями. Бывший Сеймон, когда возник из небытия под именем Мишода, сына Рагеба, с превеликим трудом обнаружил в маленькой, но густонаселенной стране остатки двух или трех кланов, которые смутно помнили, кто они такие, почему и зачем здесь оказались. Это правильно?

— Твои слова разрывают мне сердце!

— Какие мы нежные! Я же просто обобщаю твой рассказ. Итак: помучившись, ты решил, что ситуация небезнадежна и кое-кого еще можно вернуть на путь истинный. Правда, подходящие люди оказались не самыми богатыми и влиятельными, а, скорее, наоборот — униженными и обиженными. Нашелся среди них и лидер: молодой, честолюбивый, из хорошей семьи, но не имеющий другой возможности выдвинуться. Ты сказал этим людям, что они иревы, а все остальные — не иревы. Вместе с Ноедегом вы разрушили несколько жертвенников Маалам и построили новые — Единому Богу. Вам даны были многие знамения — молодец, сумел организовать!

— Как смеешь ты?!.

— А что в этом такого? Между прочим, тот Сеймон, который лично вывел ваш народ из рабства, на моих глазах превратил посох в змею! Правда, ненадолго. Я, кстати, тоже кое-что такое умею… Все, все!! Об этом молчу! Уже заканчиваю!

Ваша долгая совместная работа с Ноедегом привела к закономерному результату: обособившаяся группа, называющая себя иревами, перессорилась со всеми соседями, и теперь предстоит вооруженное выяснение отношений. Собравшиеся здесь толпы мало похожи на войска, так что, наверное, будет не сражение, а просто массовая драка. Извини, если обидел тебя чем-то!

— О, как хотел бы я видеть тебя побиваемым камнями!

— Но? Есть какое-то «но»? Говори, я слушаю!

— Восстали на нас поганые инимши с эродами, рамеды и томаши, едуки и атолаги, что поклоняются…

— Извини, рамеды — это те, кто с верблюдами? А они точно восстали? Это не вы их? Понятно…

— Нет числа их воинам, но верю я, что явит Господь мощь десницы своей и повергнет врагов к стопам нашим!

— Вот мы и подобрались к сути проблемы! Он, безусловно, мощь свою явит, но ему нужно… помочь… подготовить (правильно?), и, главное, надо устроить так, чтобы все поняли, чья мощь явлена и почему. Чувствую, что угадал, можешь не отвечать: для тебя, наверное, это почти богохульство. Когда должна состояться битва? Дней через пять? Вношу предложение: отправить меня погулять денек-другой среди тех и этих — с людьми поговорить, посмотреть, что можно придумать. Мне тяжело долго находиться в толпе, но придется терпеть — уж больно не хочется, чтобы вы опять резались!

— Омой руки свои и преломи со мной хлеб, странник Вар-ка!

— Ого, ты приветствуешь меня как дорогого гостя?! Что-то изменилось за эти три дня?

— Всевышний явил волю Свою и укрепил дух мой!

— Это, вероятно, надо понимать так, что есть хорошие новости? Слушай, тут Ноедег возле шатра крутится — отправил бы ты его куда-нибудь… к войскам. Дабы не услышал он и не усомнился в сердце своем. Или, лучше, посоветуй ему заняться сооружением жертвенника, сбором дров и подготовкой жертвы — ну, как обычно у вас делается. А вечером накануне битвы ты вознесешь молитву, и все увидят, как само собой возгорится пламя.

— Но…