Я— абсолютно аполитична, но так получилось, что родилась я, живу и творю в той стране, которой ты руководишь. Эта страна похожа на один очень большой и красивый Дом и не менее большой и красивый Сад. Я знаю, как сложно уследить за всем, что происходит в доме и в саду, потому что у меня есть домик за много километров от города, куда я приезжаю летом по выходным. Там тоже есть сад. Он кажется маленьким, но в нём постоянно надо работать, чтобы он не зарастал сорной травой и радовал тебя осенью. И когда я бываю там, я думаю: как же это трудно — быть Богом. Ведь Дом у Бога — намного больше моего домика и намного больше нашей огромной страны, потому что всё, что вокруг — это Дом Бога. Вся Земля и Вселенная, всё это — его Дом и Сад, и Бог должен видеть и слышать всё, что происходит в каждое мгновение в каждом уголке, и делать всё для того, чтобы его Сад не зарастал и не перестал приносить плоды…

В этом мире я чувствую себя лишь гостьей. Люди называют меня заклинательницей, потому что я пишу стихи. Они говорят, что я чем-то похожа на Заклинателей Прошлого Века. Я с удовольствием подарю тебе свои книги, когда мы встретимся. Они тебе понравятся, я знаю.

Я могла бы пригласить тебя в гости в мою маленькую квартирку в городе. У меня есть много разных интересных вещей. Правда, у меня нет твоего портрета на стене, но я думаю, что и у тебя пока ещё нет моего. На стенах в моём земном доме живут иконы. Я привозила их из разных святых мест этой земли. Одна из них мне нравится особенно. Я нашла её «случайно» (но ты же знаешь, что случайностей не бывает?) в лавке при Лавре, рядом с которой расположено много-много пещер. Она — маленькая, но я сразу её заметила. Меня к ней потянуло. Я стала спрашивать у всех, что это за икона, но никто не знал. Она была в единственном экземпляре. Я купила её и привезла домой. С тех пор я спрашиваю тех, кто приходит ко мне в гости, не знает ли кто-нибудь, что это за икона, и что на ней изображено. Но никто такой иконы ещё нигде никогда не видел. Я покажу её тебе. Возможно, ты знаешь…

А ещё у меня дома живут картины про Иную Реальность. Сложно про них что-то рассказать — их просто надо увидеть и попробовать почувствовать. Если ты почувствуешь в какой-либо из моих картин что-то близкое своей Душе, я тебе её обязательно подарю.

Ещё мне хотелось бы показать тебе фильм про Иную Реальность и одну Великую Женщину которую зовут P.A. М. Думаю, что тебе было бы очень интересно с ней познакомиться.

Я знаю, что ты очень занят, и дел у тебя чуть меньше, чем у Бога. Но всё-таки мне хочется с тобой встретиться и поговорить. Ты же сам знаешь, что каждый из нас приходит на эту землю, чтобы сделать что-то хорошее для людей и мира. И мне безумно хочется что-то отдать в этот мир, быть полезной людям, оставить свой след на земле прежде, чем я вернусь домой к Богу. Я хочу поговорить с тобой о поэзии. О поэзии в нашей стране, ведь это — одна из составляющих её культурного достояния.

Мне говорят, что я родилась не в своё время, потому что раньше поэтам было проще — хорошие стихи издавали за счёт издательств, устраивались творческие вечера, куда приходили обычные люди; поэтов ценили, о них знали. Сегодня есть много достойных поэтов (я называю их «заклинателями»), но все они вынуждены печатать стихи за свой счёт или не печатать их вообще, устраивать творческие вечера, оплачивая аренду зала, для своих близких, потому что, как правило, у поэтов, как представителей скорее Иной Реальности, чем Земной, нет денег, в том числе на рекламу. Донести своё творчество до людей в нашей огромной стране, если нет денег, практически невозможно. Те же люди, которые обладают большими деньгами, как правило, не обладают уникальным даром настоящих поэтов. И мучительно осознавать, сколько талантливых произведений и их творцов канут в небытиё в то время, как они могли бы составить часть культурного наследия нашей страны для всех, кто живёт сейчас с нами и будет жить после нас.

Мне очень хочется помочь этим талантливым людям, но я не знаю, как. Возможно, мы что-то придумаем вместе с тобой. Ведь, помогая им, мы поможем нашему Саду не зарасти бурьяном, чтобы он продолжал радовать нас осенью. Подумай об этом, пожалуйста.

Как бы то ни было, я искренне желаю тебе пройти свой Путь с достоинством, творить Добро и нести Свет в наш большой и красивый Дом, приумножая Божественную Любовь в своём сердце…»

Я подписала письмо, выдернула листочки из тетрадки, сложила их в форме птицы, открыла окно и отпустила в небо.

Я знаю, когда-нибудь оно обязательно найдёт своего адресата.

Замрёт вдруг новостная лента

Не падать ниц,

Когда ты станешь просто кем-то

Средь прочих лиц.

Я выйду в свет в воздушно-светлом,

Не будет слёз,

Когда ты станешь просто пеплом

Вчерашних грёз.

Смертельной боли многократной

Исчезнет след,

Когда ты станешь просто картой,

Которой нет.

Растает горечь привиденьем

Былых грехов,

Когда ты станешь просто тенью

Моих стихов.

И будут звёзды к оберегам

Глухо-немы,

Когда ты станешь просто снегом

Из той зимы…

Он пригласил меня приехать и почитать стихи на Крышу.

Он был Олигархом. Мне почему-то вдруг захотелось его пожалеть. Задумайтесь, ведь Олигархам не так просто жить, как обычным людям, им надо содержать, помимо всего прочего, ещё и разные «крыши».

Крыша — это одна из его квартир, расположенная на двух последних этажах высокого дома, откуда видно много чего красивого, принадлежащего Земной Реальности, но совершенно не видно ничего Иного.

Я уже была у него однажды, когда Олигарх проводил выставку картин Художника. Олигарх, надо отдать ему должное, помимо заводов, пароходов, яхт, вилл и прочей земной ерунды, как ни странно, любил искусство.

Тогда, на выставке Художника, на Крыше собралось много забавных персонажей, большинство из которых считали себя гламурными.

Я скромно стояла в стороне, потому что не представляла, чем могу быть интересна этим людям, ведь они обсуждали погоду, последние новости, телевизионные передачи и жёлтую прессу. Я могла рассказать им разве что о том, как пройти в Библиотеку Вселенной, но они вряд ли бы туда дошли, даже если бы я расписала им весь маршрут по шагам.

Ко мне обратилась какая-то женщина. Она представилась Писательницей, назвала свою фамилию, сообщив, как бы между прочим, о полумиллионном тираже своих книг, и сказала, что моё лицо ей почему-то знакомо.