– Назад! – разом отозвались тысячники. – Передайте приказ, всем назад!

В нескольких местах просвистели сигнальные стрелы в обратную сторону.

Нойоны, сев на подведенных им лошадей, поскакали рысью, оглядываясь на все еще продолжающее бежать в их сторону звериное стадо. Нукеры, наскоро погасив костры, засыпав их снегом, скакали вдогонку.

Вскоре мчавшиеся впереди всего потока косули и олени, оказавшись на непривычно открытом месте, понемногу стали остывать от объявшего их страха, сбавили свой бег, перешли на шаг и наконец остановились. За передними, наталкиваясь на них, стали останавливаться и остальные.

Осела поднятая тысячами копыт снежная пыль, и стало видно, что следом за оленями из леса вышли волки и росомахи, остатки кабанов и медведей, и теперь самые последние выбегали из-за зарослей, стараясь не отстать от своих. За зверями по пятам следовали цепи всадников, за ними густыми толпами выходили отряды, поставленные в прикрытие.

Тэмуджин среди последних выезжал из леса. Он был удивлен тому, как легко удалось выгнать зверей.

«Сами выбежали из леса! – радостно недоумевал он про себя. – Стоило одних хорошенько напугать, как те переполошили других и понеслись все разом, а загонщики только поддавали шума… Выходит, что большое количество зверей легче напугать, чем малое, потому что они сами на себя наводят страх… Всегда считалось, что самое трудное – выгнать зверей, а тут они сами выскочили. Об этом надо подумать и поговорить со знающими людьми. Должно быть, таковы же и люди, они так же поддаются обману… Большую толпу людей легче напугать, чем малую. Это как-нибудь может пригодиться…»

Загонщики, тоже довольные легким исходом дела, весело перекрикивались:

– Всегда бы так: едва начали и уже управились!

– Никогда не подумал бы, что такое скопище будет так легко выгнать.

– Что же это значит?

– В прошлые годы на Ононе, помните, в десять раз меньшее стадо выгоняли, а хлопот было…

– Главное – суметь их хорошенько напугать…

– Да и то помогло, что кабанов да медведей заранее уничтожили, а с этими не так легко было бы…

– Остались одни олени, они и навели такую суматоху, сами на себя нагнали страху…

– Именно так!

– Убери самых сильных, а остальные побегут.

Огромное звериное месиво, отбежав от края тайги на два перестрела, неподвижно стало на месте, покрывая окрестные холмы и низины. Запыхавшись, звери стояли, напуганно озираясь вокруг. Над ними на утреннем красноватом солнце поднималось огромное облако пара.

Облавный круг выравнивал ряды, готовясь к главному. Сотники и десятники оглядывали цепи, совали запасных воинов туда, где пореже стояли загонщики, спешили укрепить преграду, закрывающую зверям путь назад. Вдоль опушки на расстоянии половины перестрела встали крупные отряды из вчерашнего пополнения.

Еще вечером, когда отряды из куреней еще не подошли, тысячники и старейшины, подсчитывая имеющиеся силы, решили из них составить восемь полутысячных и двадцать полусотенных отрядов и расположить их полукругом, закрывая зверям обратный путь к лесу – на случай прорывов. И те, разделившись, растянувшись на равное расстояние между собой, встали позади, подковой закрывая облавный круг от лесной опушки.

Объехав заднюю часть своего крыла, тщательно оглядев ряды и отряды прикрытия, Тэмуджин оставил вместо себя Сагана и вместе со старейшинами, нукерами и братьями поехал к месту стоянки тобши.

* * *

Когда он прибыл на место, нойоны все были уже в сборе и вместе с тобши стояли внутри облавного круга, готовясь к стрельбе. Из джадаранского крыла были здесь оба дяди Джамухи, трое старейшин и один из тысячников, а от киятского, кроме Алтана и Даритая, были прискакавшие, не дожидаясь Тэмуджина, Бури Бухэ с четырьмя племянниками. Собравшись вместе с многочисленными нукерами, все они теснились перед цепью загонщиков, оглядывали бурлящее шагах в трехстах перед ними, исходящее густым паром звериное стадо, весело перекрикивались.

Джамуха (по размякшей улыбке на красном от мороза лице было видно, что он хорошо опохмелился), увидев Тэмуджина, весело вскрикнул:

– А вот и наш Тэмуджин! Что-то долго ты ездишь, анда, одного тебя ждем!

– Поздно проснулся, видно, – засмеялся дядя Джамухи, тот, который на облаве был рядом с Тэмуджином. – Встал, а зверей уже выгнали из леса.

Толпа нойонов разразилась хохотом, смеялись и кияты, и джадараны. Тэмуджину не понравилась шутка джадарана, он лишь сдержанно улыбнулся и промолчал.

– Ну, теперь все собрались, больше ждать некого! – Джамуха блеснул глазами, весело глядя на него. – Что ж, анда, начнем?

– Пожалуй, пора! – сказал Тэмуджин, оглянувшись на своих старейшин.

– А чего тянуть, чего выжидать? – крикнул Бури Бухэ. – Поскорее с этим делом кончать надо.

– Да уж, делать дело так делать, – вставил свое слово Даритай.

Джамуха с уверенной улыбкой выехал вперед. Небрежно покачиваясь в седле, глядя на зверей, он медленно достал из колчана стрелу, приладил к тетиве.

– Ну, – он оглянулся на Тэмуджина, – покажи мне цель, анда.

Тэмуджин, видя, что нойоны опять приложились к крепкому и снова были пьяны, был внутренне раздражен и с трудом подавлял в себе неприязненное чувство. Он суховато ответил:

– Не буду брать на себя лишний грех. Выбирай сам.

– Ну что ж, – выдерживая достойный вид, спокойно промолвил тот, однако убрал улыбку с лица. – Выберу сам.

Он помедлил, оглядывая зверей, затем резко поднял лук, натянул тетиву и, наскоро прицелившись, отпустил. Стрела с упругим шорохом унеслась вдаль, и огромный лось-самец, стоявший с высоко поднятой головой в окружении других таких же лосей, как подкошенный рухнул на снег.

Далеко по рядам загонщиков прокатился восторженный крик.

– Джамуха-мэргэ-эн!!

– Хура-ай!! – доносилось с обеих сторон.

– Вот это истинная стрельба! – заискивающе глядя на Джамуху, приговаривал Даритай. – Слышал я, что Джамуха-зээ стреляет хорошо, а теперь и своими глазами увидел.

В это время со стороны киятского крыла к толпе нойонов приблизились трое всадников. Приняв их за каких-то посыльных или нукеров, нойоны поначалу не обратили на них внимания. Джамуха уже вынул вторую стрелу и приложил к тетиве, выбирая новую цель, когда всадники подъехали, и тут все увидели, что один из них – шаман Кокэчу. Двое других тоже были шаманы (Тэмуджин узнал их: они были из тех, что находились в киятском крыле, к которым Асалху посылал расспросить о Кокэчу, а те ответили, что ничего не знают).

Нойоны смотрели на прибывших, выжидая, что они скажут.

Кокэчу проехал к середине толпы, пристально посмотрел на Джамуху и остальных.

– Выслушайте меня и объявите своим воинам. Духи предков запрещают трогать больше половины стоящих здесь зверей. Остальных вы должны отпустить.