Впереди тянулось длинное пустое шоссе. Лору клонило в сон, и она открыла окно; в машину ворвалась струя свежего воздуха, неся запах ночи и сырой земли. В следующем городке нужно будет взять кофе и бутерброд… а может, попадется ресторанчик, где подают бифштексы. Лора ничего не ела с самого утра.

Зазвонил сотовый; одной рукой Хейворд вытащила его из кармана.

— Алло?

— Капитан Хейворд? Говорит доктор Ферман из госпиталя Бастропа.

От его серьезного тона Хейворд похолодела.

— Простите, что беспокою так поздно, но, боюсь, должен был позвонить. Мистеру д’Агосте неожиданно стало хуже.

Она сглотнула.

— Что с ним?

— Его сейчас обследуют, но, кажется, у него редкая форма анафилактического шока — следствие пересадки свиного клапана. — Он помолчал. — По правде говоря, положение очень серьезное. И мы… мы решили вам сообщить.

Хейворд не сразу смогла ответить. Замедлив ход, она съехала с шоссе. Машина слегка вильнула на влажной земле.

— Капитан Хейворд?

— Слушаю. — Лора трясущимися пальцами тыкала в навигатор — искала Калтроп, штат Луизиана. — Минутку.

На приборе высветилось время пути до Калтропа.

— Я буду через два часа. Или раньше.

— Будем ждать.

Хейворд кинула телефон на пассажирское сиденье, прерывисто вздохнула и дала газ. Она резко крутанула руль, развернув машину на месте, так что взвизгнули шины, полетела грязь, а зад «Бьюика» занесло.

Держа руки в карманах докторского халата, Джадсон Эстерхази миновал двойные двери, вышел в теплую ночь и глубоко вздохнул. Стоя под навесом у главного входа в госпиталь, он оглядел автомобильную стоянку. Ярко освещенная площадка огибала главный вход, тянулась вдоль одного крыла небольшого госпиталя и на три четверти пустовала. Обычный тихий вечер в Калтропе.

Эстерхази стал изучать окружающий пейзаж. За стоянкой простирался газон, спускавшийся к небольшому пруду. С другой стороны госпиталя виднелся скверик с тщательно рассаженными и ухоженными деревьями. Вокруг них вились дорожки, стояли гранитные скамьи.

Джадсон прошагал через стоянку к скверику и присел на скамью — ни дать ни взять врач или фельдшер, вышедший глотнуть свежего воздуха. От нечего делать он почитал выгравированные на скамейке имена благотворителей.

Пока все шло по плану. Отыскать д’Агосту было очень нелегко: Пендергаст ухитрился добыть другу новое имя, историю болезни, свидетельство о рождении, место работы. Не имей Джадсон доступа к конфиденциальным документам, он мог вообще его не найти. В конце концов разгадать загадку помог ему клапан свиного сердца. Ведь д’Агосту с ранением в сердце поместили в кардиологию. Предварительное обследование показало, что у него серьезно поврежден клапан аорты. Ублюдку была прямая дорога на тот свет, но раз уж он выжил, то потребуется клапан для пересадки.

Заказов на свиные сердечные клапаны через базу данных проходит не так уж много. Нужно отследить клапан, тогда и человек найдется.

Потом Джадсон сообразил, что можно разом поймать двух зайцев. В конце концов, изначально целью был не д’Агоста; зато теперь, валяющийся в коме, он мог очень даже пригодиться.

Эстерхази посмотрел на часы. Пендергаст и Хейворд все еще не в Пенумбре и вернутся не скоро. Им, конечно, уже сообщили о самочувствии д’Агосты, и они сломя голову летят в госпиталь. Все спланировано отлично. Д’Агоста сейчас умирает от тщательно рассчитанной дозы павулона, смертельной, но не такой, чтоб убить сразу. В том-то и прелесть павулона: с помощью дозировки можно оттянуть драматический момент. Павулон вызывает те же симптомы, что анафилактический шок, а полупериод распада у него меньше трех часов. Пендергаст и Хейворд спешат к смертному одру, только, конечно, до смерти лейтенанта они не доживут.

Джадсон поднялся и пошел по мощенной кирпичом дорожке через скверик. Свет со стоянки сюда не проникал, и большая часть скверика погрузилась в темноту. Вот откуда хорошо стрелять из снайперской винтовки. Но сейчас это не годится. Когда те двое явятся, они припаркуются как можно ближе к главному входу и сразу понесутся в здание, так что стрелять придется по подвижным целям. После неудачи в Пенумбре Эстерхази не станет действовать так же. Теперь он не желает рисковать. И потому — обрез.

У входа в госпиталь будет гораздо надежнее. Эстерхази расположится справа от прохода в наименее освещенном месте. Где бы ни припарковались Пендергаст и Хейворд, они все равно пройдут мимо него. Он будет ждать под видом доктора, в халате, склонившись над планшетом. Они спешат, они взволнованны, доктор не покажется им подозрительным. Что может быть естественнее? Он подпустит их поближе, выберет момент, когда не будет видно тем, кто находится за двойными стеклянными дверьми. Потом выдернет из-под халата обрез и расстреляет их в упор от бедра. Крупная дробь вышибет им и потроха, и позвонки. А ему останется пройти двадцать футов до своей машины, сесть за руль и уехать.

Закрыв глаза, Эстерхази прокрутил в уме всю картину, отсчитывая время. Примерно пятнадцать секунд, от начала до конца. Пока охранник за стойкой позовет помощь, пока соберется с духом и поднимет с места толстый зад, Джадсон уже уйдет.

План хороший. Надежный. Объекты будут на виду, к нападению не готовы. Даже известный своим спокойствием Пендергаст сейчас нервничает. Он, конечно, винит себя в том, что случилось с д’Агостой, а теперь его друг и вовсе умирает.

Единственная опасность — весьма небольшая, — что с ним кто-нибудь заговорит или окликнет перед тем, как нужно будет действовать. Но это маловероятно. Тут дорогой частный госпиталь; когда Джадсон вошел и предъявил пропуск, на него никто не обратил внимания. Эстерхази направился прямо в палату д’Агосты — тот, накачанный обезболивающими, крепко спал после операции. Охраны не было — видно, Пендергаст счел, что хорошо спрятал лейтенанта. Конечно же, он проделал отличную работу: все бумаги в порядке, и для всех в госпитале д’Агоста — Тони Спада из Флашинга, Квинс.

И все же именно он оказался единственным пациентом во всем регионе, которому требовался ксенотрансплантат за сорок тысяч долларов — сердечный клапан свиньи.

Эстерхази ввел павулон в капельницу. К тому времени, когда забили тревогу, Джадсон был уже в другой части госпиталя. Никто его ни о чем не спросил, никто не проявил ни малейшего интереса к его присутствию. Он ведь сам врач и знает, как себя вести, как выглядеть, что говорить.

Эстерхази посмотрел на часы, сел в машину. На полу под пассажирским сиденьем слегка поблескивал обрез. Джадсон решил посидеть немного в темноте.

Потом он спрячет обрез под одеждой, выйдет из машины, встанет, где потемнее… и будет ждать, пока прилетят птички.

В конце длинной прямой подъездной дороги Хейворд увидела госпиталь — светящееся в ночи трехэтажное здание, окруженное газонами; в небольшом пруду отражались горящие окна. Хейворд прибавила газу. Дорога пошла под уклон, пересекла ручей в лощинке, а потом взобралась наверх. Приближаясь к госпиталю, Хейворд резко затормозила, пытаясь обуздать разогнавшуюся машину; при повороте шины тихонько взвизгнули.