— У Джун, весьма привлекательной женщины, похоже, был роман со Слэйдом, — продолжал агент.

— Вот именно, — прервала молчание Хейворд. — Она не покончила с собой. Ее убил муж и скрылся.

— Против такой версии есть два факта. Первый — записка.

— Он заставил ее написать.

— Как вы знаете, почерк не носит признаков волнения. И есть кое-что еще. Незадолго до самоубийства Джун Броди поставили диагноз — болезнь Лу Герига, то есть быстроразвивающаяся форма латерального склероза. Она бы и так очень скоро умерла.

Хейворд задумалась.

— Болезнь — довод в пользу самоубийства.

— Убийство… — пробормотал Пендергаст, — или самоубийство. Или ни то, ни другое.

Это типично пендергастовское замечание Хейворд проигнорировала.

— Вашего частного детектива — Хадсона — убили, потому что он занимался Джун Броди. По всей видимости, тот, кто за всем этим стоит, не желает, чтобы мы о ней раскапывали. Поэтому именно Джун становится ключевой фигурой в нашем расследовании.

— Совершенно верно, — подтвердил Пендергаст.

— А что еще вам удалось узнать?

— Семья ее ничем не примечательна. Ее родители — обнищавшие в шестидесятые годы нефтепромысловики. Джун росла в бедности, закончила местный муниципальный колледж, получила специальность медицинской сестры, но проработала только несколько лет. Либо профессия ей не понравилась, либо же ее привлекло более высокое жалованье персонального помощника директора. Во всяком случае, она устроилась в «Лонжитьюд фармасьютиклз» и остаток жизни проработала там. Вышла замуж за свою первую школьную любовь, но, похоже, вскоре пожелала переключиться на Чарльза Слэйда.

— А муж?

— Или не знал, или мирился. — Пендергаст вынул из кармана желтый конверт и вручил Хейворд: — Вот, взгляните.

В конверте Хейворд обнаружила несколько пожелтевших газетных вырезок, запечатанных в прозрачный пластик, и карту.

— Что это?

— Вы сейчас сказали, что Джун Броди — ключевая фигура. И я с вами согласен. Однако есть нечто еще более важное, а именно — география событий.

— География?

— Черная Топь, если быть точным. — Пендергаст кивнул на вырезки.

Хейворд быстро их перелистала. Большей частью это были статьи из местных газет — о всяких историях и байках, связанных с Черной Топью: таинственные огни по ночам, пропавший ловец лягушек, клады и привидения. В детстве она слышала много такого. Болото, самое большое на Юге, считалось местной достопримечательностью.

— Смотрите, — сказал Пендергаст, водя пальцем по карте, — с одной стороны Черной Топи у нас «Лонжитьюд фармасьютиклз». С другой — Санфлауэр и дом семьи Доан. Еще есть семья Джун Броди, проживавшая в небольшом городке Мэлфорш на озере у восточного края Черной Топи.

— И?..

Пендергаст легонько постучал пальцем по карте.

— И прямо здесь, в середине Черной Топи, мы имеем Испанский остров.

— Что это такое?

— Родители Джун владели охотничьим лагерем, расположенным среди болот, и назывался он «Испанский остров». Не совсем остров, конечно, — просто пятачок земли посуше. Лагерь наверняка построили на сваях и пропитанных креозотом столбах. В семидесятые годы лагерь обанкротился. Его закрыли и больше не открывали.

Хейворд взглянула на собеседника.

— Ну?

— Посмотрите, что пишут местные газеты городков, окружающих болото: Санфлауэр, Итта-Бена и особенно Мэлфорш. На эти истории я обратил внимание, когда просматривал газетные архивы в Санфлауэре, но ничего тогда не подумал. А вот если нанести события на карту, то можно увидеть, что все они связаны с одним местом — Испанским островом — самой серединой Черной Топи.

— Но ведь это всего лишь легенды. Красивые байки.

— Дыма без огня не бывает.

Хейворд закрыла конверт и протянула Пендергасту.

— Это не полицейская работа. Сплошные догадки. Нет ни одного конкретного факта, который бы указывал на Испанский остров.

В глазах Пендергаста сверкнули искорки.

— Пять лет назад, — сказал он, — экологи расчищали в болотах у Мэлфорша несанкционированную свалку. Эти свалки есть по всему Югу: в болота бросают старые автомобили, холодильники — все, что можно утопить. Среди прочего рабочие вытащили автомобиль. Естественно, экологи стали разыскивать хозяина, чтобы его оштрафовать. Но так и не нашли.

— И чей же он?

— Автомобиль был зарегистрирован на Карлтона Броди, мужа Джун. Именно на этой машине он уехал, якобы за границу.

Хейворд нахмурилась.

— И еще одна вещь — она не дает мне покоя с самого утра. Помните остатки причала на сваях, которые мы видели в «Лонжитьюд фармасьютиклз»? За комплексом номер шесть?

— И какое он имеет отношение?

— Зачем фирме понадобилось строить причал прямо в Черной Топи?

Хейворд на миг задумалась.

— Может, его построили еще до «Лонжитьюд фармасьютиклз»?

— Возможно. Но мне кажется, эта постройка — ровесница прочих зданий корпорации. Нет, капитан, все — и особенно причал — указывает на то, что наша следующая цель — Испанский остров.

Внезапно дверь комнаты ожидания распахнулась, и быстро вошел доктор.

— Будет жить! — воскликнул он, не в силах сдержать радость. — Мы успели выяснить, какой это препарат. Павулон, мощный мышечный релаксант — вот что ему ввели. На медицинском складе как раз недосчитались некоторого количества.

У Хейворд закружилась голова.

— Слава Богу…

Врач повернулся к Пендергасту:

— Не знаю, как вы определили, что пациенту сделали инъекцию, но ваша догадка спасла ему жизнь.

Хейворд тоже посмотрела на агента. Она об этом и не подумала…

— Мы, конечно, сообщили в полицию, — продолжал врач. — Они скоро приедут.

Пендергаст опустил конверт в карман.

— Отлично. Нам же, боюсь, пора ехать. Дело крайне срочное. Вот моя карточка, пусть полиция со мной свяжется. И пусть организуют круглосуточную охрану пациента. Вряд ли убийца сделает еще одну попытку, но как знать.

— Хорошо, мистер Пендергаст, — ответил доктор, беря карточку с гербом ФБР.

— Нельзя терять ни минуты, — бросил агент, устремляясь к двери.

— Но… куда мы теперь? — спросила Хейворд.

— На Испанский остров!

Плантация Пенумбра

На старый дом в неоклассическом стиле опустилась тьма. Круглую луну затянули тяжелые тучи, зимний пейзаж пеленой окутала сильная не по сезону жара. Даже насекомые, казалось, погрузились в дремоту и молчали.