писали, объяснялась, несомненно, их чувствительностью к насмешкам, на которые не скупились противники мистицизма. Мы видим, как даже Чжуан-цзы представлял в комическом виде дыхательные упражнения даосистов и сообщал, что эти люди «энергично выдыхают отработанный воздух и вдыхают свежий. Подобно медведям, они взбираются на деревья, чтобы было легче дышать». Мэн-цзы поддерживал веселье и сравнивал тех, кто занимался поисками сверхъестественных кратких путей к гармонии в обществе с нетерпеливыми земледельцами, которые каждую ночь тихонько тянут ростки из земли, якобы ускоряя их рост. Несмотря на все насмешки, даосистская йога имела немало поклонников. Некоторые синологи считают, что именно с ее точки зрения был написан Дао дэ цзин. Если так, тогда это подтверждение завуалированному языку книги, которую обычно воспринимают в философском ключе, к чему мы еще подойдем. Но прежде следует познакомиться с третьей крупной ветвью даосизма – религиозной.

Викарная сила: религиозный даосизм

Философский даосизм стремится эффективно распоряжаться обычной жизненной долей дао, оживляющий даосизм – улучшить снабжение им, но чего-то недостает. Рефлексия и программы здоровья требуют времени, а среднестатистические китайцы этого ресурса были лишены. Однако им тоже требовалась помощь: надо было сдерживать эпидемии, отражать набеги призраков, вызывать или останавливать дожди. Даосисты откликались на подобные затруднения. Разработанные ими средства были подобны многим из тех, которыми пользовались вольные прорицатели, медиумы, шаманы, целители, обретавшие способности естественным путем и составлявшие неизменный ландшафт верований китайского народа. Религиозный даосизм придал этой деятельности организованный характер. Под влиянием буддизма, который появился в Китае примерно во времена Христа, даосизм – по-китайски «tao chiao», «учение даосизма» – сформировался во II в. н. э. Он закрепился с помощью пантеона, к трем божествам-прародителям которого относился и Лао-цзы. От этих богов были получены священные тексты, которые ввиду их божественного происхождения принимались как истина, безоговорочно. Вереница сменяющих друг друга, как папы римские, лидеров даосизма в настоящее время продолжается на Тайване.

В популярном, религиозном даосизме очень многое остается неясным. Во многом он выглядит – внешне, как всегда следует напоминать себе, – примитивным суеверием, но не стоит забывать, что мы плохо представляем себе, что такое энергия, как она возникает, какими способами и в какой степени ее можно усилить. Зато нам известно, что целительство верой способно придать энергии или высвободить ее, как и сама вера, в том числе вера в себя. Аналогично действуют и плацебо. Если прибавить к этому энергию, которую порождают харизматичные личности, возмутители спокойствия и даже фанатичные спортивные болельщики, не говоря уже о таинственных резервах, из которых черпают энергию гипнотизеры, а нам нечем все это объяснить, – если помнить обо всем этом, нам стоило бы умерить надменность и хотя бы предоставить право слова религиозному даосизму. В любом случае его намерения ясны. «Служитель даосизма делал космическую жизненную силу доступной простым жителям деревни»[163].

Тексты этой школы полны описаний ритуалов, которые при правильном выполнении производят магическое воздействие, и слово «магический» здесь служит ключом к культовому, откровенно религиозному даосизму. Однако следует избавить это слово от налета общепринятого смысла, которым оно со временем покрылось. В современном понимании магия – фокусничество, это слово относят к исполнителям, которые обманывают зрителей, создавая иллюзию действия сверхъестественных сил. И наоборот, в традиционном понимании магия пользуется большим почетом. Якоб Бёме доходил до утверждений, что «магия – лучшее богословие, ибо на нее опирается истинная вера. Глуп тот, кто ее клеймит, ибо он ее не знает и сам скорее шарлатан, нежели проницательный богослов». В традиционном понимании магия – совокупность средств, с помощью которых высшие, тайные силы привлекаются для использования в зримом мире. Исходя из предположения, что высшие силы существуют – тонкое правит плотным, энергия правит материей, сознание правит энергией, а сверхсознание правит сознанием, – магия придает этим силам доступность. Когда гипнотизер говорит гипнотизируемому, что сейчас коснется его плеча и его тело застынет, и это действительно происходит – потом ассистенты кладут ноги загипнотизированного на один стул, голову на другой, а тело между стульями не провисает, – мы вплотную подходим к магии в традиционном смысле, так как гипнотизер приводит в действие силы не только удивительные, но и таинственные. И все же гипноз – не магия, так как гипнотизер не пребывает в необычном состоянии сознания и не принадлежит к священной общине тех, кого считают наделенными божественной силой. В качестве подлинного примера магии в ее традиционном смысле мы должны обратиться к такому случаю, как исцеление Петром Енея, согласно Деян 9:32–34.

Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде; там нашел он одного человека, именем Енея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. Петр сказал ему: Еней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал.

Отметим, что это было не чудо. Оно было бы чудом, если бы Христос дал парализованному Енею силы подняться с постели без помощи Петра, создав тем самым пример того, что врачи называют «спонтанной ремиссией». Так или иначе, Петр сыграл свою роль в этом исцелении – можно предположить, что необходимую роль, и мы столкнулись с магией, как выяснилось, священной, ибо если бы демона призвали с недобрыми намерениями, речь шла бы о колдовстве.

Принадлежа к категории магии в ее традиционном понимании, даосистское учение, разграничивая территорию с вольными знахарями, экзорцистами и шаманами, разработало способы поставить высшие силы на пользу человеческим целям.

Смешение сил

Философский даосизм, оживляющие программы для повышения индивидуального уровня ци и даосистское учение: у этих трех ветвей даосизма, которые поначалу казались имеющими мало общего, постепенно проявляется фамильное сходство. У всех трех одна и та же забота – как максимально повысить дэ, питающую дао, и специфика их забот относится ко всему континууму. Этот континуум начинается с интереса к тому, как обычной долей ци, доставшейся в жизни, можно распорядиться наилучшим образом (философский даосизм). Далее он продолжается вопросом о том, как можно увеличить нормальную долю (даосистские оживляющие программы). И наконец, возникает вопрос, можно ли собрать космическую энергию, сконцентрировать, как зажигательным стеклом, чтобы применить в качестве викарной силы на благо людей, нуждающихся в помощи (популярный или религиозный даосизм).

Эта схема опасна тем, что в интересах ясности границы между тремя группами нарисованы слишком четкими. Их не разделяют прочные стены: все три лучше рассматривать как течения в одной и той же реке. На протяжении истории каждое из них взаимодействовало с остальными двумя – вплоть до даосизма в современных Гонконге и Тайване. Джон Блофелд, который прожил в Китае двадцать лет,