– Привет, Губернатор… Как там дела?

– Азарт, Джонни, настоящий азарт, – ответил Губернатор, на ходу подмигнув. – Пойду проверю Гейба и Брюса у выходов… Смотри, чтобы ходячие оставались на поле и не уходили обратно к воротам.

– Будет сделано, шеф.

Губернатор пошел дальше, повернул за очередной угол и зашагал по пустынному тоннелю.

Приглушенный шум толпы волнами раздавался в темном коридоре, по которому Губернатор продвигался к восточному выходу Он принялся насвистывать, ощущая себя на вершине мира, но вдруг затих и замедлил шаг, инстинктивно потянувшись к короткоствольному револьверу 38-го калибра, висевшему у него на ремне. Что-то неожиданно показалось ему нечистым.

Он резко остановился посреди тоннеля. Восточный выход, только что показавшийся за углом в двадцати футах впереди, был совершенно пустынен. Гейба нигде не было видно. Сквозь внешние ворота – вертикальную створку из обрезков досок, прислоненную к арке, – просачивался яркий свет фар заведенного автомобиля.

В этот момент Губернатор заметил ствол винтовки «М1» – оружия Гейба, – которая без присмотра валялась на полу за углом.

– Что за дерьмо! – воскликнул Губернатор, схватив револьвер и развернувшись обратно.

Голубая вспышка «тазера» ударила ему в лицо, заставив его отшатнуться.

Мартинес подошел быстро, с «тазером» в одной руке и тяжелой кожаной дубинкой в другой, и заряд в пятьдесят киловольт вынудил Губернатора попятиться, врезавшись в стену. Револьвер выпал у него из руки.

Когда Мартинес резко ударил дубинкой в висок Губернатора, послышался тупой звук, подобный звону глухого колокола. Губернатор дергался у стены и отчаянно извивался, не желая падать. Он заорал с безумным неистовством жертвы удара, вены на его шее и висках напряглись, и он напрыгнул на Мартинеса.

Позади Мартинеса, на каждом из флангов, стояли Швед и Бройлс, державшие наготове веревки и изоленту.

Мартинес еще раз ударил Губернатора дубинкой, и в этот раз орудие сделало свое дело.

Губернатор обмяк и соскользнул на пол, глаза его закатились. Швед и Бройлс подошли к подергивавшемуся и подрагивавшему телу, свернувшемуся на бетонном полу в позу эмбриона.

Они связали Губернатора и заклеили ему рот изолентой менее чем за шестьдесят секунд. Мартинес коротким свистком дал сигнал людям за воротами, и деревянная дверь неожиданно распахнулась.

– На счет три, – пробормотал Мартинес, убирая «та-зер» и засовывая дубинку за ремень. Он взял связанные лодыжки Губернатора. – Раз, два… три!

Бройлс взял Губернатора за плечи, Мартинес поднял ноги, и Швед повел их за ворота на холодный ветер, за заведенный грузовик.

Задняя дверца кузова уже была открыта нараспашку. Они впихнули тело внутрь.

За несколько секунд все мужчины залезли в грузовик без окон, все двери хлопнули, и машина начала сдавать задом, прочь от ворот.

Затем грузовик резко остановился, коробка передач переключилась на нормальный ход, и машина, заревев, поехала дальше.

Через пару секунд у входа на гоночный трек осталось лишь облако угарного газа.

– Вставай, чертов урод!

Лилли дала Губернатору пощечину, и глаза его резко раскрылись. Он лежал на полу фургона, направлявшегося к выезду из города; вокруг было полно народу.

Связанные Гейб и Брюс сидели в грузовом отсеке, во рту у каждого был кляп, сверху заклеенный изолентой. Швед держал мужчин на мушке «смит-вессона» 45-го калибра. Глаза их были расширены и шарили по сторонам. Вдоль стенок кузова стояли коробки с военными боеприпасами, где было все: от бронебойных патронов до зажигательных бомб.

– Полегче, Лилли, – предупредил Мартинес, сидевший на корточках в передней части грузовика. В затянутой в перчатку руке он сжимал рацию. Лицо его было серьезным от напряжения, как у еретика, восставшего против церкви. Отвернувшись, Мартинес нажал переключатель и негромко сказал: – Просто следуй за джипом, фары не включай и дай знать, если увидишь бродяг.

Сознание постепенно возвращалось к Губернатору. Он моргал и смотрел по сторонам, проверяя крепость своих оков: эластичных наручников, нейлоновой веревки и обернутой вокруг рта изоленты.

– Послушай-ка, Блейк, – обратилась Лилли к человеку, лежавшему на рифленом полу. – «Губернатор»… «Президент»… «Пуп земли» – как бы ты себя ни называл. Ты думаешь, что ты этакий великодушный диктатор?

Глаза Губернатора все еще шарили по кузову грузовика, ни на чем не фокусируясь, – он напоминал животное, запертое в убойном зале.

– Мои друзья не должны были умереть, – продолжила Лилли, склонившись над Губернатором. Ее взгляд на мгновение затуманился, и она возненавидела себя за это. – Ты мог превратить этот город в прекрасное место… в место, где люди смогли бы жить в гармонии и безопасности… а не в этом извращенном, ненормальном шоу уродов, которым он стал.

В передней части кузова Мартинес снова нажал на переключатель:

– Стиви, что-нибудь видно?

В рации затрещал голос молодого парня:

– Нет… пока ничего… Погоди! – Послышались помехи, потом что-то зашуршало. Голос Стиви произнес не в микрофон: – Это еще что за черт?

Мартинес нажал на переключатель:

– Стиви, повтори, я не принял.

Помехи… Шуршание.

– Стиви! Ты на связи? Я не хочу уезжать слишком далеко от города!

Сквозь шум и помехи долетали обрывки речи Стиви:

– Стоп, Таггерт… Стоп!.. Что за черт! ЧТО ЗА ЧЕРТ!

В задней части фургона Лилли утерла слезы и устремила свой взгляд в глаза Губернатора:

– Секс за еду? Да? Правда? И это твое прекрасное общество…

– Лилли! – перебил ее Мартинес. – Остановись! У нас проблема! – Он нажал на переключатель: – Бройлс, останавливай фургон!

К этому моменту глаза Губернатора встретились с глазами Лилли, и мужчина полностью очнулся, уставившись на девушку в молчаливой ярости, прожигавшей дыры в ее душе, но Лилли это было неважно, она даже ничего не заметила.

– Все эти драки, самоубийства, страх, который загнал всех и каждого в настоящий ступор?.. – Она словно плевала на Губернатора. – Ты так себе представляешь чертову ОБЩИНУ…

– Лилли! Черт тебя дери! – Обернувшись, Мартинес посмотрел на нее: – Ты не могла бы…

Грузовик резко остановился, и Мартинес спиной налетел на перегородку между кузовом и кабиной, а Лилли упала на Губернатора и ящики с патронами. Коробки опрокинулись, и Лилли растянулась на полу. Рация, завертевшись, отлетела к брезентовой сумке. Губернатор перекатился с одного бока на другой; изолента у его рта начала отклеиваться.

Бройлс прокричал в передатчик:

– Вижу ходячего!

Мартинес подполз к рации, схватил ее и нажал на кнопку: