пытаешься преодолеть нынешнего, — Элла думала, что моя жена все еще любит меня. Внезапно мне очень понравилась подруга моей жены.

— Я полностью забыла нынешнего.

— Правильно.

— Что это значит?

— Почему бы тебе просто не признать, что ты не забыла его?

— Я забыла!

— Нет, ты не забыла. Может быть, твой муж тоже не скучает по тебе.

— Теперь ты говоришь глупости. Я ему никогда не нравилась, поэтому ему нечего преодолевать.

— Верно, именно поэтому он избил Яна, как сумасшедший… посреди ночного клуба.

— Почему мы говорим о нем? У нас над головой стоит эта ситуация жизни и смерти, и мы спорим, нравлюсь ли я Лучано или нет. Когда мы умрем, ты действительно думаешь, что в целом это будет иметь значение?

— Так ты думаешь, нам не выбраться отсюда живыми?

— Мы, черт возьми, постараемся. Габриэлла, что, черт возьми, случилось?

— Ну, я вроде как хочу выбраться из этого живой. Мне нравится Массимо. Так сильно. Я знаю, что он тебе не нравится. Мне не нравится Лучано за то, что он с тобой сделал. Но я готова дать ему шанс. Можешь ли ты сделать то же самое для Массимо?

Она провела руками по своим великолепным волосам, на ее лице отразилось смирение.

— Конечно, Элла. Ты знаешь, я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Однако я не прошу тебя давать Лучано шанс. Оба этих придурка направили на меня оружие. Кроме того, думать о Массимо, пока семья Кинг охотится за нами вместе с семьей Романо, сейчас не самое правильное решение.

— Знаю, знаю. Но я устала бежать. И я просто знаю, что на этот раз будет хуже. В прошлый раз было тяжело наблюдать за тобой, и твоя беременность помогла нам обоим пережить это. Это было единственное, что нас двигало. Что у нас будет на этот раз?

— Мы не можем взять с собой Маттео. Это слишком рискованно. Лучано позаботится о том, чтобы он был в безопасности.

— У тебя все готово, чтобы он знал, что Маттео — его?

Моя жена кивнула, но больше никаких слов не слетело с ее губ.

Я немедленно позвонил своему водителю. — Верни мою жену и ее подругу, — рявкнул я в тот момент, когда он ответил.

— Сэр, они заставили меня высадить их в десяти милях от дома.

Ярость из-за безрассудства и упрямства Грейс действовала мне на нервы. Я повесил трубку, не сказав больше ни слова, и повернулся к Массимо. — Отслеживай их местоположение.

Я мог бы отправить ее обратно в змеиное гнездо три года назад, но, черт возьми, если бы я позволил ей вернуться туда сейчас.

Глава двадцать вторая

ГРЕЙС

— Спасибо, — сказала я водителю Uber. Я знала, что Лучано хотел, чтобы мы взяли его водителя, чтобы он знал наше местонахождение. Если мы с Эллой потерпим неудачу, я не смогу рисковать ничем из того, что мы собирались сделать, чтобы оказаться привязанным к Лучано. Ради Маттео.

Вероятность того, что мы с Эллой убьем Бенито Кинга, была ничтожна. Если бы нам удалось осуществить наш план, мы бы снова побежали. Где-то семья Кингов не смогла бы нас найти и продать как акции. Но сначала я заставлю дядю и бабушку заплатить… за все.

Излишне говорить, что мы еще не добрались до сбора средств для Лучано. Если бы там был мой дядя, мне было бы легче справиться с бабушкой в одиночку. Она этого не ожидала, поэтому у нас может быть элемент неожиданности. Избавиться от одного, а затем от другого может быть нашим единственным способом.

Мой пятидюймовый «Лабутен» ударился о тротуар, когда мы выходили из машины. Большие мраморные ступени в стиле свадебного торта открывали великолепный вид на большой особняк. Особняк Романо, который веками принадлежал семье моего отца. Что я ни разу не вошла сюда, пока мне не исполнилось двенадцать, после того как мой дядя убил моих родителей.

Делая по одному шагу, мы с Эллой медленно направились к входу, где всех гостей ждал старый дворецкий. Если он и узнал меня, то хорошо это скрыл.

— Добрый вечер, — поприветствовал он нас. Я кивнула, не говоря ни слова. — Бальный зал прямо впереди, войдите через вторую двойную дверь слева.

Я не стала говорить ему, что знаю, где это находится. Мы с Эллой оба так и сделали. Когда ее родители были убиты действиями моего дяди, он взял ее к себе только для того, чтобы защитить свои инвестиции. Он так или иначе заработает на ней деньги.

Мы продолжили путь, громко стуча каблуками по мраморному полу. Хотя вечеринка была в самом разгаре, это было жутковато, эхо наших каблуков действовало мне на нервы.

Мы остановились у входа в бальный зал, мои нервы были на пределе. Блестящий, роскошный бальный зал поместья моего предка скрывал все виды уродства. Богатство семьи Романо было создано на крови и слезах невинных женщин. Я поняла, почему мои родители не хотели иметь ничего общего с семьей моего отца. Знания о том, как они заработали свои деньги, испортили все, что было поблизости.

В комнате стало на несколько ступеней тише, воздух стал чуть напряженнее. Или, может быть, это была только я. Моя бабушка всегда заставляла меня чувствовать себя маленькой, недостойной. Она ненавидела меня так же сильно, как ненавидела мою мать, обвиняя ее в том, что она забрала у нее первенца. Она винила мою мать в том, что мой отец бросил семью, тогда как именно ее грязь заставила его отвернуться от имени Романо.

— Я твоя бабушка, София Романо, — я никогда не знала, что семья моего отца жива. Ни один из моих родителей не упомянул об этом. Эта женщина даже не пришла на похороны.

Должна ли я обнять ее? — подумала я. Я сделала неуверенный шаг, когда ее голос остановил меня.

— Ты первенец и единственная женщина, рожденная в семье Романо.

Я не понимала ни слов, ни смысла ее слов. Мои брови сдвинулись в замешательстве, глядя на женщину, которая смотрела на меня с отвращением.

Что я сделала этой женщине?

Мои руки сжались вокруг книги, которую я держала. На самом деле это был альбом с фотографиями моих родителей. Единственный предмет, который я взяла с собой. Мне запрещают приносить что-либо, даже одежду.

— Ты больше похожа на свою мать, чем на моего Кеннеди, — темные глаза моей бабушки сверкнули жестокостью и ненавистью. — Но из тебя выйдет хорошая красавица для мафиози, когда ты