Артемис, спотыкаясь, шел к первой Монахине. "Меньшой Сестре". Ступать по обветшавшей плоской возвышенности было опасно. Его нога заскользила по поверхности, и он, кружась, проехал на противоположную сторону вершины, как танцор на балу с невидимой партнершей.

Он услышал, как Опал издала пронзительный крик ужаса. Смерть Джей-джея сейчас была бы для нее катастрофой, поскольку она бы застряла в этом времени, у нее на хвосте был бы весь ЛеППРЕКОН и не было бы сил.

Артемис не смотрел назад, хотя ему сильно этого хотелось. Он мог слышать Опал, клацающую зубами, с каждым вздохом изрыгавшую проклятия. Слова звучали почти комически, когда она произносила их своим детским голоском пикси.

Идти было некуда - только вперед. Артемис почти упал на второй пролет моста, заставив свое тело двигаться вдоль поручней, пока не оказался на "Матери-Настоятельнице". Местные говорили, что если во время восхода солнца встать в правильном месте на побережье и слегка скосить глаза, то можно разобрать суровые черты на лице Матери-Настоятельницы.

Сейчас же скала просто дышала суровостью. Гнетущей и неумолимой. Она не простит ни один неверно сделанный шаг.

Артемис упал на колени, оказавшись на грибовидном выступе плато, прикрывая свой левый локоть правой ладонью.

- Скоро, очень скоро шок и боль пересилят меня. Но не сейчас, гений. Сфокусируйся.

Артемис глянул внутрь своей куртки. Внутри было пусто.

- Выпал, когда он был на Сестре. Ждет Опал.

Его догадки подтвердил неожиданно раздавшийся сзади вопль наслаждения. Артемис медленно повернулся, ожидая встретиться со своим врагом лицом к лицу. Казалось, он сражался с ней целую вечность.

Пикси стояла на самой верхушке камня, почти танцуя вокруг предмета своего восхищения. Артемис мог видеть маленькую неистовую фигурку, свешивавшуюся с края плато.

- Он у меня, - хихикала Опал. - Несмотря на всю свою гениальность. Несмотря на свой огромный мозг. Ты выронил его! Ты просто выронил его!

Артемис почувствовал, как боль залила его плечо. Через минуту будет еще хуже, он был в этом уверен.

Опал проятнула обе руки навстречу своей награде.

- Он мой, - сказала она с благоговением, и Артемис мог поклясться, что услышал гул грома в отдалении. - Высшая магия теперь моя. Лемур у меня.

Артемис проговорил ясно, так, чтобы его слова можно было расслышать через расстояние, разделявшее их.

- Это не лемур, - сказал он, - это обезьяна.

Улыбка Опал замерла на ее лице, обнажая ее мелкие зубки, она схватила то, что, она думала, было Джей-джеем. Фигурка обмякла в ее руках.

- Игрушка - выдохнула она. - Это игрушка.

Триумф Артемиса был омрачен болью и измождением, напавшим на него. - Опал, познакомься с Профессором Приматом, игрушкой моего брата.

- Игрушка, - повторила Опал тупо. - Но там же было два бьющихся сердца. Я их видела.

- Гель реагирующий на микроволны, упакованный в пенопласт, - объяснил Артемис. - Все кончено, Опал. Джей-джей сейчас в Гавани. Тебе его не достать. Сдавайся, и мне не придется причинять тебе вред.

Черты лица Опал исказила ярость.

- Причинять вред мне Причинять вред мне! - Она швырнула игрушечную обезьяну на поверхность скалы и била ей до тех пор, пока ее внутренности не выпали наружу. Металлический голос зазвучал из динамика

- Этот день войдет в историю... Этот день... Этот день войдет в историю...

Опал взвизгнула, и красные искорки забурлили вокруг кончиков ее пальцев.

- Я не могу летать и стрелять молниями, но у меня достаточно магии, чтобы поджарить твои мозги.

Мечты Опал о высочайшей власти улетучились. На тот момент все, чего она хотела - это убить Артемиса Фаула. Она ступила на второй пролет, и убийство читалось в ее глазах.

Артемис устало встал, нашаривая что-то в своем кармане.

- Твоя броня должна спасти тебя, - сказал он Опал, его голос затих. - Это будет просто ужасно, но ЛеППРЕКОН тебя откопает.

Опал Рассмеялась - Еще один тактический прием. Блеф и двойной блеф. Но сейчас не время, Артемис.

- Не заставляй меня это делать, Опал, - взмолился Артемис. - Просто сядь и жди, пока прибудет ЛеППРЕКОН. И никто не пострадает.

- О, я думаю, кому-то все же придется пострадать, - сказала Опал.

Артемис достал из своего кармана модифицированный лазер, активировал луч наведения и навел его на основание Меньшой Сестры.

Что ты собираешься этим сделать Тебе потребуется сотня лет, чтобы пробить эту скалу.

- А я и не пытаюсь пробить ее, - сказал Артемис, сдвигая луча с места. - К тому же, это не скала.

Опал подняла руки вверх, искры вились вокруг ее пальцев, как колючая проволока.

- Пора кончать разговоры.

Лазерный луч Артемиса врезался глубоко в основание Сестры, пока не пробил внешнюю оболочку и не достиг кармана под ней, в котором накопился метан.

Меньшая Сестра на самом деле не была скалой. Это был седьмой кракен, которого привлек резонанс магии, исходившей от Гибраса. Артемис годами изучал его. Даже Жеребкинс не знал, что этот кракен был здесь.

Прогремел большой взрыв, колонна огня взметнулась в воздух на высоту пятнадцати метров. Внешняя оболочка под Опал сложилась, засосав ее в вихрь шрапнели.

Артемис услышал глухой звук ее ЛеППРЕКОНовской брони, изгибавшейся, чтобы смягчить удары.

- Броня Жеребкинса должна ее спасти.

Сам он распластался на поверхности своего камня, и дождь из камней, водорослей и даже рыб обрушился на его спину и ноги.

- Только удача поможет мне сейчас спастись. Одна лишь удача.

И удача спасла его. На плато рухнуло несколько обломков порядочного размера, но ни один из них не попал в Артемиса. Его накрыло градом мелких камней, и на теле остались сотни синяков и порезов, вдобавок к его повреждениям, но ни одна кость не была переломана.

Когда мир вокруг него перестал вибрировать, Артемис подполз к краю морской колонны и глянул в бурлящее внизу море. Пирамида из камней слегка дымилась в волнах на том месте, где раньше был кракен. Огромный зверь медленно уплывал, собираясь найти другой источник магии. Нигде не было следов Опал.

- ЛеППРЕКОН найдет ее.

Артемис перевернулся на спину и уставился на звезды. Он часто так делал, и взгляд вверх обычно заставлял его мечтать о том, как бы он мог добраться до планет, вращающихся вокруг этих светящихся булавочных головок, и что он встретит на этих планетах. Этим же вечером звезды просто заставляли его чувствовать себя крошечным и незначительным. Мир вокруг него был обширен и могуч, и, в конечном итоге, он проглотит его, даже саму память о нем. Он лежал на плато один, замерзший, ожидая чувства триумфа, которое, как он осознал, так никогда и не придет. Он заслышал крики крестьян, которые направлялись к нему через луг.