— Но я хотела тебе рассказать…

— Потом все расскажешь.

Тепло улыбнувшись дочери, его сиятельство проследовал за другом, а Рамина встала перед непростой дилеммой: к кому бежать с известием о приезде герцога? К Тьяне или к Айвэ? После секундного замешательства Рамина выбрала принца.

Кайн

Я, конечно, предполагал, что родители не обрадуются моему решению, но не ожидал, что это вызовет настоящую бурю. Отец бесновался до глубокой ночи, а я снова и снова пытался ему объяснить, почему так поступаю.

— Из-за своих дурацких принципов ты решил пустить нас по миру! — яростно шипел он.

Мать тихо всхлипывала на софе и цедила из рюмки какую-то успокаивающую дрянь, от которой по кабинету разносился резкий травяной запах.

— Нет, это ты разорил нашу семью, — отчеканил я. — Сам теперь и выкручивайся. Но не за счет Рамины.

Закончили «ужинать» мы поздно. Разругались в пух и пар. Пообещав, что ноги моей больше не будет в их дарховом доме, я вернулся в академию.

Расколотил пару хрустальных безделиц в надежде погасить раздражение. Не помогло. Сейчас очень хотелось оказаться с ней рядом. Почувствовать, как, запустив пальцы в мои волосы, она встает на носочки и, закрыв глаза, застенчиво целует меня в губы. А я, стараясь сдержать нахлынувшую страсть, отвечаю ей нежными поцелуями. Потом она садится у камина, доверчиво прижимается ко мне и начинает рассказывать о том, как прошел ее день, вспоминает какой-нибудь смешной случай, произошедший на занятиях, делится своими впечатлениями и переживаниями. Один лишь нежный звук ее голоса помог бы мне успокоиться. Но вываливать на Рамину свои проблемы я не хотел. Придется искать другой способ разрядиться.

Решил выпустить на волю дракона и летать, пока в глазах не потемнеет от усталости. Моим планам помешал Альдис, явившийся ко мне со своим неизменным лекарством.

— Подумал, тебе это сейчас не помешает. — Отодвинув меня, альв прошел в комнату, поставил графин на стол и, плюхнувшись в кресло, повелел: — Рассказывай.

Точно не скажу, до которого часу мы засиделись и сколько было приговорено порций каньячки. Наверное, немало, потому как утром я проснулся с диким похмельем. Даже на завтрак не пошел. Решил использовать окно в расписании с пользой и отрубился еще на пару часов.

Вернув себя к жизни холодным душем и обжигающим кофе, отправился на урок к второкурсникам. Настроение было паршивое. Стоило подумать о родителях, как на меня накатывал гнев. Мелочные, заботящиеся только о своем благополучии люди.

В коридоре меня кто-то окликнул. Я обернулся и увидел отца Рамины, спешащего мне навстречу.

— Эл Вивади, рад снова встретиться с вами. — Его сиятельство крепко пожал мне руку.

Я хорошо помнил эла Фириса с нашей первой встречи на каком-то светском приеме. Герцог мне импонировал. По тому, что слышал о нем и из короткого с ним общения, сделал вывод, что Долэри — честный, порядочный человек. Я бы даже назвал его чрезмерно доверчивым. Ему были чужды высокомерие и чванливость, присущие большинству людей нашего круга. Этот высокий темноволосый мужчина с открытым взглядом и простодушной улыбкой вызывал к себе симпатию и расположение.

И именно ему не посчастливилось попасть в поле зрения моих алчных родителей, решивших за счет герцога поправить свои меркантильные интересы. При этих мыслях на душе стало совсем скверно. Хотя прежде казалось, что еще хуже и быть не может.

Стараясь не показывать своих эмоций, я почтительно поклонился герцогу и поприветствовал его дежурной фразой:

— Эл Долэри, искренне рад нашей встрече.

Посчитав, что с общепринятым ритуалом можно заканчивать, герцог с тревогой произнес:

— Кайн, я только что говорил с дочерью. Между вами что-то случилось? Вы поссорились? Твои родители утверждали, что вы поладили с первой встречи.

Ну, допустим, не с первой, но в остальном они оказались правы.

— Не уверен, что понял вас правильно. Рамина сказала, что мы с ней в ссоре? Странно, мне казалось, что все в порядке.

Фирис тяжело вздохнул:

— Знаю, что у моей дочери сложный характер и она очень непостоянна, но иногда я отказываюсь ее понимать. Несколько минут назад она заявила мне, что любит другого. Вот я и подумал, что, возможно, между вами произошла размолвка и она просто взбрыкнула.

Заявление о любви к другому он называет «просто взбрыкнула»?

— Я теряюсь в догадках, — стараясь не показывать Фирису свое волнение, ровно ответил я. — Мне бы хотелось сейчас же найти Рамину и все выяснить.

— Конечно, конечно, идите, — не стал задерживать меня герцог. — А я поговорю с дочерью позже.

Чувствуя, как внутри нарастает тревога, я поспешил в лабораторию травницы. Первый урок еще не закончился, и Рамина должна быть там.

Дархи! Что за игры она затеяла? Зачем наплела весь этот бред своему отцу?!

Преодолевая по несколько ступеней зараз, я поднялся на третий этаж и бросился к лаборатории. На полпути остановился как вкопанный, услышав звучавшие поблизости знакомые голоса: самодовольное бормотание Айвэ и счастливое воркование Рамины.

Дверь в лекционный зал оказалась приоткрыта, и мне хорошо было видно, как Рамина, повиснув на шее у принца, весело щебетала:

— Я все сказала папочке. Сказала, чтобы и думать забыл об этой дурацкой идее выдать меня за метаморфа. Я ведь достойна самого лучшего. Моего принца.

Легко подняв Рамину, Айвэ усадил ее на парту и, притянув к себе, прошептал, перемежая свой жалкий лепет поцелуями:

— Конечно, котеночек. Ты только моя. Но вам стоит все объяснить отцу, пока у него крышу не снесло от всех этих недомолвок.

Я отступил, поморщившись от отвращения. Было противно смотреть на эту лицемерку, так мастерски запудрившую мне мозги. А я идиот. Попался на крючок малолетней лгуньи.

И неизвестно, кого в тот момент я ненавидел больше — себя или Рамину.

Севастьяна

Когда Инаэль позвонила в колокольчик, я первая взяла старт и выскочила из класса. Одна пытка закончилась. Сейчас главное все объяснить Кайну, и можно будет вздохнуть с облегчением.

Слетев по лестнице вниз, поспешила в класс. Обычно куратор приходил заранее, чтобы поговорить с учениками, если у тех к нему возникали вопросы. Конечно, эгоистично с моей стороны вываливать на метаморфа правду перед занятием. Но еще два часа ожидания я просто не переживу. Чувствую, что и так уже на пределе.

К моему огорчению, мага на месте не было. Я покрутилась возле кафедры, но когда помещение начали заполнять однокурсники, была вынуждена занять свое место.

— Странно, почему он опаздывает? Лекции уже пора было начаться.

— Тьяна, не паникуй, — успокаивающе шепнула мне Фабиола. — Мало ли что могло его задержать. После урока поговорите.