— Если говорить коротко, они составляют костяк спецподразделения, которым командовал Игорь. Их мало, девять человек, один из них ушел со службы полтора года назад. Остальные находятся в очередных отпусках. Все они добровольно отправились в Таджикистан.

— Девять человек?

— Да, только девять. И им сейчас очень трудно. Именно сейчас. — Головачев снова взглянул на часы. — Я думаю, они уже начали активные действия. Не хочу вас пугать, но им будут противостоять сто пятьдесят опытных боевиков.

— О боже!.. Вы уже напугали меня. Зачем? Неужели не могли сказать, что их тоже девять?

Ольгу лихорадило. Щеки зажгло, на лице появилась улыбка, слова поневоле сложились в полушутливую фразу, непозволительную в данной ситуации.

Генерал почувствовал, что руки у женщины мелко подрагивают.

— Извините, Оля. — Головачев впервые назвал ее по имени. — Наверное, мне не стоило пугать вас.

— Ну да. Теперь вы захотите успокоить меня.

— Хотел бы, но не успею, времени совсем мало. Может, немного позднее, когда все закончится? У меня будет несколько свободных дней. — Головачев пристально посмотрел на женщину. И добавил уже другим тоном: — Да и в Питере у меня есть неотложные дела.

Ольга так же внимательно взглянула на генерала: сравнительно молодой, немного за сорок, видный, чуточку старомодный, оригинальный — вызвал телефонным звонком на свидание, по-военному. Хотя не гусар. Она долго молчала, глядя в глаза генералу. И ответила, подражая его тону:

— Ну, если есть дела, приезжайте. Успокоите.

— Что?

— Вы же сами сказали, что хотели успокоить меня, но у вас нет времени, что вскоре у вас появится несколько свободных дней.

— Действительно, как-то нескладно вышло...

Ольге показалось, что Головачев даже попытался освободиться от ее руки, которую продолжал держать. Она помогла ему. Грустно улыбнувшись, попрощалась:

— До свидания, Александр Ильич. Вижу, вы нервничаете, у вас действительно нет времени. Удачи вам и вашим ребятам. — Она повернулась и пошла к стоянке такси.

— Оля, а как насчет моей просьбы? — Головачев шагнул следом.

— Позвоните мне. — Женщина открыла дверцу такси и назвала водителю адрес.

Из окна отъезжающей машины она помахала генералу рукой и снова сосредоточилась на своих мыслях, вспомнив слова Головачева: «Я думаю, они уже начали активные действия». Бог вам в помощь, ребята.

По щеке скатилась слеза. Скорее домой, обнять Вовку, растягивать и сжимать ничтожный отрезок времени в двенадцать часов.

Таджикистан, юго-западный приграничный район Ремез довольно успешно решал задачу транспортировки Орешина. Разгрузочных жилетов, равно как и бронежилетов, было ровно десять. Слава Михайлин сдержал слово и привез из Питера десять комплектов. Сейчас к задней части своей «разгрузки» Алексей приторачивал десятую.

— Евсею она не понадобится. — Ремез по обыкновению балагурил. После серьезного разговора с Кавлисом он довольно быстро пришел в свое обычное состояние. Повернувшись к бойцам, указал на себя: «Вздрючил меня Николо». Потом, демонстративно вздыхая, указал печальными глазами на пехотный огнемет:

— Без шашлыка это не пикник. А так хотелось попробовать жареного мясца...

...Кавлис подошел ближе. Он понял, что задумал Алексей.

— А выдержит? — спросил он.

— Сейчас проверим.

Алексей скрепил последние ремешки жилетов, основа которых была сделана из прочной нейлоновой сетки, что создавало дополнительную вентиляцию в жарких климатических условиях. Он надел жилет, туго затянул его, повернулся спиной к Кавлису и присел, чтобы тому было удобнее.

— Одевайся, Николай.

Кавлис встал к Ремезу спиной, продел руки в другой жилет и так же крепко затянул его на себе.

Алексей встал, поднимая майора, потоптался на месте, изображая бег. Ноги Николая висели в нескольких сантиметрах от земли.

— Грудь режет, — заметил Кавлис.

— Левую, правую?

— Леха, ты правильно придумал, — сказал Костя Печинин, — только не спиной нужно прицепляться...

— А передом, — перебил его Ремез. — Это замечание не ко мне, а к седоку. — Он тряхнул Кавлиса. — Передом надо было влезать, пе-ре-дом.

— Вывернулся? — спросил Кавлис, отстегивая на груди ленты с замками «Фастекс».

Действительно, Ремез мог выкрутиться из любой ситуации. Однажды к Игорю Орешину обратилась с просьбой парикмахерша части. «Игорь Владимирович, попросите кого-нибудь из ваших ребят нарисовать табличку: на одной стороне „ЗАКРЫТО“, на другой „ОТКРЫТО“. Я вот тут даже фанерку принесла». Фанерка была закрашена коричневой краской. Орешин пообещал, попросив заняться этим Ремеза: Алексей неплохо рисовал. «Леша, нужно сделать. Только краску удали. Можно пройтись паяльной лампой, потом поддеть шпателем». Тот согласился, но, глядя вслед командиру, недовольно пробурчал: «Помоложе никого не могли найти?» И быстро выполнил заказ.

Парикмахерша с удивлением рассматривала произведение Ремеза, когда тот самолично принес ей заказ. Ему лень было возиться с краской, поэтому надпись была сделана только на одной стороне: «ЗАКРЫТО». И все. Она вопросительно поглядела на бойца. Алексей объяснил: "Когда у вас закрыто — это понятно. Надпись я сделал. А когда открыто, кусочком бумаги закройте букву "3". Получится «АКРЫТО». Тупорылых у нас в части нет. Даже мне понятно".

* * *

Кавлис отстегнул замки на жилете.

— Нужно шнуровку подогнать, даже для меня слишком свободно.

— Подгоним, — успокоил Ремез. — Переворачивайся.

Когда Кавлис влез в жилет по-новому, ему стало намного удобнее. Он мог держаться руками за шею Алексея. Теперь ленты с замками находились у него на спине. Ловчак замкнул их, и Алексей пробежался по лагерю. Он еще несколько раз тряхнул майора, осведомился, удобно ли тому.

— Теперь отрепетируем несколько раз, чтобы не возиться на месте. — Ремез указал пальцем на Женю Ловчака: — Хохол, ты надеваешь на командира бронежилет, помогаешь ему влезть в «разгрузку» и застегиваешь ее. Поехали.

Кавлис опустился на колени. Хохол быстро надел на него бронежилет, застегнул. Ремез присел, весьма натурально оглядываясь и поводя стволом автомата. Ловчак помог майору продеть руки в проймы «разгрузки», застегнул замки и хлопнул Алексея по плечу. Ремез поднялся и побежал. За ним, прикрывая командира, устремились Ловчак и Михайлин. Сапрыкин и Гриша Касарин замыкали шествие, передвигаясь боком, контролируя ситуацию; стволы автоматов беспокойно отмечали невидимые цели.

— Стоп! — отдал команду Ремез. — Еще раз.

— Не тяжело? — спросил Кавлис, освобождаясь от жилета.