Следователь вдруг хлопнул себя по лбу, наткнувшись на фантастическую мысль, которая впоследствии совсем потеряла феерические очертания. Аксенов предположил, что золота и не было в сейфе, а налет на «Радугу» был чисто показательным, как бы предупреждение для Блинова. Тем не менее Блинов не внял. И тут же попадает в автокатастрофу. Потом...

Аксенов запутался в умозаключениях, и тут черт его дернул включить телевизор в кабинете! Он услышал о том, о ком думал последние полчаса. Репортер обратился к зрителям:

«А сейчас, как мы и обещали в начале нашей передачи, встреча в госпитале с членом правления спортобщества „Маяк“ Блиновым Юрием Ивановичем».

Следователь с удивлением рассматривал полное лицо бригадира, его усталые глаза, тяжелую походку, рукопожатия, услышал обещание дать денег на лечение и последнюю фразу, после которой он покинул больничную палату:

— Ты лучше их снимай.

Аксенов мог поклясться, что уловил вдруг связь между посещением адвоката, появлением Блинова в госпитале и теми же ремезами. Но мысль мелькнула и исчезла. Истина была близко, в ее отсвете следователю привиделась какая-то комната, набитая совсем молодыми парнями. Что-то неестественное было в их облике, словно чего-то недоставало... Еще чуть-чуть, и он понял бы все, но...

Он устало провел рукой по лицу: хватит. Пора домой. Дома додумает. Не мешало бы посетить квартиру Ремеза, по словам Николая, тот жил один. Может, там он наткнется на что-то.

Дверь открыла жена. Взгляд у нее будничный, не веселый или хитрый. А хотелось, чтобы ее глаза были именно такими. Притвориться, что не заметил, дождаться, когда сама скажет: «К нам Николай приехал». И в этот раз не переспросить: «Какой Николай?», — а шагнуть в комнату и протянуть навстречу брату руки.

Такой случай представится не скоро. Если вообще представится.

Аксенов плюнул три раза через левое плечо. Как ты там, Николай? Здесь творится что-то необъяснимое.

Взгляд жены стал более серьезным, даже злым.

— Ты чего плюешься, словно ведьму увидел?

— Ты и есть ведьма. — Аксенов притянул жену и поцеловал. — Гарпия.

— Ничего не понимаю... А ну, посмотри мне в глаза... Не нравится мне твой взгляд, какой-то он плутоватый...

Утром Аксенов позвонил Прокопцу и предупредил, что будет, наверное, только к обеду. Он пока не разобрался с тем нагромождением информации относительно адвоката, Блинова, его посещения госпиталя и самого Ремеза. Еще вчера он подумал о том, что посещение квартиры спецназовца прояснит ситуацию. Официально действовать было рискованно, поэтому Аксенов прямо с утра направился в 32-й участок милиции. Ему казалось, что он нашел выход, предстоящие действия можно было бы назвать полулегальными.

Участкового, который курировал дом на Большой Песчаной, 57, звали Егоровым. Капитан Егоров долгое время работал в пожарной части. За четыре года до пенсии ему предложили место участкового. Оформление на другую работу прошло быстро, пожарники и милиция принадлежат к одному ведомству.

Однако Егорова на месте не оказалось. В паспортном столе, который вместе с кабинетом участкового находился в одном крыле здания, следователю сказали, что Егоров только что уехал и будет только к обеду. Аксенову ничего не оставалось, как отправиться на работу.

До двенадцати часов дня он просидел над муторным делом о нарушении избирательного права. Голова пошла кругом. Захлопнув толстенную папку, он бросил ее в сейф.

Помощник начал было выражать начальнику свои соболезнования по поводу «интересного» дела, но его излияния прервал телефонный звонок.

— Да, Аксенов слушает... Да, конечно. — Он прикрыл трубку ладонью. — Петя, без обиды, погуляй минут несколько, хорошо?

Прокопец послушно вышел.

Звонок был из Управления по борьбе с терроризмом.

— Дмитрий Иванович, здравствуйте, Осоргин беспокоит. Разговор, конечно, не телефонный...

Аксенов, почувствовав, что может помочь Николаю, рассказал все, что знал: о гранатометах, шнеках... После разговора с Осоргиным следователь надолго задумался. Сейчас он понял, как можно беспрепятственно, причем легально проникнуть в квартиру Ремеза. И его инициативой этот шаг можно назвать с большим натягом. А у Ремеза ему побывать просто необходимо.

«Если Осоргин откажется, воспользуюсь полулегальным методом», — подумал Аксенов и набрал номер директора Департамента "А".

— Вадим Романович, — начал Аксенов, — у меня есть одно соображение. Не знаю, понравится оно вам или нет. Однако вы сами сказали, что любой минимум информации по Николаю и его...

— Постарайтесь изъясниться короче.

— Хорошо. Мне нужно побывать в квартире Алексея Ремеза. Не исключено, что наткнусь на нечто интересное, поскольку последние дни мой брат жил у Алексея и его квартира была местом сбора отряда. Я вынужден просить вашего содействия — даже не через Куренкова. На то две причины: чтобы не бросить тень на порядочного человека, хозяина квартиры, — это раз, а кроме того, не хочу иметь неприятности от своего начальства. У меня есть некоторые соображения...

Егоров удивился, когда незнакомец, прикрыв за собой дверь, представился старшим следователем городской прокуратуры, показал удостоверение советника юстиции.

— Я знаю, дом номер 57 по Большой Песчаной улице находится в вашем ведении.

Егоров кивнул, бросив взгляд на карту своего участка. Он даже решил встать и показал на карте, где расположен искомый дом.

— Я вижу, спасибо, — поблагодарил его Аксенов. — Ваши часы не отстают? Мне кажется, мои немного спешат.

— Нет, сейчас точно без двух минут два.

— Подождем еще две минуты.

И снова на лице участкового промелькнуло удивление. Он молча пожал плечами.

— Вы позволите? — Следователь открыл папку и занялся бумагами. Егоров кивнул и потянулся к телефону. Гость остановил его: — Не занимайте линию, сейчас сюда должен позвонить директор Управления по борьбе с терроризмом.

— Кто?! — Участковому снова захотелось взглянуть на удостоверение нежданного гостя. — Кто должен позвонить?

Аксенов указал рукой на телефон, который в это время дал о себе знать переливчатой трелью.

— Директора зовут Вадим Романович, — сообщил он. — Поднимите трубку.

Егоров опасливо выполнил просьбу.

— Да... Егоров слушает... Вы уверены?.. Хорошо, соедините. — Он не спускал глаз со следователя из прокуратуры. — Да, Вадим Романович, Егоров слушает... Да, все понял... Обязательно... Он у меня. Дать ему трубочку?.. До свидания. — Участковый окончил разговор и промокнул вспотевшую лысину платком. — Нам с вами велено проникнуть в квартиру № 17 в названном вами доме, — заговорщически сообщил он.