— А я, — вступил в разговор Юра, — протестую против брата и сестры! У меня, может быть, другие планы…

— Кстати, о планах, — директор перестал ласково щуриться, — май уже идет, а план твоего отдела где?

— Так ведь я занят был, — заныл Юрий. — Юбилей фирмы готовил!

— Не заливай, знаю я, кто что готовил. Петрова все делала. И без отрыва от производства. Правда, Нина Аркадьевна?

— А то, — раздался за спиной Петровой голос начальницы.

Ира развернулась так резко, что Юре пришлось ее ловить.

Главбух стояла, опираясь на своего печального мужа, как ракета «Союз» у заправочной мачты.

— Она вообще толковая, — сказала она. — В программах отлично разбирается, и человек душевный, всегда выслушает.

В голосе Нины Аркадьевны послышалась нежность.

— А вы разве вчера не уехали? — тупо спросила Ирина.

— Уехала. Отъехали на пять километров, я своему Олежке и говорю: «Какого черта! Они там веселятся, а я тут еду». Мы и вернулись.

— А где вы… ночевали? С мужем?

— Еще чего! Куда я его, в нашу с тобой комнату потащу? В машине он спал. Он у меня компактный. А ты что, не помнишь, как мы с тобой перед сном болтали? Как тебя этот охальник (кивок в сторону начальника отдела маркетинга) в половине четвертого спать притащил? Только знаешь что?

Главбух отцепилась от мужа и утащила Петрову в сторону.

— Тебе никто не говорил, — прошептала она, — так лучше я скажу.

У Ирины остановилось не только сердце, но и все внутренние органы.

— Храпишь ты по ночам, — сообщила Нина Аркадьевна. — Негромко, но заметно. Ты бы к врачу сходила, я слышала, сейчас это лечат. А вдруг у вас с этим (опять кивок в сторону Юры) дойдет до чего-нибудь. А чего ты плачешь? Ну прости, милая, я же любя, кто ж, если не я…

Но Ира уже ревела на теплом, пухлом плече своего непосредственного начальника. Огромная гора свалилась с души, и под ней оказалось тоненькое сожаление. Все-таки было бы неплохо, если бы рядом с Петровой кровать была смята… не благодаря Нине Аркадьевне.

«Неужели я храплю? — думала Ира, потихоньку успокаиваясь. — Надо бы этим заняться. А в новые джинсы я так и не успела переодеться».

На следующий день собственная квартира показалась Ирине чужой. Как будто она вернулась в нее после длинного-длинного путешествия. Почему-то совершенно не хотелось включать компьютер — там жила несчастная одинокая Марина. Ире было ее жаль, но помочь ей она ничем не могла. Просто не знала как.

Все, что было в ее силах, она уже сделала. Познакомила с хорошим парнем, поселила их вместе, а то, что Марина его не смогла удержать, так это уже ее проблемы.

Ирине не моглось ничего делать, ее шпыняло из угла в угол квартиры, распирало изнутри и плющило снаружи. Нужно было каким-то образом убить время до ночи.

Позвонила подруге Лене, которая беременная, — нет в городе.

Позвонила Ольге, хозяйке ноутбука, — занята, потом перезвонит.

Еще полчаса пошлялась по квартире и попялилась в окно. И решила, что пойдет в тренажерный зал. Просто так. Нужно же когда-то начинать.

Ближайший спортивный клуб оказался в трех автобусных остановках, Ирина отправилась туда пешком. Напялила новые джинсы, на размер меньше, чем обычно, и пошла веселенькой походочкой, представляя себя как минимум Клавой Шиффер.

В зале Ирину встретили бодро, но без энтузиазма.

— Раньше занимались? Нет?

Инструктор заметно поскучнел.

— Тогда платите разово, зачем лишние деньги выбрасывать? Раздевалка там, — он махнул рукой в сторону.

Переодевшись в спортивный костюм, Ирина вернулась.

— А у тебя внизу что-нибудь надето? — спросил инструктор.

— А что? — Ирина покраснела.

— Ничего. Жарко будет. Впрочем, как хочешь. Для начала десять минут на велотренажере. Начали.

— Что ты плетешься? Ты не прогулке вдоль моря. Ты едь давай, работай ногами! Вот так! Быстрее! Быстрее! Хорошо… И еще семь с половиной минут.

Ирине стало страшно.

Только идиотское упрямство не позволило ей уйти после двадцати минут тренировки. Наверное, все-таки часть мозга атрофировалась в процессе пьянки, а сигналы от мышц поступали с опозданием и в искаженном виде.

То есть по идее, они (мышцы) уже давно должны бы были благим матом орать мозгу: «Уходим!!!», а мозг слышал только вялое попискивание и покряхтывание.

Зато когда Ирине потребовалось встать с последнего тренажера, ноги решили, что они свою миссию на сегодня выполнили, и вставать отказались. Инструктор посмотрел в Ирины круглые от ужаса глаза и сказал:

— Ложись. Сейчас растянемся, легче будет. Завтра приходи прямо с утра. Без фанатизма, полчасика и растяжка, а то неделю ходить не сможешь.

— Не-е-ет, — завыла Петрова, — я не приду. Я уйти не смогу.

— Спокойно! Тебе бы сейчас в баньку… Слушай, иди в баню! Нет, я серьезно, у нас баня в подвале есть, хочешь? Хочешь, хочешь… Пойдем. Да не падай ты!

По лестнице бедному инструктору пришлось практически нести Петрову на руках и сдать из рук в руки банщику Мише.

— У-у, садюга, что ты с девушкой сделал, — заржал Миша. — Ладно, сейчас массажик сообразим, будет как новенькая!

Через два часа Ирина действительно была как новенькая. То есть новорожденная. В теле остались только рефлексы — поесть, поспать и позвонить по телефону. О том, чтобы доехать домой на троллейбусе, не могло быть и речи.

— Юра, скажи, ты мне друг?

— Да, радость моя.

— Ты меня до дома довезешь?

— Неправильный опохмел приводит к запою, разве тебя не учили этому в детстве?

— Я трезвая. Я в бане. Мне не дойти домой. Я с велотренажера еле слезла.

— А ты пыталась на велотренажере домой доехать? Это мудро! Держись, радость моя, я скоро приеду. Привезу колеса для тренажера. И не пей ничего без меня…

Юра приехал почти через час и застал Ирину, допивающую четвертую чашку чая в компании с другими посетителями. Через пару минут появился и инструктор, который, радостно гогоча, рассказал историю Ириных занятий «до упаду». Сейчас смешно было уже и Ирине. Юра выслушал все с очень серьезной рожей:

— Да ты, Ириша, просто монстр! Нужно избавляться от лишней энергии. Зря я от тебя прошлой ночью ушел…

Всю дорогу домой Ирина доблестно боролась со сном. Безуспешно.

Все-таки для нее это было слишком — сначала беспробудное пьянство, потом физкультура, потом баня. И все на нервах и на эмоциях. В целях самосохранения организм просто вырубил пробки, пока его сумасшедшая хозяйка еще чего-нибудь не учудила.