До Сайгона никому не было дела — как и до Павла Терентьевича. Трупы как трупы.

Ничего, дед Паша, я за вас поквитаюсь. В руке лежит пистолетная рукоять — оружие удалось-таки выудить. Патронов в магазине должно остаться два или три. Давайте считать, что два. Лучше приятные сюрпризы, чем неприятные.

Сайгон долго целится.

Целую вечность целится.

И жмёт на спуск.

Звук выстрела тонет в грохоте работающего щита.

Но мимо, пуля уходит в никуда. Фидель и растаман ничего не замечают, они слишком заняты своим успехом.

Чёрт! Чёрт! На этот раз Сайгон целится тщательней, то есть вдвое дольше. И вроде расстояние небольшое — метров двадцать, но…

Опять мимо.

Во рту пересохло, пальцы дрожат. Два патрона было или всё-таки три?.. Он колеблется, не решается проверить. Казалось бы, что может быть проще — посмотреть, есть ли в стволе патрон, но Сайгон не может заставить себя это сделать!

И тут, смеясь, Фидель оборачивается. Не мигая, он смотрит прямо в глаза Сайгону. Радость Фиделя сменяется гневом. Как же, презренный крот желает помещать его великой миссии! Недобитый фермер пытается остановить самого команданте!

Фидель трогает растамана за плечо — мол, ещё попрыгаешь, у нас проблема. Че вскидывает автомат. Ещё доля секунды — и веер пуль вопьётся в тело Сайгона. И потому святошинец — совсем не целясь! — жмёт на спуск. Трассирующая пуля ударяет в рюкзак Фиделя.

Вспышка.

Грохот.

И вновь темнота…

Когда Сайгон пришёл в себя, от дыма першило в горле, дышать было нечем.

Голова раскалывалась так, будто её отделили от шеи, растоптали, а потом, кое-как слепив, вернули на место.

Под потолком светила лишь одна длинная лампа-цилиндр. Уцелела, надо же. Удивительно вообще, что свод не рухнул, всё-таки рвануло по-взрослому. Сайгон, сдвинув с себя лист жести, выбрался из-под обломков «Маруси». Как говорится, аппарат восстановлению не подлежит. Да и не надо, если учесть, как щит собирались использовать.

В паре метров от себя Сайгон обнаружил АК с примотанным к нему фонарём. Пустой автомат ему, конечно, без надобности — разве что в качестве костыля или дубины, — а вот фонарь при таком скверном освещении очень даже пригодится. К тому же Сайгону ещё предстоит путь обратно, а он не умеет видеть в темноте, в отличие от Лектора и покойных Фиделя и Че.

Покойных?.. Тел спасателей видно не было, что неудивительно, учитывая, какой бардак в зале царил после взрыва. Слишком близко к взрывчатке находились команданте и растаман — их, должно быть, разорвало в клочья. Если уж металл так раскидало, что говорить о податливой людской плоти? Фидель и Че мертвы. Сайгон повторил это вслух:

— Они мертвы.

И ещё раз:

— Мертвы.

Он всё ещё не мог поверить, что эти люди, с которыми его столь многое связало, оказались сволочами.

— Их больше нет. Они просто не могли выжить после взрыва. А значит…

Это значит, что Сайгон никогда не узнает, что случилось с его отцом. Тайну губной гармошки Фидель унёс с собой в преисподнюю. Отец, где ты? Что случилось с тобой? Как мог ты отдать любимый инструмент Фиделю, этому лживому подонку?!..

Не о том думаешь, Серёженька. Вспомни слова команданте. А сказал он…

…Альянс вот-вот начнёт штурм Шулявской, а затем и Берестейской. Если уже не начал…

Проходческий комплекс, последняя надежда обитателей метро на светлое будущее, уничтожен. Война может начаться в любой момент. А Сайгон на Днепре прохлаждается! Надо уходить отсюда, надо как можно скорее вернуться домой! Предупредить! Спасти! Подготовиться хотя бы к первому столкновению…

Кого ты обманываешь, Серёженька?

Себя, кого ж ещё. Больше тут никого нет.

А вот и неправда. Есть.

* * *

Сначала это был просто шелест, будто крыса пробежала. Потом — отчётливые шаги.

Сайгон обвёл мутным взглядом пространство вокруг себя — помещение просто кишело мутантами! Белые обезьяны спустились в подземелье, чтобы погреться на горячих после взрыва обломках. Сайгон замер, стараясь не привлекать внимания тварей. Он — кусок металла, обломок проходческого комплекса, он никому тут не интересен. Не человек, не крот — всего лишь кусок металла!..

Уточнение: холодный кусок, очень холодный!

А металл не должен беспокоиться о том, что в пистолете закончились патроны, что нож в рюкзаке и шестерни там же, а где рюкзак — неизвестно, но, наверное, там же, где и колчан с луком и стрелами. Но уж коль Сайгон не побоялся напасть на Фиделя с голыми руками, то с какими-то мутантами он справится одной левой на раз-два-три, верно?

Хотелось бы верить. Только что-то не очень получается.

Обезьяны, ухая и кривляясь, кружили вокруг Сайгона. Щеря слюнявые клыки, постепенно они приближались. Это напоминало церемонию, которую каннибалы собирались провести, прежде чем сожрать святошинца. Как начались его приключения, так и закончатся. Потому что сейчас у Сайгона нет ни единого козыря в рукаве. Финита ля комедия.

Или же всё только начинается?!

— Ну и начадили тут! — Голос был настолько знакомым, что Сайгон отказался верить в его реальность. Откуда здесь?! Быть такого не может! Опять у него галлюцинации?!..

Ведь это был голос не кого-нибудь, а Светланы, дражайшей супруги.

Белые обезьяны засуетились.

Вожак — он отличался от сородичей массивной фигурой — поднялся на задние лапы и коротко, но громко взвизгнул. Обезьяны, как по команде, оскалились и зарычали.

— Привет, милый. Ну и компания у тебя. Нашёл с кем связаться. Неужто на такого красавчика никто больше не позарился? — Голос звучал из-за границы освещённой лампой зоны.

Сайгон направил туда луч фонаря.

— Ты не рад видеть меня, милый?

Светлана, как есть Светлана! И не одна, а с Лектором и Гильзой. И ещё с какими-то двумя красотками, судя по надменным рожам и длинным косам, девицы эти — амазонки не самого последнего разряда. Но как они здесь очутились?!

И даже не это главное. А главное сейчас…

— Светка, беги!!! Беги отсюда, слышишь!!! Тут мутанты!!! Беги!!!

Но вместо того, чтобы взять стройные ножки в ручки, Светлана шагнула к Сайгону:

— Я устала ждать тебя, милый. Из-под земли достану, помнишь?

Сайгон помнил. Новогодняя ночь, он собирается в небольшую увеселительную прогулку по туннелю, ненадолго, на часик-другой…

— …Если до утра не вернёшься, я тебя из-под земли достану.

— Тсс! Андрюшку разбудишь. — Он затворил за собой скрипучую дверь…