– Ясно. Итак, гасты опять что-то замыслили.

– Да и без твоей помощи нам не обойтись. Генерал Самуйлик…

– Не надо ничего объяснять. Да. У генерала был план, который он считал идеальным. Он не успел претворить его в жизнь…

Татьяна подошла к шкафу, сунула руку под стопку бумаг и вытащила лист плотной бумаги, сложенный вчетверо. Протянула его Юрию и поспешно отдернула руку, когда их пальцы соприкоснулись. Корнилов понял, что почувствовала девушка – он и сам испытала что-то вроде электрического разряда. Чтобы скрыть неловкость развернул бумагу. Ожидал увидеть что-нибудь вроде карты Жуковки со специальными пометками, но перед ним оказалась просто электрическая схема.

– Это что: шутка?

– Генерал не был шутником. Ты держишь в руках схему электрических коммуникаций Жуковки.

– И зачем она мне?

– Самуйлик был не только хорошим военным, но и знатоком психологии рублевских. Он собирался посеять панику…

– Просто вырубив свет! – восхищенно воскликнул Юрий.

– Не забывай про магнитные замки. Когда бараки будут обесточены, гасты без помех смогут выйти.

– Ловко!

– Генерал был уверен – жизнь в оранжерейных условиях настолько развратила всю нашу компанию, что банальное отключение электричества станет для нее настоящим шоком. По крайней мере, час не только наша элита, но и охранники Ахмаева будут пытаться понять, что произошло. Этого вполне хватит для… Девушка наклонилась над плечом Юрия, ткнула пальцем в один из квадратов на карте.

– Это – подстанция. Находится под землей. Подходы к ней охраняются.

– Если отключить ее свет погаснет везде?

– Кроме Пирамиды. Там автономный источник энергии. До него не добраться, но этого и не потребуется. В Пирамиде всего десятка два охранников, Носители. Ну и Умар с Лушей. Не самый важный объект. Его можно захватить в последнюю очередь.

Локон волос Татьяны щекотал Корнилову щеку, мешая сосредоточиться на схеме. Юрий изо всех сил старался себя сдерживать.

– А почему отключение света было запасным планом?

– Самуйлик не желал прибегать к помощи гастов. Не хотел выпускать джинна из бутылки. Кроме того, генерал был потомственным военным аристократом и предпочел иметь дело с одинцовскими.

– А ты? – Юрий обнял девушку за талию и привлек к себе. – Ты ведь тоже аристократка. Зачем помогаешь нам?

Поначалу девушка не пыталась отстраниться. Корнилову уже казалось, что ему удастся поцеловать Татьяну, но в последний момент она уперлась руками в грудь Юрия и оттолкнула его.

– Не надо…

– Д’Артаньян скоро отправится за подвесками, а Констанция не желает подарить ему один единственный поцелуй?

– Невнимательно читаете книги, Корнилов, – рассмеялась Татьяна. – Потом. Все будет потом. Если заслужите.

– Жаль, – вздохнул Юрий. – И все-таки, Таня, почему?

– Ради дяди Рамзеса. Он был хорошим человеком. Во время последней нашей встречи сказал мне, что сделал все, что мог. Заявил, что намерен уединиться и полностью посвятить себя мемуарам. Дядя Рамзес много повидал в жизни. Ничего удивительного в том, что он хочет изложить свои воспоминания на бумаге, не было. Тем более, что Империя жила по созданным им законам. Рамзес Садыков был великим стратегом. Он ухитрился даже использовать извечную оторванность рублевской элиты от реалий внешнего мира. К Жуковке добровольно присоединялись соседние и дальние поселки. Запущенный процесс уже не нуждался в личном вмешательстве фараона. Однако он допустил ошибку. Был уверен, что хорошо знает людей и слишком доверился Умару Ахмаеву. Когда-то Рамзес лично общался с гастами, стремился улучшить жизнь низшей касты. Умар поначалу поступал также, но постепенно все изменилось. Паук упорно делал вид, что фараон жив, от его имени расширил полномочия надсмотрщиков, перестал советоваться с генералами и уж тем более общаться с гастами. Начались интриги, стали выявляться заговоры. Я читала о репрессиях при Сталине. Так вот у нас происходит что-то похожее. Лучшие друзья фараона переходят на сторону злейших врагов Империи, а Умар их жестоко карает. Вокруг – паранойя, мания преследования, шпионские страсти и… несправедливость. Рамзес Садыков не допустил бы такого.

– Понятно.

– Запомнил схему?

– Даже если меня разбудят ночью, смогу рассказать, где находится подстанция.

Девушка взяла лист, скомкала его и положила в медную пепельницу на столе. Поднесла к бумаге зажигалку.

– Конспирация и еще раз конспирация, – усмехнулся Корнилов.

Глядя на огонь Татьяна вздохнула и мечтательно улыбнулась.

– Рамзес обещал отправиться в кругосветное путешествие, когда я подрасту. Хотел показать мне весь мир, но произошло то, против чего был бессилен бороться даже миллиардер. После Катаклизма мир уменьшился в размерах, а для меня он был и остается ограниченным Периметрами Жуковки.

– Не так уж много, но и не так уж мало. Просто Жуковка в нынешнем ее виде…

– Постарайтесь его изменить, Юрий. Иначе будет еще хуже. Умар собирается упрочить свое положение, женившись на мне. Взгляды, которыми он одаривает меня в последнее время, пугают больше чем все репрессии. А его подружка Луша… Она винит меня во всем. В надвигающейся старости, в том, что я отбила у нее Умара. Когда там, в бассейне я поцеловала тебя, она совсем взбесилась. Потребовала от Паука переселить меня из особняка в Пирамиду и теперь следит за каждым моим шагом. Если бы ты знал, какого труда мне стоило выбраться на эту встречу!

– Я сделаю все, чтобы этот риск не был напрасным, – пообещал Юрий. – А ты теперь держись в стороне. Арман ю Плесси выполнил свою миссию. Дальше действовать будем мы.

В дверь постучали. Полчаса отпущенные Корнилову пролетели незаметно. Он взял девушку за руку.

– Скоро мы встретимся. И для этого нам не придется прятаться.

– Уверена – так и будет.

– Не забывай о том, что должна мне поцелуй.

– Буду помнить, Юрий и постараюсь вернуть тебе долг.

Татьяна вышла из комнаты. Вошел проводник. Корнилову опять завязали глаза. На обратном пути он думал только о Татьяне. Ее улыбке, прикосновениях, обещанном поцелуе. Освобождение Жуковки от тирании Умара отошло на второй план. Пусть о Рублевской Империи думают другие. Он будет спасать эту девушку.

– Стой. До барака доберешься сам, часовой тебя впустит, – сказал проводник. – Мне лишний раз светиться ни к чему.

Он снял с глаз Корнилова повязку и, не прощаясь, ушел. Юрию хотелось насвистывать – настолько хорошим было настроение. Теперь никто из гастов не станет в нем сомневаться. Пусть его стаж пребывания на Рублевке исчисляется днями – за это время он успел сделать то, на что у других уходили годы.

Корнилов подошел к двери, дождался пока парниша в черном откроет замок и ступил на лестницу. Дальнейший путь он проделал, пересчитывая ребрами ступеньки – кто-то спрятавшийся за дверью огрел его дубинкой по затылку.