Они шли; она тяжело опиралась на его руку.

– Пожалуй, нам лучше войти в дом, – проговорила она со вздохом. – Я уверена, что нас хватятся и все будут гадать, чем это мы заняты. И ждать от нас каких-то объяснений.

– Ну… ясно, не стоит тогда подвергать такому испытанию вашу репутацию, верно? – сказал он улыбаясь. – Кроме того, Сьюзен, все ведь знают, что вы так преданы памяти вашего мужа, так что пройдет много времени, прежде чем вы решитесь на новый брак. Мне кажется, вашему доброму имени ничто не угрожает.

– О да, – сказала она, – вы совершенно правы, милорд.

– И потом, – сказал он, – все знают, что мы с вами, Сьюзен, друзья детства, и вполне понятно, что мы обращаемся друг с другом с большей свободой, чем позволено людям малознакомым. Вам незачем беспокоиться, дорогая, я слишком уважаю нашу дружбу, чтобы бросить на нее тень какими-то ухаживаниями. – Он ласково ей улыбнулся и подал фонарь слуге, входя в дом. – Дружба на то и существует, Сьюзен, чтобы помогать и защищать друг друга. Подумайте над этим.

* * *

Эллен танцевала с мистером Мортоном, затем с лордом Эджертоном, затем с сэром Перегрином. Ей даже удавалось улыбаться и поддерживать разговор. Но она ежеминутно ощущала присутствие неестественно оживленной Дженнифер, а в ушах звучали ужасные слова: «Вы шлюха и потаскуха».

Она так и не решила, что разумнее: отозвать Дженнифер в сторонку и еще раз попытаться поговорить с ней или дать девушке время обдумать ее слова. Эллен остановилась на последнем – по совету вдовствующей графини. Своей будущей свекрови.

Как ни странно, но рассказать все леди Эмберли оказалось совсем нетрудно. Наверное, Эллен все еще была настолько огорчена своей ссорой с Дженнифер, что просто не почувствовала смущения, рассказывая правду матери Доминика. Ей сразу стало легче на сердце, когда эта леди обняла ее за плечи и назвала своей «дорогой бедняжкой».

– Я очень рада, что вы с Домиником собираетесь пожениться, милочка, – сказала графиня, поцеловав ее в щеку, когда Эллен рассказала ей всю историю. – Я так боялась, что вы окажетесь настолько глупы, что позволите себе расстаться.

– Значит, вы хотите, чтобы я стала вашей невесткой, сударыня? – спросила Эллен.

– Я просто представить себе не могу другой леди, которую мне хотелось бы видеть женой Доминика, – отвечала графиня. – Вы будете для него настоящей спутницей жизни. И еще той единственной женщиной, которую ему было предназначено любить самой судьбой, хотя он оказался таким глупцом, что не понимал этого.

– Я действительно люблю его, – сказала Эллен. – И выхожу за него не потому, что оказалась в таком положении. Вдова щелкнула языком.

– Ну конечно, я вижу, что вы любите друг друга, – сказала она. – А теперь пойду-ка поищу вашу падчерицу. Она славная и разумная девушка. Ей нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к новой ситуации, вот и все. Не давите на нее. И пока предоставьте ее мне.

И Эллен приняла этот план, вовсе не будучи уверенной, что не выбрала трусливую позицию.

– Потанцуете со мной, Эллен? – спросил лорд Иден, когда мисс Летиция и Коулин заиграли вальс.

Она хотела держаться от него подальше в этот вечер, не желая еще больше усложнять ситуацию.

Но то был вальс, и Доминик улыбался ей, и она не могла не вспомнить, как удивительно они провели время перед возвращением домой.

– Хорошо. – И Эллен подала ему руку, кладя вторую на плечо.

– Вы полагаете, что мисс Симпсон очень огорчена? – спросил он, когда они закружились в вальсе. – Судя по тому, как отчаянно она пытается веселиться, полагаю, что очень.

– Она уверена, что я была неверна Чарли задолго до его смерти, – ответила Эллен. – И не желает слышать никаких резонов.

– А если я поговорю с ней, все, конечно, станет еще хуже?..

Эллен кивнула.

– Сегодня с ней говорила ваша матушка. Я была у нее и рассказала ей все.

– Я очень этому рад, Эллен, – сказал он. – Мне хочется, чтобы все велось в открытую. И хочу объявить о дате нашего венчания.

– Вот как? Не знаю, Доминик. Мне все еще не кажется, что это правильно.

Он крепче сжал ее руку.

– О нет, нет! Вы ведь не собираетесь опять передумать, Эллен? Только не это! Вы слышите, музыка просто оглушает. Мисс Летиция и Коулин прилагают воистину героические усилия, чтобы звучать как целый оркестр. Давайте же потанцуем с удовольствием, а?

Спустя две минуты волшебство вальса завладело ею. Ни один танец не дает такого ощущения партнера. Она вспомнила, когда вальсировала с ним на балу у герцога Веллингтона. Вспомнила, как ее толкнули к нему и она впервые ощутила его всем телом.

Она снова почувствовала запах его одеколона.

– Чем вы моете волосы? – спросил он; его улыбающиеся зеленые глаза были так близко. – Совсем не похоже на то, чем пользуются другие мои знакомые дамы. Необычайно волнующий запах.

* * *

Спустя несколько часов мистер Кортни сердечно простился со всеми своими гостями. Но он хотел кое-что сказать графу и графине Эмберли – строго конфиденциально. Мистер Кортни свой секрет хотел сообщить sotto voce[4]. Но поскольку его обычный голос соседи сравнивали с негромким мычанием, то не стоило удивляться, что даже его шепот был слышен каждому уходящему гостю.

– Кажется, Сьюзен приняла предложение лорда Эджертона. Конечно, пока речь не идет ни о публичном, ни об официальном объявлении, – добавил сияющий папаша. – Сьюзен будет носить траур до будущего лета. Но можно ждать венчания в конце лета. Моя дочка станет графиней Эджертон! – Он просто лопался от гордости. – Скажите, милорд, ну кто мог подумать такое, а?

Сьюзен зарделась, потупилась и стрельнула глазками в сторону своего будущего жениха.

Эллен уложила волосы в пучок. Она не привезла с собой в деревню Пруденс, поскольку привыкла обходиться без горничной.

Она поняла, что возится слишком долго. Давно было пора спуститься к завтраку. А какая красота за окном! Несмотря на голые ветви деревьев, в чистом синем небе и ярком солнце было что-то летнее.

А она все возится. И когда в дверь ее комнаты внезапно постучали, сердце у нее екнуло.

Взглянув в зеркало, она увидела, что в комнату вошла Дженнифер. Вошла и тихо закрыла за собой дверь. Эллен положила расческу и повернулась на табурете.

Девушка была бледна, как тогда, когда Эллен впервые приехала домой из Бельгии.

– Доброе утро, – проговорила она несколько скованно.

– Доброе утро, Дженнифер. – Эллен стиснула руки, лежащие на коленях.

– Вы были правы, – торопливо проговорила девушка. – Когда я хорошенько подумала, то поняла, что вы сказали правду. И леди Эмберли говорит: она уверена, что лорд Иден не мог бы вести себя так бесчестно и вы тоже вряд ли способны на такое. И лейтенант Пенворт говорит, что такие вещи часто случаются, когда женщина ухаживает за раненым мужчиной. И кроме того, я думаю, что я знала бы. Папа нет, а я – знала бы.