Она никогда не видела, чтобы Дженнифер говорила с кем-либо презрительно. Теперь она это видела.

– Папа верил вашей лжи много лет. И я всегда верила. Посмотрим, сможете ли вы меня переубедить. Я слушаю.

– Лорд Иден… Доминик… и я – мы обручились, – сказала Эллен. – И вы правы – это его ребенок. Я понесла через месяц после смерти вашего отца. Когда Доминик выздоравливал после ранения в нашем доме.

– Замечательное выздоровление! – заметила Дженнифер.

– До этого между нами ничего не было, – продолжала Эллен. – Он был другом вашего отца, а я была его женой. Верной в течение всех пяти лет и исключительно по собственной склонности. Я его любила. Потом, когда я потеряла мужа, а Доминик был со мной, мы в потрясении бросились друг к другу за утешением и был зачат этот ребенок. Мы оба проявили слабость, память вашего отца заслуживала другого. Я пережила страшные угрызения совести и даже первое время обвиняла себя в неверности. Но ничего этого не случилось бы, Дженнифер, останься ваш отец живым. Доминик тоже человек чести.

– Вы шлюха и потаскуха, – спокойно проговорила Дженнифер.

Эллен вскочила, дрожащей рукой закрывая рот.

– Вы поймете, когда немного подумаете, – сказала она, – что несправедливы, Дженнифер. Я не собиралась ничего скрывать от вас. Но пыталась найти возможность все рассказать вам. Ваш дед и ваша тетка уже знают главное, хотя им и не известно имя отца. Я поговорю с леди Эмберли либо с ее свекровью. Возможно, они вам помогут. В настоящий момент я на это не способна.

– Мне не нужна ничья помощь, – запальчиво возразила Дженнифер. – Я не ребенок, которого можно утешить, укачав его. Я недавно потеряла отца. Но у меня были вы. Я любила вас так, словно вы моя родная мать, хотя вы так молоды, что могли бы быть моей сестрой. Я рада, что вы мне не мать и не сестра, Эллен. И я рада, что папа хотя бы не знал, что делается у него под носом. Его жена и лучший друг! Это убило бы его.

Эллен склонила голову и закрыла глаза. Вскоре она услышала, как дверь отворилась и снова закрылась.

Прошло не менее получаса, прежде чем она почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы отправиться на поиски вдовствующей графини Эмберли.

Получасом позже лейтенант Пенворт нашел Дженнифер в музыкальной гостиной. Девушка сидела за фортепьяно, беспорядочно тыча одним пальцем в клавиши.

– Вы собираетесь вернуться к азам? – спросил он. – Не полезней ли будет играть гаммы?

Она сложила руки на коленях и уставилась на них.

– Я, вероятно, сказал что-то необычайно умное или шокирующее… – он подтащился к ней ближе на своих костылях, – коль скоро заставил вас замолчать.

– Ступайте прочь, – спокойно проговорила она. Он остановился позади скамьи и посмотрел на пучок темных завитков у нее на затылке.

– Почему у меня такое чувство, будто вы сказали «помогите мне»? Что-то случилось?

– Ступайте прочь, – повторила она. Он осторожно уселся на край скамьи.

– Я потерял некоторые части своего тела, – сказал он, – но у меня еще остались два плеча – весьма крепких. Не хотите ли воспользоваться одним из них?

Положив руку на клавиатуру, она нажала сразу несколько клавишей. А потом еще и еще.

– Оставьте же меня, – сказала она. – Оставьте меня в покое!

С грустью посмотрев на ее руку, он сунул костыли под мышку и стал медленно вставать.

– Не уходите! – Она положила ладони на клавиатуру и опустила на них голову. Раздался громкий, постепенно замирающий звук.

Он бережно положил руку на ее темные завитки и сидел молча.

– Ребенок у Эллен не от папы, – начала она. – Это от лорда Идена, и они собираются пожениться. А после смерти папы не прошло еще и четырех месяцев. И зачем только я говорю все это почти постороннему человеку?

– Это не имеет значения, – сказал он. – Иногда легче поговорить с посторонним. Вас это сильно уязвило?

– Папа обожал ее. Мне кажется, он любил ее больше, чем меня. А она притворялась, что любит его. И она его обманула. С его лучшим другом.

– Я видел их вместе, – осторожно проговорил Пенворт. – Я имею в виду вашего отца и мачеху. Мне никогда не казалось, что там есть какое-то притворство. Вы уверены, что все это происходило еще при жизни вашего отца?

– Она клянется, что нет. Но она лгунья и… все остальное. Так я ей и сказала в лицо. Я ее ненавижу. И его. Но ее больше, потому что она обманула и меня тоже. Я ее любила.

– А вдруг она говорит правду? – сказал он. – Иден был с ней, не так ли? После того как его ранили? Между раненым и той, что выхаживает его, может возникнуть сильная связь. Я это знаю. Со мной так и было. А вдруг до того между ними ничего не было? Я в высшей степени уважаю миссис Симпсон. И Идена. Вряд ли они поступили бы так с вашим отцом.

– Вы любили Мэдлин до того, как вас ранили?

– На самом деле – нет.

Она выпрямилась, и он бережно переложил руку на ее плечо.

– Она вызывала у меня восхищение. Но ведь это чувство вызывали многие молодые леди, в том числе и вы. Я полюбил ее позже – на какое-то время. Теперь мы разорвали помолвку.

Она резко обернулась.

– Мы не поссорились, – сказал он. – Мы просто сошлись на том – не без грусти, – что случившееся в Брюсселе не очень серьезная вещь и долго не продлится. Мы не сможем ужиться друг с другом. Теперь это стало ясно. Видите ли, при таких обстоятельствах могут случиться странные вещи. Пожалуй, даже и те, что случились с Иденом и вашей мачехой. Дайте же ей возможность показать вам, что она не такая – я представляю, как именно вы ее назвали. И не убеждайте себя, не получив новых доказательств, что все между ними происходило до гибели вашего отца.

– Вы так добры ко мне, – сказала она. – Почему? Я не упускала ни одной возможности нагрубить вам.

– Может быть, именно поэтому, – улыбнулся он. – Может быть, мне нужен был именно такой человек. Избыток доброты доводил меня до безумия.

Дверь в музыкальную гостиную открылась, и он снял руку с плеча Дженнифер. Обернувшись, он увидел, что в гостиную вошла вдовствующая графиня. Улыбнувшись ему, она многозначительно подняла брови.

– Я пойду в библиотеку – поищу, чего бы почитать, – сказал Пенворт, опираясь на костыли.

Графиня смотрела, как он вышел из комнаты, а Дженнифер продолжала сидеть, понуро опустив голову и рассматривая свои ладони.

– Итак, мое бедное дитя, – начала вдовствующая графиня, усаживаясь на скамью, где только что сидел Аллан Пенворт, и обнимая девушку за плечи. – Насколько я понимаю, мой сын и ваша мачеха сильно вас огорчили.

* * *

В тот день все были приглашены на обед к Кортни. Мистер Кортни, приехавший в Эмберли накануне под проливным дождем, чтобы лично вручить приглашение, уверял, что прием будет без особых церемоний, запросто, чтобы молодежь могла повеселиться. О людях постарше он ничего не сказал, но все знали, что мистер Кортни обожал оживленное собрание гостей в своем доме.