— Я тоже уверена, — соглашается Кэт. — Поверить не могу, что ты его два месяца мучала без секса.

О господи! Надеюсь, Тэлон не думает, что я его мучала все это время.

— Я его не мучала…

— Извини, но мучала… — таращит она на меня глаза. — Ну кто еще мог выйти замуж за горячего, как адский котел, рок-музыканта и превратить его в монаха! Это был очень, очень рискованный заход, но я горжусь тобой, что ты не отступила от своих принципов. Ты — мой идол! Мне никогда не удавалось удержать парня дольше, чем три свидания, не показав товар лицом, если понимаешь, о чем я.

— У нас совсем не так все было. Он понимал, почему я не хотела спешить. Тэлон на самом деле очень милый парень. — Мои губы невольно растягиваются в улыбке от одной только мысли о нем.

— Так народ правду говорит?

— Ты о чем?

— Ну… Ты же знаешь… — смеется она, — про двадцать сантиметров.

— Кэт? — У меня отвисает челюсть. — Не может быть, чтобы ты меня об этом только что спросила!

Щеки у меня полыхают огнем. Я даже в глаза ей смотреть не могу. Неужели все женское население штата на самом деле интересует член моего мужа? Вот уж никогда не думала, что придется об этом переживать.

— Азия, об этом все знают. Тэлон в этом смысле настоящая знаменитость. Сама погугли!

— Не буду я это гуглить! Кошмар какой! Он был прав; женщины на самом деле только использовали его. Тэлон гораздо больше, чем парень на одну ночь.

— Видела бы ты, как покраснела. — Она пытается перестать смеяться, но получается не очень хорошо. — Ты такая милая, Азия! И, если честно, я немного завидую!!!

— Да ну тебя, сумасшедшая! — смеюсь я в ответ. — Поверь мне, размер его достоинства — последнее, о чем я думаю.

— А в целом как? Помнится, ты называла Дэни «чудо-две минуты».

— Ой, — морщусь я, — не напоминай! И, если уж ты такая любопытная, Тэлон — просто супер. У меня нет слов, и искать я их не буду — это слишком личное. Я вообще не думала, что так бывает. Он очень чувственный. — События нашей последней ночи вместе на мгновения встают перед глазами и внизу живота тут же отзывается щекочущим, манящим теплом.

— Черт! — выдыхает Кэт. — Я очень люблю Роба, но он немного однообразный, так что я завидую… Ты его любишь, правда?

— Я определенно двигаюсь в этом направлении. Даже туда, где мы находимся сейчас, попасть было непросто, но, в целом, ты права. — Мы смотрим друг на друга и начинаем хихикать, как глупые школьницы, совсем как раньше. — Я могу только за себя говорить: я влюбилась в него.

— Я так рада за тебя, дорогая! Именно этого я для тебя всегда хотела. Ты, наверное, никогда раньше не выглядела такой счастливой и веселой. — Она наклоняется вперед и продолжает приглушенным голосом: — Ты же знаешь, я обычно перепечатываю все заметки доктора Холлистер после чатов с участниками и тому подобных вещей. Все вы обозначены номерами, и я не знаю, о ком именно идет речь, хотя мне кажется, ваши номера я уже вычислила. Не могу много сказать, но… эксперты думают, что из всех пар у вас двоих больше всего шансов остаться вместе.

— Серьезно? — радостно восклицаю я. — Ты правда думаешь, что это они про нас?

Она уверенно кивает.

— Я уверена! Прости, если тебе это покажется не очень уместным, но ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Я иногда, бывает, веду себя как сумасшедшая, но тебя я люблю.

— Я знаю, Кэт. Я тоже тебя люблю и доверяю тебе. Если бы не ты, я бы никогда его не встретила.

— Ну да. А у некоторых других пар уже серьезные проблемы. Кто-то загулял налево, кто-то уже забеременел, еще двое никак не могут разобраться в бесконечных претензиях друг к другу. Настоящий дурдом.

— Ого! Вот ужас! — мне искренне жаль этих других участников, потому что я сама прекрасно понимаю непростую ситуацию, в которой они оказались.

— Зато теперь ты знаешь, что не одним вам было непросто. Для остальных тоже эксперимент оказался непрост, не одни только крылатые единороги и солнечные полянки с радугой. Тем не менее, все они очень стараются. Но доктор Холлистер упоминала в своих записях, — Кэт наклоняется еще ниже, — что эти два определенных номера особенно преданы друг другу и серьезнее настроены остаться вместе, чем остальные пары. И я уверена, что эти двое — вы.

Я глубоко вздыхаю. Глупо, наверное, но от ее слов моя уверенность в том, что все идет хорошо, крепнет еще больше. У нас все будет хорошо. И, если верить Кэт, доктор Холлистер тоже считает, что мы преданы друг другу. Мы. Это значит, что и Тэлон тоже. То есть он, наверное, рассказывал ей что-то такое…

— Кэт, спасибо, что рассказала мне. Мне так важно было это услышать. Но больше ничего не говори, пожалуйста. Не хочу ненароком все испортить.

— Ладно. Конечно, я все понимаю.

— Вы с Робом уже назначили день свадьбы? — интересуюсь я, поднимаясь, чтобы отнести пустые кофейные чашки сполоснуть в раковине.

— Пока нет, но мы в процессе. Ему надо решить вопрос с работой и все такое. Слава Богу, доктор Холлистер довольно лояльна в этом вопросе и готова отпустить меня в любое время. Я сообщу, когда мы окончательно определимся.

— Хорошо бы! Жду не дождусь, когда начнем все планировать.

Жаль, что мне не пришлось устроить собственную свадьбу так, как хотелось бы. Вместо этого мы старались вписаться в рамки проекта, следуя правилам. Я предпочла бы провести церемонию на природе, возле озера или даже на пляже. И, если бы я знала Тэлона до свадьбы, — до чего же странно это звучит — думаю, мне бы больше понравилось если бы он был одет в своем стиле. Смокинг для него слишком уж формальная одежда. Однако больше всего мне жаль, что у меня не было настоящего предложения выйти замуж. Вместо романтического вечера, любимого мужчины, встающего на колено и надевающего выбранное специально кольцо мне на палец, как это было у Кэт, и о чем она будет помнить до конца своей жизни, у меня был просто звонок от доктора Холлистер.

— Ты должна показать мне новые наряды, над которыми работаешь! — просит Кэт. — Поверить не могу, что ты теперь шьешь костюмы для «Эшес&Эмберс» и для, мать их, «Шуга Кисс». Это даже чересчур круто, Азия!

— Ага! Сама до сих пор поверить не могу. Тэлон обещал присылать