рядов, как ось координат: ось икс по вертикали и игрек — по горизонтали. Только вместо чисел — схематичные изображения трав. А на том месте, где они пересекались — попаданец нарисовал небольшие квадратики.

— Видишь? Вот, например, зрелолист, — Он ткнул пальцем в первую же пиктограмму на "оси Х", — Он может пересекаться со всеми этими травами по верхнему ряду. На каждое пересечение я начертил по ячейке. Туда нужно вписать, как они реагируют друг с другом. Потом это все нужно будет усложнить, добавить Ци, температуру… Ну ты понял, — Неопределенно помахал рукой Саргон.

— Ты не. Можешь. Быть. Чело. Веком. Ты. Сын. Пра. Мате. Ри! — Благоговения в голосе, позе и глазах Юншэна хватило бы на всю Папскую Область. Попаданец только криво улыбнулся и списал его впечатлительность на алкоголь. Однако фармацевт все не утихал и продолжал петь своему другу дифирамбы. Даже Камей чесал головой и признавал, что это — высший класс. Вроде понятно и легко, но чтобы до такого додуматься, нужно быть мудрым старым пердуном, а его товарищ — пердун вполне себе молодой, даже слишком. До такой степени, что хочется глаза протереть.

— Или залить, — Закончил свой монолог довольный Камей, произнес очередной невнятный тост типа: "чтоб руки не дрожали и шоб работа спорилась", после чего осклабился и предложил идею:

— А пошли, баб найдем!

— Компо. Ненты. На. Зелье, — не согласился Юншэн с его предложением.

— Для тебя это одно и тоже, — Отмахнулся здоровяк.

— Тогда. Ладно.

Следующий час или полтора Саргон помнил смутно. Кажется, им хватило ума не идти в людную часть лагеря новичков. Поэтому они двинулись к перелеску, где обычно пытались поймать себе обед или занимались сбором трав. Кто — лекарственных, а кто — съедобных. Камей почему-то вбил себе в голову, что именно в лесу его ждет знойная красотка с зеленой кожей и огромной грудью. Заглядывал под каждый куст, но набрел только на здоровенную кучу другого новобранца.

Юншэн же занимался систематизацией. За неимением свитков и письменных принадлежностей, он снял с себя халат и принялся зарисовывать растения на его внутренней стороне с помощью маркого сока какого-то чахлого растения. Там же пытался давать пояснения, однако Саргон ни черта не понял в его мелких рисунках к пиктограмме каждого ингредиента.

Фармацевт оказался еще и талантливым художником. Правда, каким-то избыточным. Собственного халата ему едва хватило на растения, а он собрался заполнять будущую таблицу и животными ингредиентами. Поэтому снял с себя сначала пояс, а затем и штаны. Так они и бродили по перелеску: Камей бегал между мелких, чахлых деревьев и то и дело орал: "опять куча!", Юншэн шел в одних сандалиях с перекинутым через плечо халатом и строчил заостренной палкой по грязным штанам. Свой срам он и не думал как-то прикрывать, захваченный идеей полной систематизации собственных знаний.

Сам Саргон тоже нашел себе занятие. Он вовсю пытался подобрать ключик к ходячей бочке рядом с ним. Точнее — вовсю практиковал у нее условный рефлекс и обращался скорее как с необученной собакой. Задавал разные вопросы, а затем кидал ей ягоду, если она хотя бы пыталась ответить неформально. Вскоре, ему пришла в голову светлая идея разнообразить вкус довольно горьких ягод. Ничтоже сумняшеся, он кинул их в бочонок с варевом, после чего вылавливал и скармливал ей по одной.

Очень скоро бочонок затрясся, а сама Айра помягчела лицом, оттаяла и даже осмелилась задать ему вопрос:

— Господин, вы такой умный… Скажите, а почему небо голубое?

— Чтобы голубые на земле не возникали, — Моментально отозвался он.

Таким Макаром они обогнули перелесок и вышли к тому же самому месту, где попаданец чертил свою таблицу.

— Господин, а почему трава зеленая?

— Потому что внутри у них есть такая штука, с помощью которой они могут получать энергию из света. Прямо как практики, ага, — Пьяно захмыкал Саргон, — Вот они-то и вызывают зеленый…

— Какие глубокие познания, — Послышался сзади холодный, вымораживающий все нутро голос. Все четверо подскочили на месте, а затем повернулись к фигуре позади них.

— Я. Очень. Разочарована в тебе. Саргон, — Ба Мяо стояла, сощурив на них свой изумрудный глаз и в ее позе, а также выражении лица не содержалось никакой радости или сочувствия.

Эпилог

— Я. Очень. Разочарована в тебе. Саргон, — Ба Мяо стояла, сощурив на них свой изумрудный глаз и в ее позе, а также выражении лица, не содержалось никакой радости или сочувствия.

— Ба сянь-шен! — Вразнобой произнесли все трое и исполнили некую пародию на глубокий поклон. Для нормального парадного приветствия у них оказался слишком большой рассинхрон. К тому же, красные от алкоголя лица, налитые кровью глаза, а также раскачивающиеся тела нисколько не показывали их уважения к вышестоящим.

Девушка обвела их коротким, почти безразличным взглядом, поморщилась, а затем что-то сделала со своей Ци. По крайней мере, Саргон ощутил легкий выброс энергии.

— Я не стану разбираться с вами, смерды. Просто сообщу страже у ворот госпиталя или охранникам распорядителя. Вы получите все причитающееся. Что за взгляд, мальчик? Не понимаешь? — Отстраненность, безразличие, а также усталое разочарование. Попаданец многое бы сейчас отдал, только бы не слышать этих ноток в ее голосе. Поздно.

До него только сейчас начал доходить, в общем-то очевидный факт. Они нарушили законы Форта. Военного времени, на минуточку. Со статусом, максимально близким к статусу заключенных. И Акургаль, когда предостерегал Камея от выпивки, переживал вовсе не о его облико морале. Впрочем, он был уверен в бсплодности попыток найти алкоголь, поэтому и отпустил их так легко.

— Давно я не видела настолько наглых идиотов. Вы все нарушили сразу несколько статей Пурпурного Устава. Принимали байцзю на посту, занимались контрабандой, имели контакт с лицами, не входящими в число командования, личного состава или персонала Облачного Форта, нарушили общественные нормы и так далее. По совокупности всех совершенных преступлений новобранцам за все это грозит смерть, — Губы Ба Мяо презрительно скривились, а потом она произнесла совсем другим — отрывистым и злым тоном:

— А теперь снял свой хлыст и положил на землю! Если у кого-то еще есть оружие — вытащили и положили рядом!

Саргон медленно потянул руки к поясу, затем отстегнул с него подарок куратора, с которым теперь не расставался почти никогда, аккуратно положил его на землю в метре