Л е г к о в. Это было бы катастрофично.

Ж е н щ и н а. Что?

Л е г к о в. Если бы вы были мужчина. (Подошел к окну, постоял.) А что в ней такого особенного?

Ж е н щ и н а (листая журнал, рассеянно). В ком?

Л е г к о в. В этой Светлане Николаевне.

Ж е н щ и н а. Сразу не объяснишь. Тем более вы ее не видели.

Л е г к о в. Может быть, такая? (Передразнивая походку Светланы.)

Ж е н щ и н а (вскочила). Не  т а к а я, а такая. (Показывает очень точно.)

Л е г к о в (смеется). У вас это лучше получается. Но все же ничего особенного в этой (показывает) я не нашел.

Ж е н щ и н а. Значит, вам не дано. Такой уж уродились.

Л е г к о в (с заминкой). Может быть. Но вы мне помогите, я очень способный. Что в ней? Неприветливая, неяркая… Правда, что-то в лице есть. Вот вы…

Ж е н щ и н а. Прекратите! При чем здесь я! Если хотите, я — тоже чуть-чуть ее произведение. Знаете, что такое настоящая женщина?

Л е г к о в. Понятия не имею!

Ж е н щ и н а. Женщина — это стиль. У Барышевой талант вкуса. Не просто выдумки. Она и мне стиль нашла. Ее руки… да таких рук нигде не встретишь. Даже сегодня я из-за нее из Москвы приехала. Несмотря ни на что.

Входит  С в е т л а н а, кивает, здороваясь. Женщина кидается к ней.

Наконец-то! (Обернулась к Легкову: мол, сами видите, какая. Уходит в парикмахерскую.)

Из парикмахерской в вестибюль входит  Л и д и я.

Л и д и я (увидев Легкова, ошарашенно). Приехал… Не может быть!

Л е г к о в (поднимаясь). Как видишь.

Л и д и я (прижимая руки к груди). Я тебе так признательна, так признательна, ты даже не представляешь. (Взглянув на Легкова исподлобья.) На твоем месте не всякий поступил бы так.

Легков молчит.

Поверь, я в полной мере сознаю, как виновата перед тобой.

Л е г к о в. Что у тебя ко мне?

Лид и я. Так, пустяки. Кое-какие неприятности. Я думала, может, ты поможешь…

Л е г к о в. Я?

Л и д и я (беспечно). Да. Ведь он уехал. Мы с дочуркой одни теперь остались.

Л е г к о в. Ну и живите на здоровье. А я при чем?

Л и д и я. Ты? Совсем ни при чем. Но мы оказались в довольно сложной ситуации.

Л е г к о в (пожимая плечами). Сложностей в твоей ситуации не избежать. (Встает.)

Л и д и я. Нет, ты погоди. Это все крайне серьезно. Ты разве не понял — он не вернется, он… совсем уехал.

Л е г к о в. Ну и что? Что из этого?

Л и д и я. Видно, он… он не хочет нас больше. (Начинает плакать.) Я даже не знаю, где он. И теперь нас выселяют.

Л е г к о в (садясь, хмуро). Та-ак. Значит, он с тобой побыл, ребенка завел. А теперь ему просто надоело?

Л и д и я (переставая плакать, почти обрадованно). Правильно. Надоело.

Л е г к о в. И ты решила, самое время обратиться ко мне?

Л и д и я. Ага.

Л е г к о в (после паузы). Ловко ты все это распределила: кому кататься, кому саночки возить. (С интересом.) Тебе, значит, кажется, что я такой? Дернешь за веревочку — отбежал, другой раз дернул — прибежал?

Л и д и я. Вовсе нет. Просто ты единственный человек, кто может помочь. Ты же не оставишь меня в трудную минуту.

Л е г к о в. Ясно. А в мою трудную минуту ты подумала обо мне? (Закуривает.) Может, ты восстановишь в памяти, как удачно уложила пять лет нашей совместной жизни в три минуты телефонного разговора? Может, припомнишь свой воркующий голос, когда просила войти в твое положение, так как ты встретила необыкновенного человека и беременна. (Тушит окурок.) Я вошел в твое положение. Все бросил и уехал. Верно?

Л и д и я (горестно вздыхая). Конечно, ты имеешь право. Меня трудно простить. Но ты попробуй. (Плачет.) Прости меня, ради бога. Иначе я не выпутаюсь. (Делает движение к нему.) Мы могли бы…

Л е г к о в (резко). Нет, не могли.

Л и д и я. Ты устал. Я понимаю. Но это вот-вот решится в горисполкоме.

Мгновенно в дверях вестибюля — фигура  Н е р у к о т в о р о в а.

Н е р у к о т в о р о в (словно эхо, издалека). Товарищ Легков, надо записаться. Вот здесь. (Показывает на свой блокнот.) Прием по средам и пятницам.

Л и д и я (радостно). Мне кажется, я уже вас видела где-то.

Н е р у к о т в о р о в. Разумеется.

Л и д и я (показывая на Легкова). Он придет в пятницу.

Н е р у к о т в о р о в (прикладывает палец к губам, оглядываясь, будто его преследуют). Тс… тс… Вы меня не видели. Меня не было здесь. (Исчезает.)

Л е г к о в (взрываясь). Не будет этого. Не надейся. (Смотрит.) Я наконец освободился! Понятно? Хватит с меня! Разыскивай своего необыкновенного, налаживай отношения… Ясно? (Видя, что Лидия пережидает его тираду.) Выселить вас не имеют права. У жены с ребенком равные с ним права.

Л и д и я (горестно). Какая жена! Мы и не расписывались.

Л е г к о в (смысл случившегося наконец доходит до него). На что же ты рассчитывала? Я тебя спрашиваю, о чем ты думала, когда заводила ребенка, требовала развода? (Передразнивая.) «Милый, мы не должны больше видеться. Никогда».

Лидия опускает голову.

Год ты гуляла, забыв, что я существую даже. Когда я кидал вещички в чемодан, спросила ли ты, куда меня понесло с насиженного места? А теперь ты разыскиваешь меня черт-те где и хочешь, чтоб я снова впрягся и тянул тачку? На это ты рассчитываешь?

Л и д и я (вспыхивая). Ну что ты, теперь все будет иначе. Ты увидишь. (Переставая плакать.) Знаешь, я почти получила роль в кино. Наверняка все хорошо устроится. Ну что тебе стоит похлопотать?

Л е г к о в (махнул рукой). Но учти: больше ты меня не трогаешь. Все!

Л и д и я (после маленькой паузы). Скажи, ты уже где-нибудь остановился?

Л е г к о в. Нет.

Л и д и я. Может, ко мне заедешь?

Л е г к о в (привычно, скороговоркой). У меня еще дел навалом. Бумаги…

Л и д и я. А я подожду.

Л е г к о в. Это уж лишнее. Успею — зайду, попозже.

Л и д и я (пишет на бумажке). Обещаешь? (Дает адрес.)

Л е г к о в (что-то прикидывает, машинально). Сказал, приду, если получится. (Прячет бумажку.)

Лидия выходит, улыбаясь чему-то. В вестибюль возвращаются  С в е т л а н а  и  Ж е н щ и н а. Теперь ее длинные волосы уложены по последней моде, с кудрявым шаром вокруг головы; она еще более неотразима. Обе не замечают Легкова за портьерой двери.

Ж е н щ и н а (очень оживлена). Глупо, наверно, но мне кажется — все у меня обойдется. (Посмотрелась в зеркало, обняла Светлану.) Правда ведь?

С в е т л а н а (держит ее руку). Уверена. Через месяц вы приедете. (Бросает взгляд.) Сделаем чуть покороче.

Ж е н щ и н а (качает головой, горестно). Через месяц вряд ли. Они говорят, после операции три недели лежать, потом санаторий и дома. (Пауза.) Может, ко мне выберетесь? Вчера мне сказали — химию перед наркозом нельзя. Я прямо убита была.

С в е т л а н а. После — нельзя.

Ж е н щ и н а. Да, да. Я уже выяснила. (Снова посмотрелась в зеркало; заметив в дверях Легкова, засуетилась.) Вот еще мужчина к вам, а я задерживаю Ой, чуть не забыла! (Легкову.) Где-то здесь мои ягоды.

Л е г к о в (достает с подоконника). Вот. И шляпа.

Ж е н щ и н а (Светлане, подавая корзину с ягодами). Это вам. Мне утром в театр принесли. Я ведь сегодня тоже репетировала. С