– Довольно,– произнес Алчущий.– Эдзаков мы от Хушена отведем. Но с Конгом тебе придется управиться самому.

Владыка Владык перестал шевелить губами и удивленно воззрился на мага. Чародей усмехнулся:

– Дурная новость для тебя,– сказал он.– Боевой флот Конга идет к Хушену.

К сожалению, это была дурная новость не только для гурамиди, но и для Алчущих. Они опасались, что к Гураму движется кое-что кроме флота.

– Теперь этот дом – твой,– сказал Данил.

– Да.

В голосе Ниминоа звучала печаль. Ободранные стены, засохшие растения, вывернутые половицы.

– Прости,– Ниминоа повернулась к Турфангу.– В этом доме мне стыдно принимать гостей.

Конгай поглядел на нее задумчиво, потом перевел взгляд на Данила и лукаво улыбнулся:

– Ставлю шесть золотых против трех, что через три часа приведу его в пристойный вид!

– Принято,– кивнул Данил.– Всегда мечтал посмотреть, как чародейство используют на что-то полезное.

– Ха! – воскликнул Турфанг.– Если бы ты знал, что значит быть верховным жрецом Быкоглавого в притоне бездельников, именуемом «Кесанский храм Тура», вот тогда ты понял бы, что такое настоящее чародейство! Благородная госпожа! – Он отвесил учтивый поклон Ниминоа, но девушка уже слишком хорошо его знала, чтобы принимать всерьез.– Благородная госпожа, прошу вас и вашего благородного жениха удалиться на оговоренные три часа. В противном случае моя магия бессильна!

Улицы уже почти очистили от трупов. На рыночной площади болтались на перекладинах упитанные туши лидеров Кариомерского Братства. Некоторых повесили уже мертвыми: монахи бились отчаянно, знали, что их ждет. Горожане поспешно уступали дорогу, жались к стенам, стараясь держаться подальше от боевых пардов. Ниминоа вот уже несколько дней как пересела с обычного зверя на гурамского хомети, большеголового, длинногривого, с жесткой щетиной на лапах. На взгляд Данила, хомети слишком тяжелы и упрямы, но боевые качества их – выше всяких похвал. Тем более что грива и щетина прекрасно защищают от клыков и стали. Что же до упрямства, тут пришел на помощь Турфанг – показал Ниминоа, как чародею следует управляться с животными. Какой-то час – и пард стал так послушен, словно Ними вырастила его из месячного толстолапого котенка.

Дважды навстречу попадались конгайские патрули. Воины Береговой Стражи разъезжали по улицам Кариомера с той же невозмутимостью, с какой ехали бы над берегом моря Зур. Парни в черных повязках, которые выполняли примерно ту же работу, держались не столь уверенно, хотя это был их родной город. Может, потому что конгаи сидели в высоких седлах, облаченные в отличные доспехи, а ребята Сожри-Всё топали пешком и вооружены были обычными дубинками. Хотя нет, кое-кто уже обзавелся оружием поприличней. Впрочем, и те и другие с одинаковым почтением приветствовали Данила и Ниминоа, хотя конгаи салютовали своему командиру, светлорожденному Империи и его невесте, а черноповязочники – Демону и дочери купца Гривуша. Надо сказать, приветствовали их не только бойцы, но и простые горожане. Утром полгорода собралось поглядеть, как вешают монахов. Когда перевернулась вверх ногами туша Отца-Наставника Круна, вместе с ней перевернулась вся жизнь хуридитов. Небо и земля поменялись местами. Хотя, может быть, они просто вернулись на свои места.

Но Брат-Хранитель Дорманож думал иначе. И Алчущий Силы из Тайдуана Унгат тоже думал иначе. И двадцать тысяч воинствующих монахов, превосходно вооруженных, на отлично вымуштрованных боевых пардах, ядро армии Хуриды – тоже думали иначе. И были уверены: Хурида принадлежит им, поскольку такова воля Величайшего.

Брат-Хранитель Дорманож, хоть и не получил вожделенного звания Отца-Управителя, но и не был наказан за то, что упустил северян. И прощен он был благодаря колдуну. Дорманож и помыслить не мог, что увидит ненавистного чародея рядом с самим Наисвятейшим. Но – увидел. Более того, именно Алчущий попросил назначить Дорманожа командующим Восточной армией Святого Братства. И Наисвятейший согласился!

И вот теперь Дорманож ведет пылающих праведным гневом воинов Величайшего, а впереди скользит по дороге тень дракона, несущего на шее самого настоящего колдуна. Впрочем, Дорманож не отказался бы от помощи Алчущего, даже если бы мог. И он очень надеялся, что кто-нибудь, подобный Унгату, сопровождает и Западную армию, брошенную против вторгшихся урнгриа. Сам Дорманож еще не сталкивался с горными демонами, но о том, что они творили в прошлый раз, наслушался достаточно. Ничего! Величайший стоит за спиной каждого воинствующего монаха и крепит десницу каждого воина Святого Братства. Неверующие будут уничтожены. И в Хуриде, и вне ее. И сбудется по слову святого Туска: «Вот Мир – и он ваш! По воле Величайшего!»

– Чудо…– прошептала Ниминоа.

Глаза ее блестели. Мебель, ковры, даже горшки с цветами – все, как было прежде.

Турфанг сиял.

Ниминоа вдруг сорвалась с места, легко, как девочка, подбежала к конгаю, обняла, прижалась лбом к его груди.

– Спасибо…

Турфанг ласково погладил ее по густым волосам.

– Не внушай ложных надежд старому жрецу,– сказал он.– Не то я забуду, что ты невеста самого Данила Руса!

Ниминоа отстранилась, посмотрела на Турфанга и звонко рассмеялась.

– Три золотых,– напомнил Данилу жрец Тура, усмехнувшись.

Светлорожденный развязал кошелек и демонстративно вручил победителю его выигрыш. Турфанг позвенел монетками… и передал их Ниминоа.

– Милая,– произнес он,– купи своему благородному жениху приличную одежду. А то он ходит, как оборванец-омбамту!

Данил невольно взглянул на свои штаны… и убедился, что Турфанг прав. Вот поганец! Но Данил не обиделся. Честь воина не в том, чтобы обижаться на шутки друзей, а в том, чтобы лишать врагов возможности шутить.

– А теперь,– сказал Турфанг,– не пора ли, благородная хозяйка, угостить нас ужином?

– Ужином? – смутилась Ниминоа.– Но я…

– Прекрасная хозяйка, разве я не обещал вернуть дому прежний вид? – Турфанг подмигнул Данилу.– Разумеется, я позаботился не только о коврах, но и о поваре. Тем более что сам собираюсь пожить здесь немного, если позволишь? Позволишь?

– Гони его! – потребовал Данил.– Он слишком беспокойный гость.

– Ты прав,– согласилась Ниминоа.– Прости, Турфанг, но я не могу спорить с будущим мужем. Мы будем твоими гостями!

– Как скажешь,– охотно согласился жрец Тура, хлопнул в ладоши и велел подавать обед.

Ниминоа глядела на него с восхищением. Она не знала, что Турфанг, настоящий маг, помог ей забыть о том, что делали с ней в пыточном подвале крепости Ангбион. Но эта помощь не была хитростью. Жрец Быкоглавого лишь по необходимости становится жестоким. Воля Тура в том, чтобы все, кто ему служит, радовались жизни, словно им дарована вечная юность, а зло в Мире – лишь случайная тень.