Антониетта уткнулась головой ему в грудь.

— У меня такое чувство, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Франко, ты видел лицо Таши? Ты знаешь Кристофера с детства. Ты знал, что он способен на подобное?

Франко покачал головой.

— Я планировал позвонить ему завтра.

— В этом нет нужды, Франко, — проговорил Байрон тихо, но в его голосе слышалась власть. — С Кристофером Демонизини о том, как обращаться с женщинами, поговорю я. Вы слишком рискуете, в то время как у меня нет репутации, которую стоило бы защищать.

— Ни одному из вас нет необходимости о чем-либо говорить с Кристофером, — твердо заявила Антониетта. — Я полагаю, с ним должен поговорить капитан.

Двое мужчин переглянулись между собой над ее головой. Байрон взял ее за руку и мимоходом повел из музыкальной комнаты, Франко шагал рядом с ними, в то время как прибежавшие горничные начали убирать стекло.

— Тебе так же, как и мне, прекрасно известно, что у него слишком много денег, чтобы его привлекли к ответственности, даже если это касается избиения Таши, — сказал Байрон.

— Тогда мы погубим его социально и финансово, — серьезно возразила Антониетта. — Их бизнес и так переживает не лучшие времена. Потребуется не слишком много усилий, чтобы довести их до края. Никто не имеет права причинять боль моей семье.

— Это, Байрон, говорит истинная Скарлетти, — промолвил Франко. — Пусть это будет тебе предупреждением. Мы стремимся к мести.

— Возмездию, — поправила Антониетта. — Справедливости. Это совсем не то же, что и месть. Спроси nonno. Я уверена, он согласиться со мной. Я не шучу, Байрон, я сильно возмущена этим. Как этот ужасный человек смеет бить и пинать мою кузину и думать, что его жизнь будет продолжаться без единого последствия.

— А я ничего и не сказал, bella.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, на что я способна. Возможно, ты не будешь считать меня столь привлекательной, — она произнесла это так, словно бросала ему вызов.

Байрон склонился и прикоснулся к уголку ее рта своим.

— Напротив, я думаю, ты прекрасно впишешься в мой народ, — намек на легкое веселье слышался в его голосе.

Франко прочистил горла.

— Удивительно, маленькая кузина, но я тоже согласен относительно возмездия. Пойду на кухню и займусь Альфредо. Я также дождусь капитана, чтобы показать ему все и поговорить с ним, не вызывая сцен.

— Grazie, Франко, я очень ценю твою помощь, — Антониетта протянула руку и ее кузен поймал ее в знак солидарности

— Иди, наслаждайся. Байрон, проследите, чтобы она это сделала.

— С удовольствием, — Байрон просунул пальчики Антониетты под сгиб своего локтя и повел ее через анфиладу комнат палаццо. — Я действительно очень сожалею о скатерти. Когда умирает тот, кого мы любим, мы цепляемся за вещи, которые они ценили.

— Понимаю, глупо расстраиваться по поводу всего этого, когда бедный Энрико умер в нашем доме, — вздохнула Антониетта, — я чувствую себя смешной, думая о скатерти.

— У меня есть медальон, который я сделал для своей матери. Я был мальчишкой и, конечно, сейчас не посчитал бы это хорошей работой, но она дорожила им. Она всегда носила его. Даже позже, когда мои навыки улучшились, и я подарил ей другой, гораздо более ценный, она все равно продолжала носить медальон, — Байрон мог слышать смех своей сестры, ее голос, когда она говорила с доном Джованни, был низким. Это заставляло его испытывать мучительно чувство ностальгии.

— Байрон? — Антониетта резко остановилась, прямо перед дверью в консерваторию. — Я знаю, что не говорю тебе, как я отношусь к тебе, в основном, потому что не могу выразить это словами, но ты очень важен для меня, — она встряхнула головой. — Совсем не это я хотела сказать.

Она выглядела так, словно вот-вот заплачет, и он притянул ее к себе.

— Я знаю, что ты испытываешь ко мне, cara. Я чувствую то, что ты ощущаешь, помнишь? Мы связаны. Тебе нет необходимости говорить мне какие-либо слова. Они придут со временем.

— Я просто хочу, чтобы ты знал.

Байрон взял ее за подбородок и поднял ее лицо к своему.

— Я знаю, — его рот нашел ее висок и прошелся, легко, как невесомое перышко, по ее щеке к уголку рта. Мужчина притянул ее еще ближе, его руки собственнически сжались вокруг нее, а его язык дразнил ее сжатые губы, пока она не раскрыла их для него. Он не дал ей ни единого шанса вырваться, ни единого шанса на целомудренный поцелуй. Все с волчьим голодом взяв под свой контроль. Он хотел ее всеми фибрами своей души и силу этого своего желания изливал в поцелуе. Ему хотелось, чтобы она чувствовала себя любимой, ощущала себя красивой и уверенной. Уверенной в нем и в том, что он испытывает к ней.

Пламя мгновенно разгорелось между ними. Его мужское достоинство отреагировало, становясь более толстым, напряженным. Он изнывал от желания погрузиться в нее. Глубоко внутри него вездесущий зверь поднял голову и взревел, взывая к своей паре. Заявляя о своих правах. Руки Байрона скользнули вниз по ее спине, обхватив талию, запоминая изгиб бедер и находя ягодицы. Она надела одни из своих сексуальных маленьких «танго». Под тонким шелковым материалом ее юбки не ощущалось ни кусочка ткани.

Байрон углубил свой поцелуй, забывая обо всем, кроме чистой огненной страсти ее рта. Ее тела. Он вынудил ее еще теснее прижаться к нему, впечатываясь напряженным свидетельством своего желания в ее нежную плоть. Удерживая ее таким образом, он наслаждался тем, как ее бедра немедленно прижались к нему, ища облегчения. Он не мог перестать целовать ее, его рот был твердым, горячим и убедительным.

— Ты хочешь сбежать со мной? Прямо сейчас?

Низкий свист прорвался сквозь эротичные картины в сознании Байрона. Будучи так глубоко слитой с ним, Антониетта также услышала его.

— Ну и ну! Дядя Байрон! Эй, пап, зацени-ка это. Он готов прямо здесь заняться сексом. Я никогда не думал, что он способен на это. Полагаю, они готовы прямо сейчас слиться с полом.

Антониетта отодвинулась с легким вскриком тревоги.

— Кто это, Байрон, и почему я слышу его?

Он ласково погладил ее по голове.

— Это, должно быть, мой племянник, тот, у которого напрочь отсутствуют манеры. Ты совершенно точно уверена, что хочешь встретиться с ним? Я могу отослать его прочь, — с надеждой сказал он. — Это бы спасло меня от унижения, через которое, не сомневаюсь, мне придется пройти, если ты настоишь идти через все это до конца.

— Как же я тогда услышала его у себя в голове? Он в консерватории, однако, я услышала его точно так же, как слышу тебя. Мне, вообще-то, совсем не хочется слышать каждого у меня в голове, — мысль эта явно беспокоила ее.

— Этого не будет. Наши люди — сильные телепаты, но Спутники жизни говорят на своей собственной волне, личном канале, если так тебе больше нравится. Наши сознания были слиты воедино, а мой племянник высказывался на общем канале, которым пользуются все представители моей расы. Ты услышала его через меня, точно так же, как использовала мои глаза, чтобы увидеть.