Лаура прижала руки к щекам и покачала головой. В принципе, немного зная Хади, она ожидала, что он выкинет нечто похожее. Но не ТАКОЕ! А ведь судя по словам Сати, она его действительно любит… Как же ей наверное горько и омерзительно было об этом узнать.

«Так ей и надо! Это кара за ее шашни с Илезом», - мелькнула в голове мысль. Но если еще пару месяцев назад она принесла бы большое облегчение, сейчас Лаура лишь вяло согласилась с ней и сразу забыла. Если бы не Сати, не вскрылась бы подлая личина Дачиева, и она до сих пор билась бы в навечно закрытую дверь и не узнала бы, что такое быть любимой по-настоящему.

- Ну, я этого так не оставлю, - все еще кипятился Эмран. – Зря я тогда его простил! Они еще не знают, что такое плюнуть в лицо Сайларовым! Как он вообще посмел!..

«Также, как ты посмел изменять маме», - чуть не вырвалось у Лауры. Она наблюдала за разъезжавшим взад-вперед на каталке отцом и не могла не думать, что и это – кара Всевышнего, которая обрушилась на него в его потомках.

- Ну и ей поделом! – продолжал Эмран. – Не послушала меня. Я же говорил ей, что он ей не пара! И вот результат! Хорошо хоть Дачиев пошел на мировую. – Тут он развернулся к Лауре, будто только вспомнил про нее. – Да! Хорошо, что ты приехала. Черт с ней, с твоей сестрой! Потом разберусь. У меня для тебя радостная новость. Я все уладил с Дачиевыми. Он тебе еще не звонил?

С упавшим сердцем Лаура отрицательно покачала головой.

- Ничего, еще позвонит. Жди! Только вчера все решили. Ох и упрямый же у тебя муж, ни во что слово родителей не ставит! Но ничего, совесть проснулась. Отнять у ребенка мать…

- Как решили? – тупо переспросила Лаура.

- Ну так, - пожал плечами Эмран. – Вы семья. Снова.

- Но уже прошло три месяца…

- Разве? Не проблема. Поставим вам снова брак. Ну, без всей этой суеты со свадьбой.

Лаура, раскрыв рот, смотрела на отца, который в миг растерял все желание расправиться с мужем Сати и теперь сиял от радости, что смог исправить личную жизнь другой дочери. Как она теперь ему скажет, что не хочет возвращаться к Илезу? Она не может так с ним поступить после всего, что он для нее сделал. Это Сати, Мика, Надим могут позволить себе быть неблагодарными. Она – нет. Лаура ощутила, как на глаза набежали слезы. После мимолетного счастья с Азаматом снова вернуться в вечную мерзлоту дома Дачиева, где ее любят только сын и свекры… Но отец не должен знать, какую боль ей только что причинил.

- Ой, прости, я сейчас, - сказала она, изо всех сил заставляя голос звучать непринужденно, и поспешила в туалет.

Проклятый Илез! И что ему в голову пришло вернуть ее после всего, что он наговорил? Раскаяние? Да плевала она на него. И даже если он упал бы к ее ногам, осыпая клятвами в вечной любви – он был ей уже не нужен. Его слова простить и забыть невозможно, а теперь у нее вообще есть Азамат… Точнее, был. Лаура, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, сидела в туалете. Она скажет Азамату, что все кончено. Чтобы он не искал с ней встреч. Что при встрече она будет его игнорировать и делать вид, что с ним незнакома. Что ж, зато это – идеальный выход из паутины лжи, в которой она успела сильно увязнуть. Если он когда-то пересечется с настоящей Сати и она его пошлет, это будет выглядеть логично – ведь она его предупреждала.

Правда, Азамат наверняка захочет знать почему… Почему? Потому что она возвращается к мужу? Так она в роли Сати только что с ним развелась. Как все глупо получилось. И Илез – как его подпустить к себе после всего, что у нее было с Азаматом? И вдруг он узнает, что она была с кем-то, пока находилась в разводе? Без брака! Хоть он ее и не любит, но взбесится точно и снова выставит за дверь. Расскажет всем…

Лаура обхватила и с силой сжала руками голову. Единственный выход из ситуации оставался один - покончить с собой, но и на это смелости у нее бы не хватило.

-------

Илез не заставил себя долго ждать. Он приехал на следующий день, позвонив за пятнадцать минут до прибытия. Так как до этого он успел привезти Лауре все ее вещи, теперь ей пришлось собираться заново. Впопыхах, глотая слезы, она упаковала пару чемоданов с самой необходимой одеждой и принадлежностями. Сати, необычно молчаливая и хмурая, исподлобья наблюдала за ее сборами.

- Не вижу радости на лице, – наконец заметила она.

- А ты бы радовалась, возвращаясь к мужу потому, что его вынудили родственники? – отрезала Лаура. – Да еще и после того, как он признался, что ему на тебя наплевать?

- Возможно, все изменилось, - предположила Сати. - Он понял, что между нами все кончено, и решил попробовать выстроить отношения с тобой? Заново?

Лаура захлопнула крышку чемодана и гневно посмотрела на нее.

- А я не хочу. Я уже ничего не хочу с ним выстраивать! Лучше бы он просто оставил меня в покое!

- Зачем же ты тогда возвращаешься?

- Отец договорился. Я не могу дать задний. И потом… Камал. Если появилась возможность сохранить семью ради него, я это сделаю.

Сати, глядя на нее с жалостью, покачала головой.

- Что ж, надеюсь, на этот раз у вас все срастется.

Тупое слово! Лаура знала, что ничего не срастется.

Едва взглянув на каменное лицо Илеза, когда он вышел из машины, чтобы помочь ей с чемоданами, Лаура лишь уверилась в своих опасениях. Ничего кроме сухого приветствия. Он не собирался ничего восстанавливать.

Дачиевы, конечно же, встретили ее более тепло, а особенно радовался Камал. Он суетился вокруг Лауры, а она пыталась выглядеть счастливой ради него. Приглашенный человек засвидетельствовал, что они с Илезом вновь муж и жена, и когда пришло время ложиться спать, Лаура поднялась по знакомой лестнице в знакомую спальню. Пока ее не было, Камала переселили в отдельную комнату, где с ним жила няня. Дачиевы предложили пока ее не увольнять, чтобы Илез с Лаурой могли проводить больше времени вместе, чтобы скрепить, так сказать, новый брак.

Лаура поймала себя на мысли, что стала снова стесняться Илеза, и была рада, что он задержался внизу, и она смогла спокойно переодеться в ночную сорочку. В глубине души она надеялась, что он не станет заикаться об исполнении супружеского долга. Судя по его пресной физиономии, он не был рад снова видеть ее в своем доме, а если так, то и желания к ней у него по идее быть не должно.

Илез зашел в комнату, когда Лаура, утомленная волнениями, происходившими в ее жизни, почти заснула. Лежа на боку, отвернувшись от него, она слышала, как он разделся, почувствовала, как он залез под свое одеяло. Лаура затаилась. Перед глазами мелькали эпизоды их с Азаматом встреч. Илез немного поворочался на своей половине, а потом без лишних слов перелез к ней и повернул на спину. Темнота комнаты скрывала его лицо и выражение глаз, но судя по торопливому копошению под ее одеялом, ничего нового она бы там не увидела.

Лаура зажмурилась, чтобы не заорать и не отпихнуть его. Он был ее мужем, она не имела права ему отказать. Жадные поцелуи, которыми он покрывал ее шею и грудь, поспешные ласки – не для нее, для себя, чтобы поскорее завестись и скорее кончить. Лаура чувствовала себя рабыней, которую использует господин для удовлетворения своей похоти. И если с Азаматом эти мысли возбуждали ее и будоражили воображение, с Илезом она казалась самой себе безвольной куклой. Лаура механически обвила руками навалившийся на нее обнаженный торс и приняла в себя нетерпеливое тело мужа, благодарная кромешной темноте комнаты за то, что он не увидит ее слез. Илез не ждал от нее бурных ласк. Его не интересовало, получила ли она удовлетворение, хотя прежде хоть об этом он ее спрашивал. Вонзившись в нее последние несколько раз, он немного отдышался, также в гробовом молчании повернулся на другой бок и заснул. Лаура оправила сорочку и тоже отвернулась, свернувшись в комочек. Будто ее только что изнасиловали. Просто она не сопротивлялась. На душе и в мыслях не осталось ничего кроме пустоты.