«Как все )))», - пришел ответ.

«Но он предохраняется?»

«Сейчас нет. Мы хотим ребенка».

На этом сообщении Сати едва не упала в обморок от удивления. Эта информация настолько не укладывалась в голове, что поначалу она подумала, что девушка над ней прикалывается.

«Ты же подвергаешь себя огромному риску!» - написала она.

«Риска почти нет. У него уже давно неопределяемая вирусная нагрузка. Если вирус не определяется в крови, риск заразиться ничтожно мал. Не больше, чем риск, что тебя собьет на улице машина».

«Но он все-таки есть…»

«Стопроцентную гарантию тебе никто никогда не даст».

Сати долго сидела перед экраном, перечитывая это сообщение, не у веренная, радоваться ли тому, что она узнала. Она действительно могла бы вернуться к Хади, но... Нет гарантии. Никакой гарантии.

Риск Сати не просто пугал, а вгонял в тихий ужас. При мысли о том, что однажды она могла бы увидеть две полоски, по коже пробегали неприятные мурашки, а за ребрами все леденело. И все же кто-то так жил. Жил с этим страхом и вероятность заразиться, потому что находиться рядом с любимым человеком оказалось важнее. Страх и желание остаться с Хади во что бы то ни стало попеременно одерживали верх в голове Сати. То она порывалась звонить ему, ехать и доказывать, что еще ничего не кончено, то трусливо забивалась в дальний угол квартиры, благодаря Всевышнего, что он сам все оборвал.

«У тебя парень плюс что ли?» - пришло сообщение от девушки.

«Да, – ответила Сати, не вдаваясь в подробности. – Мы случайно узнали буквально на днях».

«Хочешь расстаться?»

«Мне страшно».

«Я тебя понимаю. Но за тебя никто это не решит. Если не можешь себя пересилить, уходи. Не думаю, что ему нужна от тебя жалость».

«Я не хочу уходить».

«Тогда оставайся )) Все не так ужасно, как кажется, если подойти к этому ответственно. Только будь готова к кое-чему похуже риска подцепить ВИЧ».

«К чему это?»

«К тотальному осуждению. К тому, что большинство тебя не поймет и будет крутить пальцем у виска, считая сумасшедшей. Будут уговаривать его бросить и найти себе здорового. Ну и к тому, что на парне твоем будет вечное клеймо. Человек с ВИЧ в нашей стране – это отброс общества».

После звонка брата Сати все же решилась позвонить Хади. Она убедила себя, что пока не обязана к нему возвращаться. Один звонок, чтобы проверить, как он. Они договорились, что останутся друзьями, так что вполне логично набрать другу, разве нет? Однако, как и Мика, Сати нарвалась на отключенный телефон. Каждый раз, услышав «Абонент временно недоступен», она чувствовала, как поднимается в груди щемящее тревожное чувство. Она не должна была оставлять его! Не должна была! Это предательство. Если он что-то с собой сделал… И как назло, она не знала телефонов ни одного из его друзей, а звонить его родителям постеснялась.

К вечеру беспокойство Сати достигло апогея. Как только мама вернулась домой, она вручила ей Сальму и под каким-то впопыхах придуманным предлогом выскочила из квартиры. Зимой темнело рано. Сати сидела в холодной машине, дышала на руки и ждала, пока прогреется мотор. Она должна хоть что-нибудь предпринять! Съездить на их квартиру, проверить, там ли он. И если его там нет, она просто сядет под дверью и будет сидеть там всю ночь. И следующий день тоже. Сколько ни потребуется, пока она не убедится, что с Хади все в порядке.

Девушка включила магнитолу и выбрала песню, которую любил слушать Хади. Старенькая композиция Reamonn “Supergirl”, одна из немногих песен на английском среди кучи турецких, которые он так любил. Он говорил, что она написана про Сати.

Она - супердевочка, а супердевочки не плачут.

Супердевочки просто летают.

Сейчас это точно не про нее – она совершенно не ощущала себя «супер», и до неба было слишком далеко.

Подъездная дверь с кодовым замком. Сати набрала вызов домофона и замерла. Как-то глупо было стоять в десятом часу вечера под дверью парня, но сейчас ей было не до гордости. Домофон молчал. Сати набрала код, вошла в подъезд и поднялась на их этаж. Что она скажет Хади, когда он откроет? Что пришла просто узнать, как у него дела? А он скажет, что хорошо и что у него разрядилась трубка. И что потом? Она ведь не пришла, чтобы остаться, а он наверняка хотел бы именно этого. Сати решила, что разберется тогда, когда это «потом» настанет.

Минут десять девушка звонила и стучала в дверь, но никто не открывал. Либо Хади знал, что это она, и не хотел открывать, либо… Эту мысль Сати попыталась отбросить, но она назойливо мельтешила, пробиваясь то тут, то там. Он считает, что это смертельно. Вдруг он решил ускорить неизбежное? Устав от попыток прорваться в квартиру и нервного напряжения, Сати села на лестницу и прислонилась головой к прохладной бетонной стене. Неуютный искусственный свет лампочек разгонял темноту наступившей ночи, на лестничной клетке пахло хлоркой вперемешку с жареной картошкой.

Сати ощущала себя настолько беспомощной, что снова захотелось поплакать. Она покопалась в телефоне, чтобы как-то отвлечься, то и дело приказывая себе не думать о плохом. Он мог задержаться на работе. Поехать к родственникам. Тусить с друзьями. Одно точно – он обязательно вернется сюда, если, конечно, не успел сменить место жительства. И она будет его ждать. Пусть это полное идиотство, но пока лучше ничего не пришло в голову, она посидит тут.

В районе одиннадцати позвонила мама. Сати соврала, что зашла к подруге. Снова ложь. Но маму тревожить не хотелось. Если потребуется, она скажет, что осталась с ночевкой. Да, раньше она нигде не оставалась. А теперь остается. Сати переместилась на подоконник, чтобы не заработать цистит в дополнение ко всем своим проблемам, застегнула потуже куртку и прикрыла глаза.

В голове все прокручивалась песня Reamonn. Супердевочки не плачут. Она справится. Как-нибудь.

Телефон в кармане куртки зажужжал входящим звонком. Сати глянула на экран, и сердце радостно вздрогнуло в груди. Нет, это был не Хади, но тот, кто мог что-то узнать.

- Да, Мика?

- Привет, - голос брата был напряженным. - Ты где сейчас?

- Я? Хм… - Сати осмотрелась по сторонам, думая, стоит ли соврать, чтобы не беспокоить еще и брата. – Я сижу в подъезде.

- В каком подъезде?! – опешил тот.

- В нашем доме. Где мы жили с Хади.

- Чт.. Что ты там делаешь?!

- Он не брал трубку, и я приехала сюда.

- У вас же сейчас… Одиннадцать ночи?

- Ну да.

- Зачем ты поперлась туда на ночь глядя?!

- Когда я сюда приехала, было девять! – обиделась Сати на ворчливый тон брата.

- Ты торчишь там уже два часа? – не переставал изумляться Мика.