Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикрыв ладонью рот, Галина всхлипнула:
— Ты что, не видишь — он мертвый!
— А ты говорила, «Скорую» вызывать надо, — загробным голосом произнес Георгий. — Тут милиция нужна.
— Не милиция, а полиция, — со скорбным выражением лица поправила домработница.
Следственная группа приехала почти сразу.
— Не ожидал, что вы так быстро, — встречая полицейскую машину, мрачно пробурчал Георгий, — все-таки из города.
Коренастый дотошный следователь, лет сорока, в потертой кожаной рыжей куртке подозрительно взглянул на водителя круглыми, словно совиными глазами.
— Глеб Скрыпник, — сухо представился он. — Неужели в доме только вы и домработница? Такой дом, махина, целый дворец, а вы вдвоем.
Выскочившая из дома Галина засуетилась вокруг следователя.
— Так раньше здесь знаете, как много народу бывало… А теперь, — безнадежно махнула она рукой. — После развода хозяина с женой все сбежали, одни мы с Жорой остались.
Капюшон куртки без конца спадал ей на глаза, и женщина то и дело нервно поправляла его. Следователь молча обошел дом, Галина, словно тень, следовала за ним.
Георгий с растерянным, горестным видом остался у входа вместе со следственной группой.
Наконец полицейские поднялись на второй этаж и направились в спальню.
Эксперты сразу же принялись за работу, а Скрыпник, осмотрев место происшествия, в соседней комнате принялся допрашивать водителя и домработницу.
Бросив куртку на диван, он расположился за столом.
— Так вы говорите, что еще вчера хозяин не ответил вам, почему же вас это не смутило и вы сразу не забили тревогу?
Георгий монотонно забубнил в свое оправдание:
— Так я знал, что он не один, а он не любит… — И тут же поправился: — Не любил, когда ему мешали.
— Допустим, — не сдавался следователь, — но вы хотя бы в окно посмотрели, спит он или бодрствует.
— Так он не спал. — Георгий вдруг осекся. — Погодите! Когда мы подъехали к дому, окно спальни ярко горело, а сегодня… Сегодня шторы были плотно закрыты, и света в спальне не было. Ничего не понимаю…
Скрыпник с любопытством, смешанным с недоверием, уставился на свидетеля.
— Сомневаюсь, что вчера вечером потерпевший был жив, у меня глаз на это дело наметан, я уже столько жмуриков повидал. — У него вырвался нервный смешок.
Скромно сидевшая в уголке домработница робко подала голос:
— Был свет, я тоже видела.
А водитель спросил:
— А от чего хозяин умер?
Поиграв желваками, следователь проскрипел:
— Пока экспертизу не сделают, сказать ничего нельзя.
— Но, судя по тому, что девица тоже не совсем живая, — вздохнул Георгий, — выходит, смерть их неестественная.
— Вот это вы точно определили — неестественная и, похоже, насильственная.
Георгий нахмурился.
— Так их что, убили?
Галина испуганно взвизгнула:
— Так у нас ночью здесь убийца, что ли, находился?!
— Выходит, что так, — покосился на следователя Георгий.
Скрыпник полез в карман за сигаретой, но вовремя вспомнил, что бросил курить, и, тягостно вздохнув, произнес:
— Если вы говорите правду, то похоже, что в доме был еще кто-то, помимо вас. Кто-то же задернул шторы и выключил свет.
Георгий с Галиной закивали.
Угрюмо набычившись, Скрыпник недоверчиво поджал губы.
— Если вы, конечно, меня не обманываете…
Домработница и водитель наперебой принялись уверять следователя в своей честности и невиновности.
Недовольно поморщившись, Скрыпник прикрикнул:
— Тихо, перестаньте галдеть! Вот протокол допроса, если здесь все, как вы говорили, поставьте подписи. — Он протянул лист, на котором писал.
Телохранитель с домработницей пристроились у стола и принялись читать свои показания.
Первым расписался Георгий.
— Я могу быть свободным?
— Идите, — процедил Скрыпник. — Только никуда не уезжайте.
Сосредоточенно шевеля губами, Галина дочитала протокол, расписалась и протянула листок следователю.
— И что теперь с нами будет? Где работать будем? — уныло произнесла она.
Покосившись на нее, следователь сунул бумагу в папку и ничего не ответил.
— Нам-то как быть? — более уверенно повторила домработница. — Мы можем здесь пока оставаться?
— Наследники у убитого есть? — буркнул Скрыпник.
— Есть, — еле слышно прошептала Галина. — Надо, наверное, сыну и бывшей жене Родиона Алексеевича позвонить…
— Звоните. Вот они все и решат. А пока оставайтесь тут и никуда не уезжайте, — бросил Скрыпник на ходу, торопясь на место происшествия.
Медэксперт, немолодая, вечно усталая женщина, встретила следователя словами:
— Отравление сильно действующим ядом, судя по запаху миндаля — цианистым калием. Смерть наступила вчера где-то в промежутке между четырнадцатью и пятнадцатью часами, точнее скажу после вскрытия.
— У водителя и домработницы на это время алиби, — пробормотал себе под нос Скрыпник. — Хотя вино можно было отравить и раньше, но, судя по валяющемуся на столе штопору, вино открыл сам хозяин. Может, здесь был еще кто-то третий?
Трупы из комнаты забрали. Проследив взглядом за носилками, Скрыпник обратился к оперативникам:
— Заканчивайте тут поскорее. Отпечатки сразу же на экспертизу. Чтобы к вечеру у меня уже были результаты.
Вечером выяснилось, что кроме отпечатков жертв имелись отпечатки еще одного человека, но смазанные.
— А яд был в бокалах, а не в бутылке, — отчитался эксперт-криминалист.
— Как интересно! — оживился Скрыпник. — Где же этот третий прятался и когда покинул дом?
— Почему вы думаете, что он прятался? — заинтересовался один из оперативников. — Зачем ему это, отравил и бежать.
— Вот и мне непонятно, зачем, — почесал затылок Скрыпник. — Отравление произошло в обед, а что убийца делал в доме вечером? Вчера окно спальни было не зашторено, в спальне горел свет, а сегодня утром портьеры оказались уже наглухо зашторены и свет в спальне был выключен. Сделать это извне невозможно, спальня была заперта изнутри, значит, убийца находился внутри. И как он покинул спальню?
— Может, телохранитель и домработница врут и все было не так? — хохотнул оперативник.
— Да нет, — нахмурился Скрыпник, — у этих двоих железное алиби, они были в городе, в магазинах их видели, машину на стоянках фиксировали камеры.