Столько хороших людей погибло…

Покосившись в сторону, я заметил, что Наруто невидящим взглядом смотрел в одну точку. Словно он не мог поверить в то, что услышал. Для него все произошедшее явно было шоком. Эмоции бурлили, постоянно меняясь с одной на другую: удивление, недоверие, сомнение, снова шок…

Чтобы вывести Наруто из этого состояния, я осторожно положил руку ему на макушку.

Мальчик вздрогнул и тихо, почти жалобно сказал:

— Но… Но ведь Третьего всегда называли очень мудрым, — он посмотрел мне в глаза, будто я должен был ответить.

Растерявшись, я перевел взгляд на Ютаку. Совсем тихо Узумаки прошептал:

— Его же… все уважают. А он… Получается, что из-за него погиб мой клан? Да?

— А ты что, не Умино, а Узумаки? — удивился дядя, вполне миролюбиво, но довольно бестактно ляпнул: — Почему тогда не красный?

Я беззвучно чертыхнулся и, вспомнив приличия, наконец представил Анко и Наруто.

— Забавно, — заметил родич, — но на красноволосых ты мало… не похож совсем, — закончил новообретенный родственник. — Я думал, Ирука тебя опекает, как своего племянника или еще кого…

— А большой краб сказал, что у меня чакра, как у Узумаки, — обиженно буркнул Наруто и сложил руки на груди, но улыбку подавил с трудом. Похоже, что мальчику понравилось то, что его посчитали моим родственником, пусть и дальним.

— О, это хорошо, если тебя признал призыв, — заметил новоиспеченный дядюшка и благоразумно не стал развивать тему родства.

Намекнув на то, что родственник так и не рассказал, как на нас вышел, я получил исчерпывающий ответ:

Сюда Ютака наведался один, потому что его волновала судьба клановых земель. У остатков клана Умино здесь остались информаторы и просто друзья, так что о нездоровой возне вокруг своих земель они узнали быстро. Конечно же, для него приятным сюрпризом был тот факт, что я жив и вполне себе здоров. Но прежде чем переговорить, он решил последить за нами. Стоило только дяде отвлечься, как мы пошли вызывать дельфинов, а когда он спохватился, вмешиваться было поздно.

Узнал об инциденте с призывами Ютака без труда. Сложно не заметить тот переполох, который устроили морские обитатели; сильные всплески чакры, фонтаны воды, грохот от техник, а после — перепаханный пляж, сломанные деревья. Да и мой визит к наместнику быстро стал достоянием сплетников, которые тут от скуки готовы любую муху превратить в слона. Информации у дяди было достаточно.

— А у вас что, нет призыва Дельфинов? — спросил я, искренне недоумевая, почему вопросы возникли ко мне, а не к моему родственнику. — Почему?

— Уже давно нет, — грустно вздохнул старый шиноби. — Закрыли его дельфины и свиток аннулировали.

Оказалось, что в юности отряду Ютаки повезло убить одного Хошигаки. И еще молодой и дурной тогда родственник подписал трофейный акулий контракт, подумав о том, что с двумя контрактами он будет неимоверно крут, но не учел, что эти призывы непримиримые враги. Естественно, подписать дельфиний контракт уже было невозможно; явился Кента, грубо говоря, обматерил юного Ютаку и свиток в буквальном смысле разгрыз в труху. А несколько других имевшихся свитков призыва вместе со всеми их подписавшими сгинули во время Второй войны шиноби и злоключений остатков Умино в Стране Горячих источников.

После того, как Кумо и Кири объявили войну Стране Огня и Водовороту, эта небольшая деревня шиноби вышла из союза с последней. Несмотря на ту кашу, что заварила Коноха, Деревня скрытая в горячих источниках поддерживала по отношению к нам, ее союзникам, благожелательный нейтралитет и даже согласилась приютить вместе с Умино и несколько выживших семей Узумаки.

Лишившиеся руководства, шиноби с побережья Страны Огня и островов Узушио разбрелись по всему миру. Кто-то осел в Конохе, часть попряталась по разным медвежьим углам и затаилась, а кто-то нашел убежище у кланов, с которыми роднились их семьи. Ну, а некоторые просто погибли.

— А все из-за того, что у клана не осталось единства, — грустно вздохнул Ютака. — Отец тогда за всех решил, даже с Рью-саном поругался. С дедом твоим. Дураком он не был, но все пошло наперекосяк.

Узумаки, Умино и их союзники хотели отомстить и вернуть себе хотя бы часть своих земель. Но для этого надо было выжить и возродить почти уничтоженные войной кланы.

Первой ласточкой, предвещающей беды уже на новом месте, стала смерть каге Юкагуре во время череды пограничных конфликтов за наследие Водоворота. Тогда Огонь, Туман и Источники делили, что и кому отойдет.

Вместе с лидером приютившей их деревни погибли Шигео (отец Ютаки) и старший из Узумаки — Яритэ, а в деревне к власти пришли ставленники местных толстосумов, которым был невыгоден военный городок на таком хлебном месте — торговые пути, курорты, отличный климат, несколько рудников и даже кое-какое производство. В результате деревни ниндзя не стало, зато местные богатеи из обычных денежных мешков превратились в мелких князьков. Им было несложно перекупить хороших специалистов, в один миг лишившихся работы и средств к существованию.

Судя по рассказу старого Умино, в Горячих Источниках наступили российские девяностые в миниатюре: все блага у богатых и только для богатых. Общественный порядок, безопасность, образование, медицина — зачем они всяким нищебродам? Все только для состоятельных парней. Тогда же, в череде неприятностей, погибли те несколько человек, владевшие дельфиньим призывом, и последний свиток был утерян.

— Эх, а были ведь хорошие шиноби в Югакагуре, — грустно сказал старый Умино, — а стали цепными псами, за гроши выполняющими любую, самую грязную работу. А у нас и Узумаки не осталось никакой поддержки в чужой стране. Прислуживать разбогатевшей и распоясавшейся черни на ее условиях мы не хотели. Резко стало не хватать заказов и денег. У нашего клана дела еще хоть как-то шли благодаря нашей моральной гибкости, — он грустно хмыкнул, — а у Узумаки все было совсем плохо. Чересчур они честные и гордые. Миссии им было получать сложнее, чем нам, а активно торговать печатями они опасались, чтобы не привлекать ненужное внимание. Последний десяток лет мы вместе выживали, как могли. Красноволосых осталось, можно сказать, полторы семьи. Пять человек из одной и пара опекаемых ими детей из другой. И два брата…

— А сейчас? — возбужденно воскликнул мелкий. — Они живы?

— Конечно, живы, — возмущенно