Ну, что еще рассказать? Я больше не виделся ни с Риккардо, ни с Марией и никогда больше не приезжал в Борго-Сан-Пьетро. Я вернулся на свою родину лишь спустя три года. Путь в Австрию был труден и полон опасностей. Когда мы наконец достигли цели, до нас дошла весть о большой победе Наполеона при Аустерлице над объединенными армиями австрийцеви русских. Война близилась к концу, и победителем в ней должен был оказаться Наполеон Бонапарт. Поэтому у кайзера Франца были другие заботы, нежели выслушивать меня. Впрочем, я, нисколько не смущаясь, наврал бы ему про этрусский город. Я также больше никогда не видел Лукку и Элизу, о чем не очень сожалел. Спустя пять лет после описанных в этом дневнике событий я получил письмо из Италии. Оно было от Риккардо. С удивлением я узнал, что они вместе с Марией остались в деревне Борго-Сан-Пьетро. У них было уже трое детей, старшего они назвали в мою честь – Фабио. Не могу скрыть, что я был очень тронут. Между мной и Риккардо завязалась оживленная переписка, и мне стало известно, что люди из Борго-Сан-Пьетро тщательно сровняли с землей место раскопок. Какие тайны хранило это древнее этрусское поселение, Риккардо в своих письмах не писал, как не писал и о том, что произошло в палатке в ту ночь, когда деревенские жители спасли Марию от смерти.

Наверняка какой-нибудь читатель подумает, что мое научное любопытство должно было непременно вернуть меня в Борго-Сан-Пьетро. Но я не сомневался, что люди из этой деревни не напрасно хранят свою тайну.

Последняя глава путевого дневника Фабиуса Лоренца Шрайбера стала для Энрико хорошей почвой для размышлений, но при этом не содержала никаких четких ответов. Он прочитал окончание истории в номере римского отеля, а во время перелета в Пизу и поездки в Пешу только тем и занимался, что проводил аналогии между приключениями археолога и своими собственными переживаниями. Никаких сомнений, что такие аналогии существовали, не было. Излечение Марии, о котором писал Фабиус Лоренц Шрайбер, непостижимым образом походило на чудесное выздоровление Елены. Из этого следовал только один вывод: люди в Борго-Сан-Пьетро традиционно обладают целительскими способностями. Отшельник Анджело и сам Энрико оказались лишь последователями целительского искусства. Но как оно действовало, для Энрико до сих пор оставалось загадкой, как, собственно, и его источник. После разговора с понтификом Энрико долго думал и пришел к заключению, что все жители в Борго-Сан-Пьетро (или, по крайней мере, те, что обладают целительскими способностями) – действительно потомки Иисуса Христа. Эта мысль казалась Энрико чересчур смелой и необъяснимой, хотя тот факт, что эти люди обладают исцеляющей силой, был неопровержим.

Эта идея долго не выходила из головы Энрико. В своем дневнике Фабиус Лоренц Шрайбер упоминал о кладе ангелов, и бургомистр Кавара, очевидно, предок Бенедетто Кавара, говорил ему: «Оставьте ангелов в покое, тогда ангелы оставят в покое людей!»

Он снова вспомнил свой вчерашний разговор, и упоминание об ангелах приобрело особое значение. «Может быть, именно тут есть какая-то связь с древней силой, которая привела к разрушению этрусского города? Были ли целительские способности частью той силы или они возникли независимо от нее?» Эти и другие вопросы роились в его голове, но найти ответ он не мог. Он надеялся, что все его сомненияразрешатся в горах, в Борго-Сан-Пьетро.

Путь в отель «Сан Лоренцо» лежал через Пешу. Но когда перед Энрико возник мост, ведущий к больнице, он решил навестить Елену и повернул направо. Маленькая парковка перед больницей в послеобеденное время была полностью забита машинами. Он проехал по улице, которая шла вдоль больницы, большого парка и вела к восточной окраине, где было достаточно места для маленького фиата. Отсюда до больницы он прошел пешком, на что понадобилось от силы минут пять.

Елена встретила его с улыбкой на лице. Он обрадовался, что ей уже заметно лучше, а его душевная боль от того, что она не отвечает на его чувства, неожиданно оказалась умеренной. Наверное, это было хорошо, что Энрико встретился с Александром Розином. Теперь швейцарец не был для него каким-то фантомом, а человеком из плоти и крови, ощутимым соперником, с которым легче смириться. Он долго говорил с Еленой об убийстве в Марино. Она уже узнала от Александра по телефону, что произошло, но все равно проявляла к словам Энрико живой интерес. В какой-то момент Елена вдруг ударила сжатым кулаком по матрацу, что немало удивило Энрико.

– Что с тобой? – спросил он. – Я тебя рассердил?

– Я злюсь не на тебя, а на врачей.

– Почему?

– Потому что мне приходится лежать здесь, хотя я уже совершенно здорова. Нет, у меня правда все замечательно!

– Только у тебя до сих пор еще повязка на голове.

– Ах, это всего лишь небольшая шишка. Я ее почти не замечаю. Я чувствую, что готова взяться за работу, а меня вынуждают торчать в больничной палате и зря тратить время.

– Но у врачей есть основания держать тебя здесь, – заметил Энрико.

– Ха, да что они знают! Они не хотят меня отпускать отсюда только потому, что меня вылечили не они, а Анджело и ты.

– Это действительно было чудесное исцеление, однако оно очень странное. Я не хочу накаркать, но вполне вероятны побочные действия и рецессии. Врачи правильно и ответственно поступают, решив пока понаблюдать за твоим состоянием.

– Ты сейчас говоришь так же, как эти шарлатаны!

Энрико рассмеялся:

– Смею заверить, они не подкупали меня, чтобы я тебя успокаивал. Но чем больше ты будешь себя беречь в первое время, тем быстрее встанешь на ноги.

– Я бы лучше отправилась на поиски Анджело и расспросила его о таинственной силе.

– Именно это собирался сделать и я. Дляначала я немного отдохну в отеле, а потом поеду в горы и всерьез займусь тайнами Борго-Сан-Пьетро.

Елена удивленно подняла брови.

– Ты узнал что-то новое?

Энрико замолчал, раздумывая, не рассказать ли ей о своих догадках. Она была умной женщиной и обладала профессиональным нюхом на различные тайны. Может быть, и в путевых записках Фабиуса Лоренца Шрайбера она найдет какие-нибудь полезные сведения.

– Ты говоришь по-немецки? – спросил он.

– Немного. С тех пор как я познакомилась с Александром, мои знания улучшились.

– Ты можешь читать?

– Если честно, то лучше, чем говорить, но не очень хорошо. «Войну и мир» на немецком я бы не осилила, но для чтения газетных статей моих знаний хватает.

– Тогда подожди меня здесь. Через десять минут я вернусь.

Он отправился к своей машине и достал из дорожной сумки дневник. Когда Энрико протянул его Елене, она удивленно осмотрела книгу.

– Что это?

– Не менее важная и интересная книга, чем «Война и мир». К тому же события, описанные в ней, относятся к временам Наполеона. Собственно, она не такая уж и большая.