И один из них в намного большей степени, чем все остальные, стал одновременно самым великолепным и самым трагичным в карьере Muse.

* * *

27 июня 2004 года Muse получили тот апокалипсис, которого так ждали.

В дождливые годы фестиваль «Гластонбери» нередко превращается в самое большое болото графства Сомерсет; в 2004 году он вообще больше напоминал озеро. После того как в палящий четверг отдыхающие собрались в Авалонской долине, прошли слухи о грозе, которая начнется вечером. Те из нас, кто не спал всю ночь – еще одна традиция «Гластонбери», – с облегчением услышали далекий гром примерно на восходе, который быстро стих вдали. Мы вздохнули с облегчением: плохая погода все-таки обошла нас стороной.

А потом, в восемь часов утра в пятницу, 25 июня, разверзлись хляби небесные. Всего за несколько часов на «Уорти-Фарм» обрушился такой ливень, которого еще не бывало в истории, и началось Великое гластонберийское наводнение. Целые участки лагеря полностью погрузились под воду, последние пары резиновых сапог продавались по таким ценам, словно они были как минимум из золота, а посетители перемещались по территории буквально на лодках. Условия, возможно, были худшими из всех, что когда-либо были на фестивале; многие зрители, которые не смогли справиться с грязью, переполненными туалетами и невозможностью хоть где-нибудь присесть в течение трех дней, просто сдались и разъехались по домам, а те, кого все-таки не отпугнула суровая погода, посмотрели хедлайнерские выступления Oasis, которые вполне квалифицированно отыграли в пятницу, и Пола Маккартни, который потряс самую большую аудиторию уик-энда огненным исполнением вечной классики The Beatles и Wings вечером в субботу.

Для Muse фестиваль был огромным событием и большой честью. То было их первое хедлайнерское выступление на главной сцене в Великобритании, и многие сомневались в решении организаторов поставить их хедлайнерами последнего дня фестиваля, заявляя, что Майкл и Эмили Ивисы пошли на большой риск, пригласив группу, которая еще не имела опыта концертов на таких престижных местах. Те из нас, кто видели, как они в предыдущие десять месяцев сносили крыши с арен, были уверены, что Muse станут лучшей группой уик-энда, но многие посетители «Гластонбери» были с нами не согласны и считали, что Muse просто не готовы к такой важной миссии и, несомненно, будут воскресным вечером выглядеть как дурачки.

Muse приехали на «Гластонбери» после серии фестивальных выступлений в Европе, на которых выступали либо хедлайнерами, либо достаточно близко к закрытию. Они играли третьими с конца на Rock Am Ring в Нюрбурге и Rock Im Park в Нюрнберге и последними – на Flippaut в Болонье и Pinkpop в Голландии. Мало того, они сумели завоевать даже хард-роковую аудиторию из фанатов Korn и Linkin Park на метал-фестивале Superbock Superrock в португальском Лиссабоне; 9 июня, в день рождения Мэтта, они сыграли для зрителей-металлистов подряд пять риффовых «песен». За две недели до Гластонбери они неудачно попытались посетить Колизей (очередь оказалась слишком длинной) и Ватикан (Доминика не впустили, потому что он был одет в беговые шорты а-ля восьмидесятые) перед концертом на римском Центральном теннисном стадионе, классическом монументе времен Муссолини на берегах Тибра, построенном самим диктатором; на обелиске у входа на стадион выгравировано его имя. На ужин Мэтт в тот день заказал тарелку пасты с помидорами, и блюдо оказалось настолько вкусным и простым, что он даже прослезился.

Всему этому предшествовал очередной успех в чарте – 17 мая на сингле вышла Sing For Absolution в сопровождении всего одного дополнительного трека, любимой зрителями концертной вещи, не попавшей на Absolution, – Fury, и попала на шестнадцатое место хит-парада. Главным дополнительным фактором продаж сингла стал потрясающий клип, который вышел на DVD-сингле[134]. Клип Sing For Absolution стал самым сложным и, несомненно, дорогим из всех снятых группой на тот момент: то была научно-фантастическая история, основанная на идее Мэтта об эвакуации планеты, на которой начинается ледниковый период, чтобы найти новую и освоить уже ее ресурсы (или, может быть, нашим визитом в космический симулятор в Музее науки в прошлом августе).

В клипе, полном компьютерной графики, Мэтт, Дом и Крис играют роль космонавтов, которых отправили на просторы галактики с футуристической планеты, которая пытается взорвать надвигающиеся ледники, чтобы доставить людей, погруженных в криогенный сон, на новую планету. Прорвавшись через червоточину, они оказываются в астероидной буре, сталкиваются с большим метеоритом и падают на мертвую красную планету. У зрителя возникает впечатление, что они улетели с будущей Земли и попали на Марс, но последний кадр, сделанный как дань уважения концовке «Планеты обезьян», показывает, как группа стоит возле древних развалин английского Парламента. Как они говорили тогда, несмотря на то, сколько раз они отказывались от телешоу и интервью для подростковых журналов, когда им предложили шанс влезть в скафандры и полетать на космических кораблях, они согласились тут же.

В общем, Muse добрались до «Гластонбери» на высокой ноте – фестиваль проходил недалеко от их родного Девона, так что на него собрались многие родные и друзья, и они с нетерпением ждали шоу несколько месяцев, надеясь под конец дня застать Моррисси и огорчившись, что пришлось пропустить последний в истории концерт Orbital[135], который проходил на второй сцене одновременно с их собственным. На предварительных интервью группа была в торжествующем настроении и весело рассказывала разные «фестивальные факты» о себе: худшим, что когда-либо ел Дом на фестивале, был грязный шницель в Германии; у Мэтта однажды был очень болезненный сеанс массажа шиацу; если пойдет дождь, то они прилетят на вертолете за полчаса до своего сета, но зрителям они предложили хорошенько повеселиться – раздеться догола, надеть дурацкие шляпы, поплавать в грязи и покатать друзей в передвижных туалетах с горки, а потом обняться с ними. Что они обязательно берут на фестивали? Мэтт – черные мусорные пакеты, которыми пользуется вместо обуви или в качестве «туалета», когда приспичит; Дом – барабанную установку.

Тем не менее, несмотря на все возбуждение и игривость, они знали, что впереди их ждут серьезные дела. Билеты на «Гластонбери» в тот год распродали еще до объявления выступающих групп, так что им предстояло играть не перед толпой фанатов Muse; больше того, в такую погоду они ожидали, что на их выступление останутся максимум тысячи четыре поклонников Muse в резиновых сапогах, а остальные разъедутся по домам. И они даже не особо ошиблись – народу, конечно, осталось немало, но все-таки заметно меньше, чем в предыдущие вечера, и на них нужно было произвести огромное впечатление, чтобы и они по ходу концерта не разбежались по машинам, спеша в сухую постель. Muse должны были выйти на сцену, посрамить скептиков и выбить грязь из ушей усталых зрителей. И они добились однозначного успеха по обоим пунктам.