А что насчет группы? Вы утратили с ними контакт?

Да, похоже на то. Мне кажется, проблема здесь в том, что когда группа становится настолько масштабной, как Muse, к сожалению, появляется слишком много людей, которые считают, что все знают лучше, они привлекают кучу юристов, с нашим контрактом возникло определенное недопонимание, наши юристы давали плохие советы, но, как мне кажется, в конце концов результат был правильным. Я до сих пор общаюсь с Энтони, я остаюсь издателем, жизнь продолжается. Просто вот так бывает. Но, надеюсь, группа первой признает, что если бы не вера, поддержка и наставления от нас с Деннисом, они не смогли бы вырасти и достичь такого же успеха, причем таким же образом.

Как вы сейчас на все это смотрите?

Я считаю это огромным достижением. Я горжусь тем, что нам удалось сделать. Когда я заключал все эти территориальные договоры, мне говорили: «Ты совершаешь ошибку, это не сработает, все выйдет хреново». Мы были полнейшими аутсайдерами. В каком-то смысле это аутсайдерство даже нам помогло, потому что все ждали, что мы вот-вот споткнемся и упадем. На каждом этапе нас очень сильно недооценивали. Все просто думали: «Кто эти ребята, кто, блин, они такие? Что они до этого сделали? Ничего. Так с чего им давать славу?» Как я говорил в те времена, в нас постоянно метали дротики и копья. Уорнеры в конце концов решили, что им нужны права на группу. Обижаюсь ли я на это? Нет, потому что с парнем из Warner Bros, который в конце концов обговорил со мной контракт, я обедал буквально на прошлой неделе. Мы до сих пор хорошие друзья. Это просто бизнес, типичный музыкальный бизнес.

Сделав себе имя альбомом, который размышлял о высоком, о низком и о земной суете посередине, Muse в этом году носились между раем и адом, причем иногда буквально ежечасно. Начался он, впрочем, чем-то весьма напоминающим рай.

Фестиваль Big Day Out – гастролирующий коллектив групп в стиле американской Lollapalooza, который каждый январь ездит по крупным аренам и стадионам Австралии. Собственно, это даже скорее не фестиваль, а гастролирующий пляжный отпуск, потому что практически каждый день Muse – присоединившиеся к часто меняющемуся составу турне в 2004 году вместе с Metallica, The Mars Volta, Dandy Warhols, The Strokes и Hoodo Gurus – обнаруживали, что до пляжа ехать совсем недалеко, да еще и пиво дают бесплатно. И они воспользовались всем этим сполна. Днем они занимались серфингом и пили в дороге вдоль австралийского берега; вечером, отыграв свой сокращенный до одиннадцати песен фестивальный сет (каждый день они чуть варьировали свой репертуар со стадионных гастролей), они открывали пиво и тусовались с The Strokes. Мэтту понравилось, как The Strokes обращаются с простыми цепляющими песнями, и задумался о том, как бы и самому написать такого «зверя», в котором нет ничего лишнего, песню, которую однажды слышишь, и кажется, словно знал ее всю жизнь. Еще они подружились с Ларсом Ульрихом из Metallica, который восхищался дикими, шумными выступлениями Muse. Он даже подсадил на их музыку всю остальную группу, и на полпути к окончанию тура Big Day Out Muse, сходя со сцены, увидели в специально оборудованной репетиционной области возле сцены, как Metallica разминается, играя New Born.

Собственно, единственная группа, с которой Muse познакомились на этих гастролях, но так и не подружились, оказались их товарищи по лейблу EastWest, The Darkness. Ныне, к счастью, распавшаяся[132], эта стареющая кучка рок-ловкачей, которые впаривали зрителям избитый полушутливый «волосатый» рок и бесстыдно подражали Фредди Меркьюри, выходя на сцену в трико, очень быстро стала популярной среди ностальгирующей по року публики; их дебютный альбом Permission To Land, вышедший в июле 2003 года, разошелся к тому времени тиражом в 1,2 миллиона копий, и они с тревожной скоростью поднимались все выше и выше в списках групп на фестивалях. А еще – что, возможно, неудивительно, – казалось, что вероятность того, что именно они станут той новой британской группой, которую ждет прорыв в Соединенных Штатах (вместе с валлийцами Lostprophets, чьи альбомы хорошо продавались в Америке), очень высока, потому что смехотворный «волосатый» рок на самом деле так и не вышел из моды в безмозглой Центральной Америке, а в Лос-Анджелесе к нему относились с определенным ощущением китча. Мэтт опасался, что они могут стать группой, которая отберет у Muse помп-роковую корону, и в интервью испанскому региональному радио сказал, что считает их комедийной группой. Вокалист Джастин Хокинс, относившийся к себе куда серьезнее, чем к нему относились все остальные, подошел к Мэтту на одном из концертов Big Day Out и (после приятной беседы) спросил его насчет той реплики. Мэтт только и смог удивленно ответить: «А вы что, не комедийная группа?»

Турне Big Day Out, в которое успели вписать еще и два полноценных концерта Muse в «Метро-Театре» (Сидней) и «Хай-Фай Баре» (Мельбурн) – билеты на них разошлись очень быстро, – началось в новозеландском Окленде (там Мэтт впервые надел на сцену белый лабораторный халат), затем прошло через квинслендский Парклендс и на два дня задержалось в Сиднее – на концерты на «Шоуграунд» и в Олимпийском парке собиралось по сорок тысяч человек. После этого Muse проехали Мельбурн, Аделаиду и Перт и выступили на шоу What U Want Пятого канала, исполнив три сингла с Absolution. В какую бы сторону ни закручивался водоворот в ванной комнате, Muse оставались одинаково великолепны и еще до конца года вернулись в Австралию с собственным аншлаговым турне. Южное полушарие обожало Muse точно так же, как и северное.

Задержавшись по пути домой в Японии, чтобы сыграть семь больших концертов – по два в Токио и Осаке и по одному в Нагое, Хиросиме и Фукуоке, – Muse вернулись в Англию и стали репетировать выступление на Brit Awards, которые должны были пройти 17 февраля. Они впервые получили номинацию на премию «Лучшая рок-группа»; на шоу, знаменитом своими пышными декорациями (в том году Бейонсе Ноулз выступила в бриллиантах на 250 тысяч фунтов, а ведущая Кэт Дили выехала на сцену верхом на гигантской бутылке шампанского), они исполнили Hysteria на пустой сцене, одетые в черное, потому что лейбл решил потратить все деньги на пафосное футуристическое сценическое шоу The Darkness, которое соответствовало бы их серебристым брюкам в цехинах. Muse не завоевали ни одной награды, The Darkness получили три; но, несмотря на весь блеск и дороговизну выступления Хокинса, именно спартанское великолепие Muse стало лучшим моментом шоу.

Впрочем, Muse это нисколько не огорчило; слегка изменив сет – в него вернулись Dead Star и Fury, а Apocalypse Please теперь исполнялась первой на бис, – группа объехала с гастролями Ирландию, Францию, Испанию и Италию, выступая в среднем примерно перед восемью тысячами зрителей за вечер в таких залах, как «Зениты» в Орлеане, Тулузе и Руане; в мадридском «Паласио-де-Висталегре» через восемь дней после теракта в пригородных электропоездах собрались 14 000 человек (в журнале Q отчет о концерте озаглавили «Как Muse спасла Мадрид»). Эти концерты стали разминкой для давно уже ожидаемого проекта Muse: вторжения в Америку.