Мэр демократично уселся напротив, на таком же стуле, что и посетители.

Некоторое время обе стороны молча изучали друг друга. Потом Лиходумов достал из кармана пиджака флягу, отхлебнул, не предложив гостям, вытер губы и приступил к разговору:

— У нас тут... — он изобразил пальцами кавычки, как будто подбирая нужное слово, — неприятности. Надо лично ехать, разруливать. Так что интервью прямо сейчас дать не получится, лучше на вечер перенесем. Мы как только косорылых... принудим к миру, так будет время... на разговоры.

Мэр все время делал паузы. Было видно, что он привык общаться в более экспрессивной манере и теперь с трудом подбирает синонимы к некоторым словам.

— А что у вас случилось-то? — спросил Живой.

— Да эта... мать... чрезвычайная ситуация. Не народ у нас, а какие-то, извините мой французский, мерды. Бегаешь целый день, как сявка, заботишься о них, а они...

После этой фразы мэр долго сгибал и разгибал пальцы, подбирая подходящее слово. Паша было решил, что его заело окончательно, но нет:

— ...в Красную Армию! — неожиданно выпалил Лиходумов, а затем продолжил литературным языком: — Вы уже ознакомились с городом?

— Конечно, — любезно подтвердил Савицкий.

— И как вам наш пресс-релиз?

— Какой пресс-релиз? — удивился Паша.

Мэр снова зашевелил пальцами и даже изменился в лице — казалось, он сейчас позеленеет и станет настоящим Шреком, но он сдержался и на этот раз, только изо всей силы ударил кулаком по селектору.

— Шурка! Пресс-релиз тащи!

На уже знакомом серебряном подносе была принесена кожаная папка с золотым тиснением «Пресс-релиз». Открыв ее, Паша обнаружил распечатку страницы из Википедии.

— А, это мы уже видели, — разочарованно сказал он. — И про воздух, и про закуску.

— Ну а что, хорошо же придумано? Образно! — самодовольно сказал мэр. — И все запятые на месте.

— Хорошо, но мало. Что мы узнаём о городе из этой фразы? Да ничего. Неправильное позиционирование продукта...

Свернув на свою любимую тему, Живой забылся, раскраснелся и начал бурно жестикулировать. Дреды выбились из-под резинки, но он этого даже не заметил. Петр Алексеевич предостерегающе наступил ему под столом на ногу, потом толкнул локтем, но Пашу было уже не остановить.

— Так, блин, кто спорит? — неожиданно согласился с ним Лиходумов. — Базара нет — земля наша велика и обильна, а хорошего пиара на ней днем с огнем... Я уже шесть пресс-секретарей сменил. Такие, знаешь... неумные люди все время попадаются. Просто... неумный на неумном.

— А что если сделать акцент на повальной грамотности жителей Краснопырьевска? Вот у вас на стене дипломы...

— Да, так сказать... В детстве... был отличником, — смущенно улыбнулся мэр.

— И мы обратили внимание на то, что у вас в городе все объявления, вывески, граффити и даже неприличные надписи выполнены в точном соответствии с правилами русской орфографии, — загибал пальцы Паша.

— Ну так их же дрючили, блин, столько лет! — ухмыльнулся мэр.

— Вот с этого и начнем строить положительный образ города.

— С того, что мы их дрючили?

— С того, что грамотные все. Краснопырьевск — новая культурная столица России. Вы позволите? — не дожидаясь разрешения, Паша уселся за стол Михал Иваныча и придвинул поближе клавиатуру. — Идите сюда, сейчас поработаем над вашим имиджем в режиме онлайн. Ну и вам, конечно, тоже придется поднапрячься. Слова-то нужные я вам накидаю, не вопрос. Но чтоб ваш город воспринимали всерьез — нужны действия. Ну, там, не знаю, фестиваль замутить, образцово-показательную библиотеку открыть, премию какую-нибудь учредить. За... типа... ну сами придумайте, за что вам будет приятно вручать премию.

Открыв Википедию на странице, посвященной Краснопырьевску, Паша залогинился и принялся править текст на глазах у изумленного мэра.

— Значит, про девяностые годы вообще убираем, ну, криминал всякий, на фига вам это, правильно? А сюда надо вместо этой морды поставить фотографию памятника букве «Н». Сейчас, вот тут у меня в блоге она висит. О, уже пятьсот комментов! Неслабо! Так, сюда фото. Теперь давайте причешем отдаленное прошлое. Начнем с Долгорукого...

Мэр Краснопырьевска стоял рядом с Пашей, уверенно переписывающим историю его города, и смотрел на него, как на спустившееся с неба божество.

— Кстати, об истории, — вмешался в творческий процесс Петр Алексеевич. — Видите ли, Михаил Иванович, мы проводим независимое историческое расследование по поводу личности юродивого Вакха Волосатого, жившего в Пырьевске в семнадцатом веке.

— Чё? — уставился на него Лиходумов. — Какое, на хрен, расследование в моем городе?

— Независимое. Историческое, — повторил Петр Алексеевич.

— Так, а вот мне из вашей редакции звонили — это что вообще было? — напрягся мэр. — Вы вообще от кого?

— Все правильно, это про нас вам звонили, — заерзал Живой, отчаянно подмигивая недогадливому Савицкому. — Просто так принято говорить, что мы проводим независимое расследование. Кстати, про Вакха в самом деле надо написать побольше. Занятная фигура. Значит, так, что мы знаем о нем? Подсказывайте!

— Сейчас узнаю! — рыкнул Шрек.

Он достал из кармана крошечный мобильный телефон, потерявшийся в его ладони, потыкал пальцем в сенсорный экран и дождался ответа.

— Здрасьте... — расплылся он в умильной улыбке, как будто невидимый собеседник мог его видеть. — Мне Дуню Уайльд... Да... Это вы? Не узнал, богатой будете... О, за этим дело не станет! Да. А ваши молодцы уже у меня. Как не может быть? Почему? Завтра? А кто же это у меня? Ах, вот оно что! Понял. Ну, здоровья вам крепкого, Дунечка. Да. Уже перевел. В два платежа. Как договорились. Жду!

Мэр убрал телефонную трубку в карман. Повисла неприятная пауза. Паша сполз с кожаного кресла и бочком отошел к Петру Алексеевичу.

— Какой, на хрен, Вакх? У меня тут...

Мэр больше не мог сдерживаться. Победитель районных, областных и всероссийских олимпиад по русскому языку четко, внятно и предельно грамотно, хотя и непечатно, объяснил самозванцам, где их место, куда им следует идти прямо сейчас, откуда они есть пошли и как именно умрут, если не вернутся к стандартным формам гетеросексуальной копуляции.

После этой речи мэр покинул кабинет. Дверь закрылась за ним бесшумно, но в ушах независимых исследователей прозвучали раскаты грома.

— Сейчас, командир, нас будут отстреливать, — грустным и тихим голосом сказал Паша.

Но отстреливать их никто не стал. В кабинет вошла секретарша Шура в сопровождении двух крепких мужчин с деревянным выражением на лицах. Секретарша снова стала похожа на неулыбчивую снайпершу.

— Посторонних прошу очистить помещение! — сухо сказала она.